Геза Сёч - Лимпопо, или Дневник барышни-страусихи
Я же всю ночь с благодарностью в сердце вспоминала славного милого Максико, а еще размышляла о том, какой долгий исторический путь потребуется, для того чтобы из быдла превратиться хотя бы в стадо.
56. Бойси и остальные
Мне вспомнилось, как однажды ответила Бойси на один очень важный вопрос.
Как-то раз, еще в детском садике, у Бойси спросили, кем она хочет стать, когда вырастет.
Мы, естественно, знали не только о Жозефине Бейкер, которая в одном из своих ревю каталась в роскошной повозке, запряженной страусами. Мы знали, точнее, наслышаны были о том, что есть еще феи и золушки, белошвейки и бело-снежки, Дюймовочки, танцовщицы, кинозвезды, спящие красавицы и много других персонажей с их сказочными и волнующими судьбами. Но даже и в наших убогих и примитивных условиях возможность выбора жизненного пути все-таки остается: можно стать вьючным страусом, поступить в зоопарк или цирк, работать с детьми, наконец (воспитывать цыплят в детсадике и в начальной школе), или даже быть страусиным целителем. А еще — обычной домохозяйкой, или попросту — матерью. Можно стать также вожаком стаи, которая, кстати, нуждается в своих охранниках и бойцах. Словом, перед молодым страусенком открыто немало путей, не говоря уже о профессии машиниста локомотива — пределе мечтаний всех неоперившихся петушков.
Бойси, конечно, была не петушком, а курочкой и почти достигла совершеннолетия, когда ей был задан этот волнующий, неожиданный, распаляющий наше воображение вопрос:
— Скажи, Бойсика, кем ты хотела бы стать, когда будешь большой?
— Остальными, — не задумываясь, ответила Бойси. — Когда буду большой, я буду остальными.
— Ну понятно. Хотела бы походить на всех остальных.
— Не походить, а быть. Мне тоже хочется быть остальными.
57. Каффа
Когда ему связывали ноги на скользкой палубе под хлопающими парусами фок-мачты, он бормотал матросам строчки Омара Хайяма:
В хрустальной чаше искрится вино огневое,То — ливень слез, что из крови гроздий возник, —
хотя на пиратском судне вино пили вовсе не из хрустальных чаш.
Альбатрос Альби родился в портовом городе Каффа, что на Черном море, в царстве пресвитера Иоанна, где на вершине одной горы произрастает кофе.
В последнее время наш альбатрос работает над своими воспоминаниями.
Он облетел и объехал множество всяких земель и морей как на собственных крыльях, так и на парусниках, перевозивших невольников, слоновую кость, контрабандное золото и оружие, и о жизни на этих судах альбатрос мог составить полное впечатление, наблюдая за нею с грот-мачты или с реи прямого паруса. Он питал слабость к персидской наливке, роковую дозу которой он и принял, когда капитан оставил однажды на палубе недопитый кубок размером со шлем — в ту печальную пятницу, в Персидском заливе, его заманили в силки и связали.
59. Что значит «ы»
Вчера по телеку показывали баскетбол. Наши играли с Нигерией («Вперед!», «Молодцы!», «Врежьте им!» и т. д.) и вырвали-таки два очка.
— Мы победили! — орали охранники, и только Злыдень вел себя сдержанно.
А сегодня играли с Турцией, и дело кончилось ничьей. После этого зашел спор об истории, и Очкарик сказал любопытную фразу: «Когда турки нас разгромили под Мохачем [14]…» — но, как выяснилось, было это почти пятьсот лет назад. О чем они говорили дальше, не помню, я не прислушивалась, погрузившись в размышления о той странности, что употребляемые людьми местоимения и окончания множественного числа полностью изменяют мир, в котором они живут.
Ведь это «мы», которое звучит во время спортивного состязания, или местоимения вроде «наши», и даже куцее окончание «ы», как, скажем, в слове «венгры», — все эти звуки волшебным образом объединяют не только живущие сейчас поколения, но и те, которые жили когда-то. Загадочное все-таки существо — человек.
Наверное, есть некий странный цемент в их грамматике, который на протяжении веков связывает воедино миллионы и миллионы субъектов. Причем это множественное число означать может все что угодно, и удивительно, что все бесчисленные способы его применения, все его разные смыслы кажутся одинаково правомерными. Они могут сказать: «мы, люди», а могут сказать: «мы, венгры», или «мы, женщины», или «мы, белокожие», или «мы, охранники», или «мы, старики».
Интересно, отчего ночной сторож в своей сторожке чувствует, что это он забил победный гол в ворота бразильцев или именно он проиграл туркам битву под Мохачем, — что же это за тайна, которую знают все люди, за исключением разве что Злыдня, который, не имея понятия о множественном числе, отметелил до полусмерти несчастного чернокожего, не зная при этом, что избивает негра.
Да, разгадка именно в этом. Во вместимости. Вот и нам бы сподобиться — с помощью каких-то ничтожных звуков сшить расползающееся на куски одеяло мира, собрать всех вместе, всех-всех от павшего в битве под Мохачем конника до одуревшего фаната баскетбольной сборной, всех, кого можно уместить, как в клетке, в нескольких простых слогах, а то и в одном единственном звуке — «ы»!
60. Вечерние сказки. Слова и мысли
Я слышала, будто крот учится у кузнечика играть на скрипке. Каким-то образом он уговорил кузнечика по имени Сабо давать ему частные уроки и с тех пор упражняется целыми днями. Так рассказывают в лесу.
По вечерам я развлекаю других сказками и правдивыми историями, отчасти основываясь на детских воспоминаниях, отчасти же — на легендах, которые доводилось слышать от взрослых. А также на рассказах совы, которая знает о страусах поразительно много. (И вообще, обо всем.) Ну а кроме того, иногда я рассказываю такие вещи, которые приходят мне в голову непонятно как, непонятно откуда берутся. Кто-то может сказать, что я их выдумываю. Но ничем подобным я в жизни не занималась, никогда не придумывала сказок, и никогда у меня не возникало желания сочинить какую-нибудь историю. Но позвольте тогда спросить: если ни от совы, ни от старейшин племени, ни от себя самой я их не слышала, то откуда они берутся?
Ну откуда, к примеру, мне известно о том, как крокодил забрался однажды на пороховую мельницу и от пуза нажрался там пороху, после чего носился как угорелый по городу, высунув из пасти длинный красный бикфордов шнур?!
Слова и мысли В верхнем течении Лимпопо есть огромный термитник. По извилистым его коридорам можно добраться до Сокровищницы слов и мыслей.
Одна часть коллекции содержит в себе все мысли, которые когда-либо — на протяжении всех веков — приходили в голову людям. А другая часть включает все то, что люди когда-либо говорили.
Слова и мысли сравнивает старая горилла и всякий раз, обнаружив несоответствие, трясет головой и яростно стучит себя в грудь.
Когда горилла закончит свою работу, люди получат новый язык, способный выразить только то, что они действительно думают.
Язык человечий липуч, как язык муравьеда.
Поскольку местом действия многих моих сказок являются окрестности загадочной африканской реки Лимпопо, ко мне это имя приклеилось, но я против этого ничего не имею. Поначалу меня называли так только за глаза, но теперь так ко мне уже обращаются все.
— Привет, — как обычно, поздоровалась я сегодня с золотой рыбкой.
— Привет, — сказала она. — Я снова забыла имя.
— Меня зовут Лимпопо.
— Да не твое — свое!
— А тебя зовут Белла, разве не так?
— И правда!
Но потом добавила:
— А ты в этом уверена?
63. Если бы научиться петь. Нуар
Ну а пока мы разбираемся с категорией множественного числа, хорошо бы нам подыскать учителя пения.
Да и летная практика не сказать чтобы продвигалась семимильными махами, хуже того, сдается, многие саботируют тренировки. Но пока поднебесье не станет для нас родным домом (в чем я все же не сомневаюсь), нам надо бы улучшать манеры, которые кажутся мне недостаточно утонченными. Я имею в виду не только манеру держаться, внешний лоск. Отнюдь нет. Когда мы научимся сочинять и вдохновенно исполнять возвышенные мелодии, то и нашим телам будет гораздо легче парить в воздухе и взлетать к облакам. Пожалуй, в этом и кроется главный секрет. Сочинять и петь: две эти способности вместе могут стать для нас быстроходным двигателем. Вы понимаете, в чем секрет успеха?!.. Ни собаки, ни кошки, ни лошади не умеют петь! Вы обратили на это внимание? Зато крохотные певчие птички! А разве их легкие могут сравниться с нашими?! Я нисколько не удивлюсь, если выяснится, что страусы когда-то прекрасно пели.
Так наставляла я свой народ. А в конце добавила:
