Эдуард Лимонов - 316, пункт «B»
Дженкинс, окруженный «бульдогами», легко подымался по ступенькам, посему Тэйлор подтянулся и приветствовал его военным салютом — поднятием правой руки к красному берету.
— Как ваша ночь, лейтенант? — осведомился старый насмешник, на долю секунды приостановившись возле лейтенанта.
— Благодарю вас, босс, прекрасно, — ответил Тэйлор, подумав, что босс, очевидно, отлично знает из его досье и о существовании Розики, и о репутации Тэйлора как сексуального разбойника.
«Как моя ночь? — подумал Тэйлор. — Мне двадцать шесть лет, старик, и сейчас я держал бы за пухлый зад Розику… если бы не нужно было охранять тебя». Тэйлор глубоко втянул в себя воздух, насыщенный запахом цветов и деревьев Централ-парка. Вздохнул и забеспокоился: в подобную ночь устоит ли Розика, чтобы не заполнить пустоту между ног вспухшим членом другого самца.
— Shit, — выругался Тэйлор, — прибыли.
Неслышно и без огней подкатили и остановились у подножия лестницы три одинаковых черных автомобиля. Том Турнер помещался в одном из них.
— Хорошо, Том. Назначим операцию на третье августа. Давайте строго следовать тому же методу, что и в случае с сектой Христианских Братьев, о'кей? Вовсе нет необходимости арестовывать всех. Нужно убрать только пять процентов главарей. Остальные не представляют без лидеров никакой опасности. Наши ориентал бразерс, китайцы, в свое время первые применили этот метод.
— Хорошо. Я вижу, ваша информация о «Детях Солнца» подробнее и глубже моей, Сол. Как это вам удается? Ваш бюджет не больше моего, насколько мне известно, если только вы не выклянчиваете дополнительные суммы непосредственно у Президента из специальных фондов. — Маленький Том Турнер улыбался.
— Ну нет… Что вы, что вы, даже ради любимого Департмента я не пойду на нелегальные манипуляции за спиной моих столь же нуждающихся в деньгах коллег… Однако один из моих «бульдогов» рассказал мне анекдот, согласно которому вы, Том, — Дженкинс рассмеялся сухим стеснительным смехом не привыкшего смеяться человека, — ради того, чтобы добыть money в дополнительный бюджет на новый проект, якобы согласились на то, чтобы наш уважаемый господин Президент удалил вам зуб. Резец — утверждал мой «бульдог».
— Дорогой Дженкинс, я даже знаком с автором этого анекдота, он же автор многих других анекдотов о Президенте. Молодой человек — мелкий клерк, работающий для нового Белого дома. Вполне симпатичный. — Турнер ухмыльнулся. — Анекдот представляет меня скорее в выгодном свете, как человека, готового претерпеть физические страдания ради блага доверенного ему Департмента.
— Я бы на вашем месте все-таки этого малого из Вайт-хауза убрал. Ироническое отношение к главе правительства — первый шаг к измене. — Дженкинс налил себе в бокал минеральной воды и ложечкой тщательно помешал воду, чтобы исчезли пузыри. Турнер заинтересованно проследил за этой странной операцией. — К тому же, — продолжал Дженкинс, — подобные анекдоты представляют массам искаженный образ Президента, тем самым причиняя ущерб механизму управления страны. Вы не находите? К тому же вы и я знаем, что имидж «Президент-дантист» не соответствует действительности. Наш Президент был профсоюзным боссом разных калибров с самого начала своей политической карьеры. Как глава могущественного Профсоюза «White collar workers»,[22] он и попал в конце концов к кормилу власти. Мы это знаем, но чернь продолжает упорствовать в удержании другого насмешливого имиджа — Президента-дантиста. И это нехорошо, Турнер.
— В то же время я не вижу никакой непосредственной опасности. Вы не можете переделать психологию масс, Дженкинс. Они подсознательно стремятся вышутить всякую власть. Это возвращает им потерянное в борьбе с этой властью чувство собственного достоинства.
— Мы должны переделать их психологию, Том. «Мир должен быть управляем».
Услышав знаменитую фразу, Турнер поморщился. Не обращая внимания на неудовольствие Турнера, Дженкинс продолжал:
— Мы должны в ближайшие годы создать наконец идеально уравновешенное общество, регулируемое самыми прагматическими законами. Иначе человек погибнет как вид. Мы уже находились почти на грани гибели в две тысячи седьмом году не из-за того, что у нас были действительные разногласия с великой коммунистической демократией, Турнер, но из-за взаимного непонимания. Мы, американцы, не понимали природу русской силы и натворили массу ошибок, едва ли не фатальных! Психология масс должна быть переделана. Их отношение к власти должно быть иным — не как на враждебную силу должны смотреть на власть массы, но как на отечески управляющую заблудшими детьми, строго указывающую дорогу. Массы — дети. Человек — вечное дитя, нуждающееся в опеке. Ни одна сфера жизнедеятельности человека не должна остаться вне контроля государства. И мой Департмент контролирует сексуальную жизнь миллионов. Ваш Департмент, Турнер…
— Мой Департмент, — маленький Турнер улыбнулся, — Сол, мой Департмент контролирует другие виды физической активности. Иногда я вам завидую, Дженкинс, у вас такая bloody[23] романтическая работа…
— Я что-то вроде повивальной бабки наоборот, — вдруг неожиданно согласился Дженкинс и отпил окончательно уже негазированной воды.
— Зачем вы так с ней… с водой? — поинтересовался Турнер. — Невкусно, наверное.
— Отвратительно невкусно, — согласился Дженкинс. — Но полезно. У меня, знаете, старые распри с моим желудком, вернее, с тем, что от него осталось.
Турнер уважительно кивнул.
— Ну что, займемся мелкими бандитами? — спросил он Дженкинса, поглядев на все время вспыхивающие красным в полутьме ночного кабинета часы.
— Займемся мелкими бандитами, — согласился Дженкинс и, поманипулировав кнопками дистанционного управления, сменил застывшую на протяжении последних десяти минут фотографию главы секты сынов солнца — черного Мкамбы Даргаля на другое видеодосье.
Здание-сарай, окрашенное в грязный какао, затем старая кирпичная стена, затем внутренность гигантского асфальтового двора.
«Ошэн-парквэй, номер две тысячи триста пятьдесят один, — комментировал голос ведущего Кэмпбэлла. — «O'Rurke Demolishing Limited» — организация-прикрытие криминальной семьи О'Руркэ. Их штаб-квартира и главная база. Сорок гарбич-траков, три вертолета. Семья основана старшим О'Руркэ в тысяча девятьсот семьдесят девятом году по типу сицилийских криминальных семей, структура мафиозная. По нашим подсчетам, активных солдат в организации около трехсот пятидесяти. Глава — старый Дункан О'Руркэ».
Дункан О'Руркэ на видео, в шляпе из соломки, с неестественно красным лицом, шел на Дженкинса и Турнера, беседуя с темноволосым юношей. «Виктор О'Руркэ. Наследник престола», — пояснил голос Кэмпбэлла.
— Помните, Дженкинс, в семидесятые годы был такой фильм «Крестный отец». Милый юноша вполне мог бы исполнять главную роль.
— Не видел фильм. Не помню, — сухо заметил Дженкинс. — Милый юноша — bloody монстр. Подозревается в Kidnapping[24] и убийстве моего человека — Роя Вильямса — ученого-социолога. Именно поэтому мы и обратили внимание на компанию О'Руркэ. Как вы понимаете, обыкновенно мы не вылавливаем мелких бандитов, это занятие для ленивцев из F.B.I. — В голосе Дженкинса прозвучали брезгливо-оправдательные нотки.
Заговорил Турнер:
— У нас в архивах оказалось очень мало материалов на эту компанию, Сол. Однако в С-дивижен мы обнаружили интересные данные. Может оказаться, что семья О'Руркэ специализируется на похищениях ученых. Во всяком случае, в шести (!) случаях похищений в делах фигурируют так или иначе люди О'Руркэ. Разумеется, не самые главные, если бы так, мы давно бы взяли банду за горло, увы, не папа и не сын О'Руркэ, но люди третьего ряда…
— Я был уверен, что за серию последних kidnapping ответственна хорошо замаскированная политическая организация. — Дженкинс удивленно посмотрел на Турнера. — Разве только остается предположить, что семья О'Руркэ, кроме бандитизма, занимается и политическим терроризмом. Может такое быть, Турнер?
— Ничего не могу сказать. — Турнер встал и прошелся вдоль стола, сунув руки в карманы. — Чем мы занимаемся Сол, а? Два старых льва, мне кажется, мы достойны лучшей участи, Сол…
— Может быть, ты хочешь выпить, Том? — спросил Дженкинс.
— У тебя что, есть бар?
— Есть. Для гостей. — Дженкинс вышел из-за стола и, подойдя к казалось бы совершенно гладкой белой стене, нащупал пальцами невидимую Турнеру кнопку и нажал ее.
Стена лениво разъехалась и обнажила несколько квадратных метров бара, включая рефриджерейтор за прозрачной пластиковой стеной. Рефриджерейтор был набит бутылками с минеральной водой.
— Виски? Коньяк?.. Только обслужи себя сам…
«Хитрый старый черт, — думал Том Турнер, сооружая себе дринк. — Ему хочется задержать меня еще на четверть часа. Я не удивлюсь, если после коньяка он раздвинет противоположную стену и предложит мне набор голых красоток». Коньяк, однако, у Секретаря Департмента Демографии был отличный, французский, и Турнер, благодарно почувствовав нежность к старому Дженкинсу, присоединился к нему, глядящему в окно на Пятую авеню. У бронированного автомобиля, стоящего на углу 82й улицы, двое агентов курили сигареты, нарушая устав охранной службы. Свет прожекторов, обшаривающих небо, создавал на Пятой авеню у Департмента Демографии отдельную атмосферу спектакля, освещенной сцены, в то время как жилые кварталы города — глубины 82й и 83й улиц, насколько мог увидеть Турнер, были погружены в кромешную тьму.
