Олег Рой - Мужчина в окне напротив
– Можно подумать, ты этого не знал!
– Не знал, – честно признался Володя. – Вокруг тебя всегда столько парней… Но вообще, Саш, ты это… То есть я это… В общем, я тоже. В смысле – ты мне тоже…
На обратном пути он, несмотря на ее протесты, нес на себе два рюкзака – собственный на спине, а ее, Сашин, впереди. А она шагала рядом налегке и думала о том, что еще никогда в жизни не была так счастлива.
Они встречались полтора года. Ей было с Володей удивительно легко, он принимал ее такой, какая она была, со всеми ее капризами и внезапными переменами настроения, и Алекс не сомневалась, что он любит ее именно за эксцентричность и непредсказуемость. И что мелкие ссоры, которые регулярно случались между ними – исключительно по ее вине, – вносят в их отношения разнообразие и живость. Ведь после них так здорово мириться!
Володя был круглым сиротой, жил один в коммунальной квартире недалеко от Чистых прудов. В его большой комнате с высоченными потолками часто собирались компании человек по двадцать, а то и больше, праздновали Новый год, дни рождения и окончания сессий. Обычно гуляли допоздна, точнее, до того времени, когда «поздно» уже превращалось в «рано», и расходились только в половине шестого, с выходом в рейс первых трамваев и троллейбусов. Но однажды на майские праздники народу собралось неожиданно мало, и к полуночи все разошлись. Володя и Алекс, помогавшая ему навести порядок в комнате, остались вдвоем.
– Брось ты эту посуду! – сказал Володя. – Собирайся, я тебя провожу, метро не закрылось.
Алекс послушно отставила грязные чашки, но вместо того, чтобы отправиться на поиски своей сумки, приблизилась к любимому и обняла его.
– А ты что, гонишь меня? – лукаво спросила она.
– Нет, но… Ты что… ты действительно хочешь остаться?
Ее решительно «да» потонуло в поцелуе.
Утром, лежа рядом с Володей на старом продавленном диване, Алекс шутливо водила пальцем по его обнаженной груди и ворковала что-то любовно-нежное. Он обнимал ее и счастливо молчал. Вдруг Саша нахмурилась и серьезно спросила:
– Ну-ка признавайся, сколько женщин ночевало тут до меня? Только честно.
– Давай не будем сейчас об этом, ладно? – нехотя отвечал Володя.
– То есть как это не будем? Я хочу знать! Говори немедленно!
– Алекс, милая, ну зачем это? Нам так хорошо…
– Нет, говори! Сколько?
– Только одна и очень давно. Ты успокоилась?
Но девушка не успокоилась, а наоборот, завелась с пол-оборота, подскочила на постели, прикрываясь простыней, и потребовала, чтобы он немедленно рассказал во всех подробностях, кто была ее соперница, сколько времени они встречались и когда и по какой причине расстались. Тщетно Володя пытался уйти от ответа, она вцепилась в него, как бульдог и требовала:
– Нет, расскажи! А то поссоримся!
И они действительно поссорились. Не сразу, а после того как Алекс клещами вытянула из возлюбленного, что та женщина, жившая когда-то в соседней комнате в этой же квартире, была старше Володи на семь лет, и их отношения даже и романом назвать нельзя, так, случайные встречи от женской скуки с одной стороны и от юношеского пыла и любопытства с другой.
– Честное слово, мне неприятно об этом вспоминать, – признался Володя. – Она уже три года как переехала, я уже и думать о ней забыл.
Но Алекс все равно устроила сцену ревности – с последующим бурным примирением, и домой вернулась только на следующее утро, привычно наврав папе с мамой, что ездила к подруге на дачу.
Она боялась только того, что Володя может не понравиться ее родителям, но все страхи оказались напрасны.
– Хороший парень, – заключил отец, когда Шурка, украдкой расцеловавшись с Володей, закрыла за ним входную дверь, вернулась в большую комнату и с тревогой поглядела на старших. – Умница, это сразу ясно. И вроде бы человек порядочный. На Лешу Морозова похож из моей эскадрильи, он в сорок третьем погиб…
– Мне тоже понравился, – согласилась Валентина Семеновна. – Воспитанный такой, вежливый. А главное – тебя, дочка, любит, это за версту видать.
– Ой, папочка, ой, мамочка! – взвизгнула Саша, обнимая сразу обоих родителей. – Какие ж вы у меня замечательные, как же мне с вами повезло! Ой, какая же я счастли-и-ивая!
Теперь мешковатые одеяния, заплатки и прочие хипповские штучки были забыты. Окончательно потерявшие вид джинсы Алекс носила только в походы – а в городе щеголяла в модных кримпленовых брюках клеш или в коротких юбках, демонстрировавших всю красоту ее чуть полноватых, но стройных ножек. Саша стала очень следить за собой – пусть Володя и не из тех мужчин, которые обращают внимание на внешний вид, но она все равно должна выглядеть так, чтобы он мог ею гордиться. Вспомнив полузабытые школьные уроки, Алекс вновь села за швейную машинку и полностью обновила свой гардероб.
На почве увлечения шитьем Шура сошлась со своей сокурсницей Тасей Гавриковой, обладательницей большой коллекции журналов мод, в том числе и импортных, которые Таисья иногда, хоть и неохотно, давала подругам полистать и снять выкройки. Алекс и Тася стали много времени проводить вместе, сидели рядом в аудиториях, вместе готовились к зачетам и экзаменам. Саша, витавшая в облаках от счастья, целыми днями рассказывала подруге о своей любви, Тася, у которой «на личном фронте» было затишье, внимательно слушала. Уже в самом начале дружбы Алекс познакомила Таисью со своим избранником, а потом… Потом начало происходить что-то странное.
У Володи, который раньше изыскивал любую возможность провести с любимой хоть пару часов, вдруг начались то проблемы в учебе, то еще какие-то загадочные дела. Молодые люди стали встречаться все реже, могли не видеться по целым неделям, чего прежде никогда не случалось. И именно в те дни, когда Володя оказывался занят, у Таси происходили свидания с кавалером, которым она, по ее рассказам, недавно обзавелась, но подруге пока не показывала.
Неизвестно, сколько бы еще Алекс пребывала бы в тревожном неведении, если бы в один теплый апрельский вечер не надумала бы сделать возлюбленному сюрприз и не отправилась бы к его дому на Чистые пруды. Просидев с полчаса у подъезда в компании местных бабушек, она вдруг увидела, как заходят во двор, шагая под ручку, Володя и Тася. Бедная Алекс была так поражена вероломством возлюбленного и лучшей подруги, что дала волю эмоциям и закатила, к восторгу зрительниц-старушек, бурную сцену со слезами, криками и пощечинами. Володя с трудом удержал ее руки и сказал, как ей тогда показалось, со злостью: «Дура ты, Сашка! И всегда была дурой». Она расплакалась и убежала.
С тех пор Володя ей больше не звонил, а она не разговаривала в институте с Тасей, демонстративно выбирая в аудитории самое дальнее место от разлучницы. Эта драма случилась на четвертом курсе, а в начале пятого прошел слух, что Тася Гаврикова зимой выходит замуж.
Решив отомстить во что бы то ни стало, Шурка, у которой никогда не было недостатка в поклонниках, приняла первое сделанное ей предложение руки и сердца. Ее женихом оказался Виктор, бухгалтер, недавний выпускник финансового института, который уже давно был влюблен в яркую бойкую хохотушку Алекс. Сам он, особенно на ее фоне, ничего собой не представлял, был, как говорится, ни рыба ни мясо. Но Саша в тот момент считала, что ей наплевать. Не дурак, не урод – и ладно.
Родители, конечно, понимали, что дочка выходит замуж с горя, советовали подождать, не рубить с плеча, отец повышал голос, мама даже плакала, но Алекс ничего не хотела слушать. Ей важно было только одно: обзавестись штампом в паспорте раньше, чем это произойдет у Володи с Таисьей. И затея удалась.
Разумеется, такой вот брак не принес счастья никому – ни жене ни мужу. С первых же дней совместного проживания супруг стал раздражать Сашу, она кричала на него, грубила, придиралась по пустякам, вела себя еще более взбалмошно и непредсказуемо, чем обычно. Сначала он терпел, потом стал появляться дома все реже и реже. В один из нечастых моментов примирений Алекс случайно забеременела, растерялась, первое время думала избавиться от ребенка, но быстро отказалась от этой затеи, не выдержав напора обоих родителей. Во время беременности ее характер, а с ним и взаимоотношения супругов, окончательно испортились. Виктор дождался появления дочки на свет и заговорил о разводе. Саша поспешно и даже как-то радостно согласилась.
После развода у нее началась новая, куда более счастливая жизнь. Ребенком занимались родители, одновременно вышедшие на пенсию, поэтому она устроилась в библиотеку одного из НИИ.[2] Ей там очень нравилось, потому что на работе она не столько выдавала книги, сколько занималась, как член профкома, общественной деятельностью – организовывала экскурсионные поездки по городам необъятного Союза, устраивала замечательные вечера и концерты, на которые ухитрялась приглашать даже знаменитостей, доставала и оформляла сотрудникам путевки в пансионаты и дома отдыха.
