Гор Видал - Город и столп
Хотя Шоу вот уже пять лет был звездой, собственным домом в Голливуде он так и не обзавелся. Он предпочитал снимать огромные безликие дома, где за толстыми стенами с тщательно продуманной сигнализацией устраивал вечеринки для молодых людей. Он был по-своему осторожен, но все гомосексуалисты знали, что он — один из них. Естественно, и о других актерах ходили подобные слухи, но если даже у самых рьяных апологетов Сократова греха оставались еще какие-то сомнения относительно остальных, то с Шоу все было ясно. В великом братстве гомосексуалистов его имя всегда называлось с гордостью, завистью, вожделением. К счастью, американские женщины оставались в этом смысле в полном неведении и Шоу был для них объектом любовных фантазий, пусть и недостижимым, но таким необходимым — этакий плейбой с рекламных щитов, увеличенный в десятки раз на экранах.
Рональд Шоу добился успеха, а поскольку ничто человеческое было ему не чуждо, он пришел к выводу, что общепринятые отношения между людьми оставляют желать лучшего. Сексуальных партнеров он себе выбирал, руководствуясь соображениями физической красоты и «крутой» мужественности.
Каждый его роман начинался так, словно вновь совершалось сотворение мира, и длился меньше, чем требовалось Создателю на сотворение тверди небесной. Никто не задерживался у Шоу надолго. Если кто-то из мальчиков влюблялся в него — и пренебрегал легендой, — Шоу чувствовал себя оскорбленным и в опасности; если же какой-то из любовников продолжал восхищаться им, Шоу это надоедало. Шоу был счастлив, и если бы ему в детстве не говорили о романтической любви, то ему бы и в голову не пришло относиться к совокуплениям серьезно.
Джим был ошеломлен великолепием дома, в котором жил Рональд Шоу. Художник-декоратор выполнял работу бесплатно, но, к несчастью, их роман закончился раньше, чем он успел сделать спальни. Но первый этаж удался ему на славу: буйное испанское барокко в громадной гостиной, из окон которой открывался вид на сверкающий огнями Лос-Анджелес. Над камином, напоминавшим вход в пещеру, висел портрет Рональда Шоу, размерами в два раза превосходивший оригинал, который стоял в центре комнаты и регулировал ход вечеринки.
Странное это было сборище. Начать с того, что мужчин здесь было втрое больше, чем женщин. Джим узнал несколько второстепенных актеров — конкурентов Рональда Шоу не приглашали. Женщины выглядели элегантно, все с высокими голосами, в драгоценностях и шляпах с перьями. Они не были лесбиянками, как заверил Джима всезнающий Липер, просто эти дамы перешагнули тот возрастной порог, за которым трудно привлекать нормальных мужчин, а внимания жаждали по-прежнему, и поэтому теперь оказались в мире парикмахеров и кутюрье. Здесь они могли сплетничать, изображать страсти и спасаться если не от отчаяния, то хоть от скуки.
— Ну что, класс? — прошептал Липер, в своем благоговейном восхищении, забыв о роли умудренного жизнью проводника.
Джим кивнул:
— А где Рональд Шоу?
Липер указал на центр комнаты. Поначалу Джим был разочарован: Шоу оказался ниже, чем он ожидал. Но он был красив — с этим не поспоришь. Он выделялся среди других темным костюмом, который придавал вес его стройной фигуре. В этот момент вокруг него стояли одни женщины. Молодые люди предпочитали не высовываться, держались и ждали.
— Тебе нужно с ним познакомиться, — сказал Липер.
Они подошли к группке женщин и дождались, когда Рональд Шоу закончит рассказывать какую-то историю. Когда за этим последовал взрыв громкого смеха, Липер торопливо сказал:
— Мистер Шоу, вы меня помните? — Шоу посмотрел на него отсутствующим взглядом, но Липер продолжал говорить:
— Мистер Риджли просил меня прийти к вам, а я привел моего друга, Джима Уилларда. Он очень хочет познакомиться с вами.
Рональд Шоу улыбнулся Джиму:
— Здравствуйте, — его рука была жесткой и холодной.
— Вы… мне очень нравитесь в кино… — к ужасу Липера, сказал Джим.
Это считалось недопустимо дурным тоном. В присутствии звезд полагалось вести себя так, словно это простые смертные.
Но восхищение никогда не обижало Рональда Шоу. Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами:
— Очень мило с вашей стороны. Давайте выпьем.
Шоу легко выбрался из кружка женщин, и они вдвоем проследовали в дальний конец комнаты.
Джим смутился, чувствуя на себе столько взглядов. Но Шоу был абсолютно в своей тарелке; он остановил официанта и взял с подноса бокал.
— Надеюсь, вы пьете мартини?
— Я вообще-то не пью.
— Я тоже, — Шоу говорил тихим, доверительным голосом, словно ошарашенный Джим был единственным человеком в мире, чьего общества он искал и чьим мнением интересовался. И хотя вопросы он задавал самые традиционные, благодаря теплоте его голоса обычные фразы приобретали глубокий смысл, даже некую фатальность.
— Вы актер? — спросил Шоу.
Джим сказал, кто он такой. Шоу улыбнулся:
— Спортсмен! Ну и ну, такой молодой — и уже тренер.
Они стояли у одного из больших окон. Уголком глаза Джим заметил, что приглашенные готовятся вернуть Шоу в свой круг. Шоу тоже это почувствовал.
— Так как вас зовут?
Джим ответил.
— Вы должны, — сказал Шоу задумчиво глядя в окно на город, — обязательно заглянуть ко мне как-нибудь. Когда у вас будет время?
— Я не работаю в четверг вечером, — сказал Джим, удивляясь тому, с какой быстротой дал он ответ.
— Тогда заглядывайте в четверг. Если я еще буду на съемках, можете поплавать в бассейне, пока я не вернусь. Обычно я заканчиваю в пять.
— С удовольствием, — Джим почувствовал, как его живот сжался от страха и ожидания.
— Значит, до четверга, — Рональд Шоу надменно-вежливо кивнул, рассчитывая этим жестом ввести в заблуждение своих гостей и разрешая молодым людям окружить его.
К Джиму подошел Липер.
— Ну, ты прошел, — его глаза лихорадочно блестели. — Он на тебя клюнул, как…
— Заткнись! — Джим сердито отвернулся.
— Да ладно тебе! Ты его зацепил. Это все видели. Они хотят знать, кто ты. Я им говорю, что ты совсем без задних мыслей, а у них все равно слюнки текут. У тебя такой успех, посмотри, все на тебя пялятся.
Джим огляделся, но не увидел, чтобы на него кто-нибудь пялился.
— Так о чем с тобой говорил Шоу?
— Ни о чем.
— Ну, конечно. Я тебе советую с ним не кобениться, он для тебя может многое сделать.
— Извини, но я не собираюсь с ним сожительствовать, и ни с кем другим.
Липер посмотрел на Джима с неподдельным изумлением:
— Ну, хорошо, пусть ты не педик, но случай-то какой исключительный. Да многие о такой возможности всю жизнь мечтают! Ты из него можешь выудить целое состояние.
Джим рассмеялся и отошел. Он старался делать вид, что весел и раскован, но не чувствовал ни того, ни другого. Скоро ему предстоит принять решение. В четверг, если быть точным. Что делать? Джим с трудом сдерживал обуревавшие его чувства, сердце его колотилось.
Когда пришло время прощаться, Шоу улыбнулся и подмигнул ему. Джим, покраснев, отвернулся. Пока они добирались на автобусе домой, он не сказал Липеру ни единого слова.
3Вся эротическая жизнь Джима Уилларда проходила исключительно в мечтах. До того дня, который он провел с Бобом на берегу Потомака, он мечтал о женщинах так же часто, как и о мужчинах, и ему казалось, что между ними нет особой разницы. Но с того летнего дня Боб сделался постоянным героем его любовных фантазий, и девушки больше не нарушали эту совершенную мужскую идиллию. Он сознавал, что его мечты не похожи на мечты других мужчин. Но в то же время он никак не связывал то, чем занимались они с Бобом, с тем, чем занимались его новые знакомые. Многие из них вели себя как женщины. Часто, побывав в их обществе, он изучал себя в зеркале — нет ли каких-либо женских черт в его внешности или в манерах, и всегда с видимым облегчением отмечал: нет. В конце концов он решил, что он единственный в своем роде. Ведь только он сделал то, что он сделал, только он чувствовал то, что он чувствовал. Даже изящные длинноволосые молодые люди и те признавали, что он, вероятно, не из их числа. И женщины по-прежнему жаждали его любви и, когда он не оправдывал их ожиданий — он сам до конца не понимал почему, они считали, что это их вина, не его. Никто не подозревал, что каждую ночь он мечтает о высоком парне, с которым он был на речном берегу. И все же, узнавая мир Липера, он все больше попадал под очарование тех любовных историй, что они рассказывали друг о друге.
Он хотел слушать еще и еще, хотя бы ради того, чтобы лишний раз почувствовать, насколько то, что так естественно и прекрасно для него, может быть опохаблено этими странными женоподобными существами.
Джим отправился к Рональду Шоу, пребывая в неуверенности, и то, чего он побаивался, случилось. Находясь под впечатлением славы Шоу и его физической красоты, он дал себя соблазнить. Само действо было ему знакомо, только на этот раз в пассивной роли выступил он, робея взять на себя активную. В случае с Бобом инициатива принадлежала ему, но то был другой случай и время — более важное.
