Александр Косарев - Сокровища Кенигсберга
Он снова снял трубку телефона и набрал 22. На этот раз никто из «центрального вокзала» не отвечал так долго, что Вист стал беспокоиться, уж не попала ли тяжелая авиабомба в его передвижной узел связи, но наконец наверху сняли трубку.
– Лейтенант Шлих слушает, – раздался голос Гюнтера.
– Вы что там уснули, почему так долго не отвечали? – раздраженно рявкнул на него Вист.
– Мы восстанавливали сбитую антенну, господин оберштурмбаннфюрер, – не обращая внимания на его тон, невозмутимо отозвался его помощник. – Кстати, ее сбивают уже второй раз за сегодняшний день.
– Так, значит, вы с Хуго все-таки поднимались наверх?
– Естественно, поднимались, поскольку без наружной антенны нет совершенно никакой слышимости.
– Тогда расскажи мне, как там обстановка в городе? Удалось ли нашему генералу Ляшу отразить натиск большевиков?
– Боюсь, что нет, оберштурмбаннфюрер, судя по грохоту боя, русские штурмовые группы овладели как минимум половиной города, и у меня почему-то создалось такое впечатление, что мы с вами находимся внутри совсем небольшого пятачка, пока еще не захваченного «Иванами».
– Неужели положение столь серьезное?
– Да оно, как мне кажется, просто безнадежное. Вы там внизу просто не представляете, что русские снаряды сделали с нашим городом, как минимум половины зданий уже не существует. Снаряды и бомбы падают с такой частотой, словно капли воды во время дождя. Мы тут с радистом не захвачены «Иванами» только потому, что ближайший к нам форт все еще огрызается, но боюсь, он долго не продержится, ибо русские по нему стреляют из таких мощных пушек, что даже у нас от разрывов потолок трескается.
– Понял тебя, – отвечал лейтенанту Вист, – но вы должны продержаться там только до сигнала, после чего сразу же спускайтесь сюда.
Эсэсовец долил еще кофе в свою чашку и задумался. Судя по докладу Гюнтера, положение обороняющегося гарнизона было совершенно безнадежно. Значит, и поступления решающего сигнала следует ожидать в ближайшие часы, а может быть, даже и минуты. И еще он подумал о том, что было бы совсем не лишним пройти сейчас до подземной базы подводных лодок, дабы не плутать потом в подземных коридорах, когда придет время уносить ноги.
«Заодно и этот странный ключ испытаю», – решил он и жестом подозвал сидевшего за соседним столом дневального. Когда тот приблизился, Вист поднялся и, морщась от ноющей боли в натруженных ногах, указал ему на место, где только что сидел сам, и сказал как отрезал.
– Приказываю сидеть здесь, ждать звонка от лейтенанта Шлиха. Если он позвонит, тщательно запишешь все, что он тебе продиктует. Захочешь отлучиться, разбуди своего начальника, черт, опять забыл, как его зовут.
– Гауптман Хайнц Зильберт, – бодро отчеканил дневальный.
– Вот именно, его, и дословно передашь то, что я тебе сейчас сказал. Надеюсь, ты все понял, и накладок не будет.
– Так точно! – вытянулся дневальный, щелкая каблуками.
Благополучно преодолев два квартала размолоченных и обугленных зданий, Макрель-1 и Макрель-2, перевалив через два ряда окопов, приблизились к полуразрушенной, стоящей несколько в глубине квартала кирхе. Капитан Сорокин скомандовал остановку и огляделся. Вторая рота, которую они должны были поддержать огнем, закрепилась в двух относительно сохранившихся трехэтажных домах, но с того места, где они сейчас стояли, были видны только верхние этажи этих двух зданий. Сорокин вызвал командира второй машины.
– Степашин, – как слышишь меня, Степашин?
– Слышу хорошо, Александр Иванович.
– Предлагаю подняться повыше, а то из этой ямы ни черта не видно.
– Согласен, но куда же мы двинемся? Как только танки высунутся на открытое пространство, нас тут же накроет немецкая артиллерия.
– Предлагаю в таком случае заехать в кирху. Самое, пожалуй, высокое место.
– Так мы и там как на ладони окажемся.
– А мы за оставшуюся стеночку спрячемся и накроем оттуда пулеметные позиции у речки.
– Понял, капитан. Пока фрицы нас там засекут, мы самое малое по пять-шесть снарядов успеем выпустить.
– Так и порешим. Вперед!
Танки, синхронно повернувшись на месте, поползли на вершину пологого холма, под прикрытие покосившейся кирпичной стены католического собора. В нескольких метрах от движущихся машин хлопнули разрывы шальных минометных мин, но экипажи, не обращая внимания на звон осколков по броне, продолжили свое движение. Наконец они достигли развалин кирхи и, кроша гусеницами плиты из белого мрамора, подогнали свои танки к остаткам алтаря. В соборе уцелела практически вся западная стена и некоторая часть южной. Используя это удачное стечение обстоятельств, танкисты поставили свои машины вдоль уцелевшей стены на расстоянии примерно восьми метров одну от другой. Развернув орудия в сторону приземистых неприметных строений, они зарядили их и начали выискивать достойные своих калибров цели. Однако бушующие в районе действия второй роты пожары делали их усилия напрасными.
– Миша, Клюев, – позвал капитан радиста, – свяжись-ка со штабом, пусть нам из второй роты дадут целеуказание, а то ведь мы тут как слепые котята крутимся, а время-то не ждет!
Радист защелкал тумблерами, завертел рукоятки настройки радиостанции и забубнил в микрофон. Александр Иванович слегка откинулся на неудобном танковом сиденье, давая отдых своей затекшей спине, и тут же вспомнил о том, как еще совсем недавно на улицах Рязани устанавливали первые громкоговорители, передававшие новости из самой Москвы.
А вот теперь какой-то мальчишка, Мишка Клюев, вполне свободно обращается со сложнейшей радиостанцией, не испытывая, видимо, к ней ни трепета, ни почтения.
– Капитан, – услышал он в наушниках голос Михаила, – капитан, вторая рота на связи.
Комбат прижал ларингофоны к горлу и нажал кнопку вызова.
– Кто на связи, я – Макрель-1. Отвечайте!
– Макрель, я – Грач-2. Не могу переправиться через речку. Подсоби огнем, браток!
– Грач, я – Макрель-1, укажите ракетами направление стрельбы, а то из-за дыма пожаров мы ничего не видим!
– Макрель, сейчас дам залп зелеными ракетами, смотри внимательно!
Через несколько секунд Александр Иванович действительно увидел в свой перископ зеленые шарики сигнальных ракет, вылетающих из окон одного из двух зданий, где засела наша пехота.
– Тарас, – хлопнул он по плечу наводчика, – видишь подсветку?
– Конечно.
– Тогда лупи!
Грохнул выстрел. Пилипенко с Гуськовым снова закряхтели, выволакивая очередной снаряд из боеукладки.
– Макрель, я – Грач-2, – зазвенело в шлемофоне. Ниже берите, снаряд по воду пошел.
– Понял, понял – сейчас исправим.
– Тарас, опусти ствол и бери на пять градусов ниже.
Пилипенко крутанул ручку вертикальной наводки и доложил:
– Готово, командир!
Следующий снаряд тоже угодил в воду разлившейся по весне небольшой речки, вызвав у пехотинцев целый взрыв негодования и безудержной матерщины.
– А черт, – пробормотал капитан, торопливо оглядывая окрестности в смотровые щели, – как бы нас не засекли, уж больно долго мы здесь толчемся!
С третьей попытки им все-таки удалось попасть снарядом туда, куда надо.
– Нормально, мужики, – оживился Грач, – теперь чуть правее.
– Чуть, это сколько, пять метров или пятьдесят?
– Метров на двадцать, двадцать пять.
– Как, парни, зарядили?
– Угу, – дружно отозвались заряжающий с наводчиком.
– Готовы? Огонь!
Танк тяжело дернулся.
– Клюев, выйди-ка на вторую «рыбку».
Степашин откликнулся мгновенно:
– Макрель-2 на связи.
– Слушай, Витя, давай-ка, браток, пяток снарядов, влепи в тот железный ангарчик. Последний разрыв видел?
– Видел!
– Вот туда и клади.
Экипажи обоих танков успели выпустить еще по два снаряда, и на этом их непосредственное участие в самой кровопролитной войне двадцатого века было закончено.
Майор вермахта Франц Зейбель, не отрывая трубки полевого телефона от уха, прокричал новые данные наводчикам находящейся под его командованием гаубичной батареи. Черные от копоти и кирпичной пыли артиллеристы, качаясь от усталости и бессонницы, загнали четыре фугасных снаряда в казенники четырех пушек и по свистку фельдфебеля дернули за спусковые шнуры.
– Комбат, Макрель-1, – услышал капитан Сорокин в наушниках, – где вы, куда переместились?
Уже порядком угоревший от пороховых газов капитан не сразу понял, кто его вызывает.
– Кто там, Клюев?
– Старший лейтенант Ухов, Вас зовет!
– Да-да, вспомнил нашего штабного. Передай: Макрель-5 на связи Макрель-1. Мы предположительно находим...
Страшный грохот от взрыва и ни с чем не сравнимый, сводящий скулы хруст обрушивающегося здания разом оборвал связь обоих экипажей со своими. Навсегда...
Некоторое время ошеломленные танкисты сидели молча, даже не шевелясь, пытаясь понять, что произошло. Первым опомнился механик-водитель головного танка.
