Кэти Гласс - Будь моей мамой. Искалеченное детство

На следующее утро в пять меня разбудил топот Джоди, спускавшейся по лестнице. Я уже привыкла и к беспокойным ночам (пару раз за ночь она звала меня — наверное, ее мучили кошмары), и к неизменно ранним пробуждениям. В моих мыслях уже вырисовывалась общая схема поведения Джоди: как правило, чем глубже травмирован ребенок, тем беспокойнее он спит и тем раньше встает. Иногда это бывает связано с тем, что патронатные воспитанники привыкли присматривать за своими младшими братьями и сестрами и нередко им приходилось будить родителей по утрам и самим готовить завтрак на всех. В других же случаях это происходит по той причине, что такой ребенок постоянно начеку и, следовательно, не в состоянии спать долго — его инстинкт выживания все время понуждает действовать. Неудивительно, что Джоди вставала на рассвете.

Я соскочила с кровати и поторопилась спуститься за ней. Совсем не нужно, чтобы Джоди оказалась одна на кухне. Я хотела уговорить ее вернуться в постель, но каждый раз стоило мне только поверить, что она улеглась, как она снова была на ног ах — уже через несколько минут. На третий раз я окончательно проснулась, и возвращаться в спальню уже не имело смысла. Я осталась в гостиной, попробовала почитать, прислушиваясь одним ухом, не замышляет ли чего Джоди.

Часа два спустя я услышала, как просыпается Пола, вскоре за ней — Люси и, наконец, Эдриан. Я приступила к приготовлению завтрака и вдруг услышала, как вопит Джоди. Бросившись наверх, я увидела Полу, которая стояла в ванной, обмотавшись полотенцем, а на полу у выхода сидела Джоди и угрожающе смотрела на нее.

— Что происходит? — спросила я.

— Я хотела пройти, но она меня бьет. — Пола была раздосадована.

При этих словах Джоди заорала и заколотила об пол руками и ногами. Я подождала — вдруг успокоится? — а потом подошла, аккуратно поставила ее на ноги и отвела в сторону:

— Ну же, Джоди, помоги мне приготовить завтрак. Ты, должно быть, проголодалась?

Сначала она упиралась, но в конце концов пошла за мной вниз, наверное полагая, что победа осталась за ней, а Пола спокойно продолжила совершать свой туалет. Джоди помогла накрыть на стол, пока я кипятила чай и доставала чашки. Этим утром она была особенно усердна, но, наблюдая за ее движениями, я невольно подумала о том, как тяжело ей пришлось в жизни. Даже в выполнении такого простого задания было видно, насколько Джоди отстала физически. Из-за низко развитой моторики она не могла удержать в руке столовые приборы, и ей приходилось прижимать их к себе. И вполне естественно, что по дороге к столу… она уронила ложку. Джоди раздраженно что-то пробурчала и бросила груду приборов на стол, отчего раздался протяжный звон. Она подняла с пола ложку, облизала с обеих сторон, вытерла о рукав и продолжила сервировку.

Меня не удивляла ее неуклюжесть. Неразвитая моторика и плохая координация — все это приметы умственной отсталости. Я не эксперт в таких вопросах, но знаю, что отсутствие раздражителя у ребенка может привести к плачевным последствиям и сказаться на его росте и развитии. Просто дать ему подержать погремушку — и он уже узнает немного об устройстве мира, а его мышцы и мозг научатся реагировать, взаимодействовать, действовать… в согласии друг с другом и с окружающим миром. Позже, во время чтения книг или занятий с мозаиками и конструкторами, мозг продолжает развиваться. И хотя я не хотела делать преждевременных выводов о прошлом Джоди, я подумала, что, видимо, именно недостаток внимания и стимуляции привели к ее крайней неуклюжести и плохой координации. Конечно, подобное я уже видела, но все было не настолько запущено.

— Умница, Джоди, — похвалила я преувеличенно восторженно. — Ты очень помогла.

Она едва отреагировала на похвалу — это тоже с было необычно. Странно встречать ребенка, который равнодушен к одобрению. Она казалась замкнутой и отстраненной, как будто смысл моих слов не доходил до нее. Я чего-то подобного ожидала, но не в такой степени, глубинные причины всех этих странностей начинали смущать и пугать меня.

Я насыпала Джоди рисовых шариков и закончила готовить чай. Пола и Люси спустились вместе и сели за стол. Настроение Джоди мигом переменилось. Я заметила, как она напряглась, ее глаза сузились от гнева. Тяжелым взглядом она посмотрела на Полу, потом начала тыкать ее под ребра.

— Прекрати, Джоди, — сказала я, но она не унималась. Пола пыталась отстранить ее, потом не выдержала и толкнула в ответ. Джоди закричала, как будто ее сильно избили.

— Пола, так нельзя! — сказала я, разозлившись за то, что она не сдержалась. — Обе хороши!

— Прости, мама.

— И будь добра, извинись перед Джоди… — Я почувствовала легкий укол совести. Понятно, Пола решит, что это нечестно и несправедливо, но в наших общих интересах было убедить Джоди, что бить других — плохо, а после того как сделаешь что-то плохое, нужно извиняться.

— Прости, Джоди, — пробормотала Пола, не поднимая глаз. Джоди все еще нарочито эмоционально держалась за бок, так что я поняла, что выжать извинений из нее не получится и нужно остановиться на этом.

— Спасибо, Пола. Ты поступила как взрослая.

Дети ушли в школу, а Джоди помогла мне убрать со стола, поставить посуду в машину, и все, слава богу, обошлось без эксцессов. Потом мы устроились в гостиной, и я попыталась усадить ее за какую-нибудь игру. Момент казался мне подходящим для того, чтобы сообщить о предстоящем свидании. Она будет видеться с родителями дважды в неделю, по часу, в комнате свиданий, под присмотром социального работника. Чаще всего о такой встрече ребенку сообщают заранее, ноя предпочитала делать это непосредственно в день события, чтобы упоминание о родителях не выбило его из колеи. По своему опыту знаю, что непосредственно перед свиданием дети обычно разыгрываются, поэтому я стараюсь сокращать до минимума время эмоционального подъема ради общего блага.

— Джоди, — приветливо обратилась я к ней, — сегодня мы с тобой попозже искупаемся, потому что вечером ты встретишься с родителями.

Она тупо посмотрела на меня. Поняла ли? Она продолжала играть, перемешивая кирпичики вместе. После паузы Джоди спросила:

— Я поеду в фургоне?

— Нет, тебя заберут на обычной машине, на такой же, на какой ты приехала сюда из прежней семьи. Тебя отвезут на встречу с родителями, а потом привезут обратно.

— Не поеду в фургоне. Ненавижу. Дурацкие фургоны, — отвечала она, все больше оживляясь.

— Все верно, Джоди, тебя и заберут на машине. Я слышала, твой папа ждет не дождется встречи. Здорово, правда? — Но, кажется, она уже перестала слушать меня и вновь погрузилась в игру с отстраненным выражением лица. Сложно было понять, как она относится к скорой встрече с матерью и отцом.

Как я и полагала, весь день с ней было непросто. До обеда она дважды закатывала истерики и заставила меня запаниковать, когда сшибла со стены фотографию, вдребезги разбив стекло, а потом попыталась собрать осколки. После обеда я развлекала ее музыкальными видео в гостиной, пока сама готовила ужин. В четыре осторожно вошел Эдриан и был рад не получить от Джоди пинка вместо приветствия. Он посидел со мной на кухне, рассказал, как провел день. Прошла как будто целая вечность с тех пор, как мы в последний раз вот так спокойно болтали, без криков, «психов» или битья, а ведь Джоди прожила с нами меньше недели. Я была рада немного поговорить с сыном и ценила любую возможность проводить время со своей семьей, особенно в такие выматывающие первые недели с новым ребенком.

Эдриан вышел, чтобы отнести вещи в комнату, и я обрадовалась, услышав, что сначала он зашел в гостиную поздороваться с Джоди. Однако радость улетучилась мгновенно, как только я услышала его крик:

— Господи, мама! Иди сюда!

Я бросилась в коридор, а Эдриан наверх. В гостиной я увидела Джоди. Она сидела на диване задрав ноги, а одну руку запустила в трусы и мастурбировала.

— Джоди, прекрати! — потребовала я.

— Почему? — огрызнулась она.

— Если хочешь, отправляйся в свою комнату и там этим занимайся. Это личное. Ясно тебе? Так, или марш наверх, или сиди нормально, будь добра, девочка моя.

Она уставилась на меня, и я уже приготовилась к очередному скандалу, но через пару секунд она все же одернула юбку и села прямо.

Я была озадачена и шокирована этим новым происшествием, на сей раз откровенно сексуального характера. Я знала, что ранняя мастурбация у маленьких детей явление не такое уж исключительное, хотя об этом и не принято распространяться. Но когда ребенку исполняется восемь-девять лет, у него уже складывается понимание (даже если он из непростой среды): это не публичное занятие. Намеренно ли Джоди делала так, чтобы ее увидели? Поскольку мы все время были поблизости, она знала, что мы можем заметить. Хотела она шокировать нас или это что-то абсолютно бессознательное? Акт самоудовлетворения или физиологическая привычка, безвредная, как грызть ногти? Ответа я не знала, но все, что подпадает под определение сексуального поведения, должно быть зафиксировано. Я подумала, что необходимо записать об этом в журнале и потом обсудить с Эйлин.