Светлана Борминская - Люблю. Ненавижу. Люблю
В кабинете шевелились жалюзи от сквозняка, а в вазе на столе цвели лиловые рододендроны.
– Я подумаю, – без интереса произнес кадровик. – Но обещать ничего не могу!
– Когда мне прийти? Никогда? – встала я.
Кадровик что-то посчитал в уме, глубокомысленно двигая ушами.
– Мы вам сообщим в течение месяца, – и кивнул на дверь. – Удачи вам!
– Это же слишком долго, – я и не подумала уходить, а снова села, закинув ногу на ногу.
Лорд с любопытством взглянул на меня.
– Вы будете всего лишь помощницей секретаря, – начал он. – Делопроизводитель – это очень небольшая должность.
– Ну и что?... Я согласна, меня все устраивает.
– У вас с нервами как?... – внезапно спросил кадровик, а я вдруг заметила его трясущиеся руки.
– Пошаливают, – честно ответила я.
И тут в кабинет Лорда заглянул, кто бы вы думали, – сам Валду Рейтель. Рейтель мазнул по мне взглядом и поманил кадровика пальцем, тот кивнул и стал что-то искать на своем столе.
Я терпеливо ждала и поразилась переменам, произошедшим с кадровиком после ухода шефа.
– А вы нам подходите, – с улыбкой сказал Лорд, руки у него при этом выбивали дробь. – А то ходят тут толпы красоток, – пояснил он шепотом и кивнул на закрытую дверь. – Все норовят с шефом переспать, а не со мной, а вы будете работать! Работать-то умеете?... – рассмеялся он неискренне, как зазывала на рынке.
– Умею, – грустно сказала я.
– Ну, вот, – кадровик еще раз улыбнулся и счел нужным сообщить мне кое-что интересное: – А у вас – перекошенное лицо, дорогуша... Представьте?
– У меня?... – подумала, что ослышалась, я.
– У вас, – обрадованно доложил кадровик и со смехом добавил: – Просто ужас, на самом деле, ну, не обижайтесь вы так! Это ж хорошо.
– Разве? – Я потрогала пальцем щеку, которая дергалась.
– Вы как увидели Рейтеля, так и перекосились... Послушайте, а мне это очень нравится, – неожиданно добавил он. – Как вас там?...
– Сандрин, – вздохнула я, отчаянно стараясь не косить лицом.
– Подождите, а тут написано, – Лорд пролистал мой паспорт, – Александра Ивановна Котова.
– Если можно, Сандрин, – твердо попросила я. – Я – Сандрин, на самом деле! Понимаете?...
– Ну, хорошо, хорошо... Вы здоровы хоть?... Ну и ладненько!
Я кивнула, во рту у меня жгло от крика: «Рейтель – убийца!», но я посмотрела на трясущиеся руки кадровика и промолчала. К тому же Лорд участливо улыбался мне...
Дурные предчувствия не оправдались – меня взяли.
Эстонская Ассоциация Любителей Поспать
И всего через неделю я вышла первый раз на работу в качестве делопроизводителя приемной. Я хорошо печатаю и пишу без ошибок на русском, а что касается эстонского – я бегло говорю на нем, но пишу только со словарем. Это вовсе не трудно!.. Кто говорит, что этотрудно, тот просто – сачок.
Итак, я – делопроизводитель радиостанции Валду Рейтеля на улице Титсу. Столик в приемной у самого входа, секретарша Виола – мой начальник.
Каждый день, ну, за очень редким исключением, Валду Рейтель приезжал на радиостанцию. Он входил, здоровался, глядел на меня ничего не значащим взглядом, иногда стоял рядом, покачиваясь на длинных стройных ногах, и я понимала, вдыхая его потрясающе свежий одеколон «Эгоист» – именно онпустил мою жизнь под откос... Именно он – Валду Рейтель, вел четырехколесный локомотив смерти, который наехал на моего Илью!
«Если зайца загнать в угол – он натворит страшных дел», – говорила моя бабушка, царствие ей на небесах!..
«Он похож на англичанина – этот эстонец, – единственное хорошее, что подумала я о мерзавце Рейтеле. – Холеный чурбан», – про себя окрестила я его.
Каждый божий день я печатала тексты, которые в середине дня давала мне секретарь шефа... Репортажи, объявления, всякие разности из числа местных новостей и даже, порой, весьма смешных слухов! Работы было, если честно – кот наплакал. Все делопроизводители Эстонии автоматически входят в Эстонскую Ассоциацию Любителей Поспать. Но мне-то было – не до сна! Совсем-совсем не до сна мне было, как вы понимаете, надеюсь!..
Каждое утро высокомерная секретарь Виола составляла деловое расписание шефу... Вот и вся ее работа. Хотя Рейтель уделял радиостанции намного меньше времени, чем конторе недвижимости и адвокатскому бюро, Виола – тоже возлюбленная Рейтеля, но в меньшей мере, чем Белокурая Мечта из офиса по продаже недвижимости... В самый первый день я смотрела сквозь жалюзи на стоящего у радиостанции Рейтеля и думала: как же мне отомстить тебе? Сказать твоей жене, что ты спишь со всеми своими секретаршами?... Уже было.
И что?...
Похоже, жене Рейтеля – Хелин – на шашни мужа глубоко начхать!!!
В общекосмическом смысле теперь я знала про Рейтеля намного больше, чем когда работала в цветочном магазине, но что я могла ему сделать?...
Подойти и дать пощечину?... К тому же Ильи мне не вернуть, а все остальное не имело значения!
Может быть, уйти отсюда подобру-поздорову, пока крыша окончательно не поехала, размышляла я, наливаясь ненавистью, когда Рейтель проходил мимо.
Правда, думала я каждый день по-разному: сегодня мне хотелось Рейтеля убить, а завтра – уволиться!..
Так прошел, не поверите, почти месяц, а я не сделала ничего, чтобы хоть как-то навредить Валду Рейтелю. Не смогла, по причине того, что вдруг начала сомневаться... А вдруг это не он сбил Илью?
Ведь нельзя брать грех на душу, если он не виноват.
Я прожила свою жизнь без мыслей об убийстве, мне даже расстраивать никого не хотелось. Может, мне повезло?... Скорее всего, именно так и было.
Да, а вот теперь мне хотелось отомстить соразмерно тому, что случилось с Ильей, – не больше и не меньше... Но сначала я решила получить доказательства вины Рейтеля.
И я пошла к детективу...
Господин Серый
Старое городское кладбище – с трубящими ангелами, увитыми высохшим плющом по самую макушку.
«Что же мне делать, Илья?...» – Я присела рядом с его холмиком и погладила выступившие из песка камни.
На кресте сидел взъерошенный воробей и чистил перья. Драчливо взглянув на меня, он чирикнул и улетел. Я посмотрела ему вслед и тоже вскоре ушла...
Назавтра я, как всегда, принимала рекламные объявления и, среди прочих, вошел Господин Серый, так я окрестила этого невзрачного клиента. Лишь через минуту я поняла, что у Господина Серого – искусственная рука.
Но не висящая, как плеть, а с электронным управлением... Она двигалась, негромко жужжал невидимый моторчик, пока Серый протягивал мне свое объявление и расплачивался мятыми кронами.
– Повторить три раза... В самое слушаемое время, – произнес он нудным баритоном.
– Хорошо. – Я отсчитала сдачу, и Господин Серый вышел вместе со своей искусственной кистью в коридор. Больше в тот день никто ничего не желал рекламировать, и я стала разбирать полученные заказы.
Разложив полученные объявления по мере их поступления, я наконец пробежала глазами совсем небольшое, которое принес Господин Серый. Оно меня приятно шокировало: «Разовые поручения детективного характера – 50 крон в час. Телефон 709-29-25».
И тут я задумалась: ведь за небольшую, в общем-то, плату я могу узнать, кто сбил моего мужа.
Рейтель или все-таки нет?... Этим стоит воспользоваться, обрадовалась я... Но как же я ошибалась, боже мой!..
И я позвонила. Господин Серый ничуть не удивился и назначил мне встречу:
– В пивнушке, возле парка. – Уже это должно было меня насторожить. – Жизнь короткая, торопись!.. – быстро добубнил он про газету, которую будет держать в руках, и бросил трубку.
«К чему это он сказал?» – гадала я, шагая после работы через весь город к той самой пивнушке. Но Господина Серого там не оказалось, я прождала его битый час и уже встала, чтобы уйти, когда Кукулис, именно так звали детектива, наконец появился на ступеньках пивной.
В руке у него была бостонская газета «Курьер», что было странновато, но основные странности, оказывается, поджидали меня впереди.
– Марк Кукулис, – еще разок представился Господин Серый, присев напротив. Его искусственная рука жужжала, как шмель.
– Сандрин Кац, – представилась я, внимательно разглядывая его.
– Очень приятно, по-моему, я вас где-то видел? – Кукулис пристально взглянул мне в глаза и заметно дернулся. – Не помню где, – вздохнул он через полминуты, – но это неважно, не так ли?... У меня хорошая память на лица, – сообщил он и широко улыбнулся. И тут мне в голову закралась предательская мысль, не буду говорить какая, но она оказалась, к моему несчастью, верной и ужасной!..
Мы с ним разговаривали около двух часов назад в приемной радиостудии...Он что же, забыл?
А детектив развернул газету на столе перед собой и счел нужным сообщить:
– Я немного шпрехаю – по-английски... Так, кого надо выследить?... Время – деньги, знаете ли... У вас пятьдесят крон есть?
Я кивнула.
– Давайте, – протянул он живую руку, искусственная просто лежала на столе и дрожала, как осиновый лист.
