Александр Зиновьев - Пара беллум
С дочерью все в порядке, думал Западник. У нее трезвая голова. Она своего не упустит и с пути не собьется. Правда, она совсем чужая. Но это уж ее дело. Но вот сын... Проглядел я сына. А ведь способный парень. В школе ему сулили будущее большого ученого. Надо принять решительные меры. Какие? Отправить в Новосибирск? Или лучше в секретный научный центр, занимающийся космическими полетами? Или в армию?
Додумать мысль не удалось: позвонили от Генсека, попросили зайти на «чашку чая».
Рутина
Во всех газетах на Западе сообщили, что один видный политик собирается в Москву. Зачем? Кто его знает. Может быть, пошатнувшийся авторитет укрепить. Может быть, за прошедший период отчитаться. Может быть, из личной симпатии к старому или новому советскому руководству. Может быть, посмотреть легендарный Кремль, откуда все инструкции мировой политике исходят. В Царь-пушку заглянуть, яблочный огрызок в дуло бросить. Изумиться: сколько столетий эти таинственные русские огрызки и бутылки в эту пушку суют, а наполнить не могут! Вот это пушка! Так какое же оружие должно быть у этих русских в Сибири припрятано?!! В Царь-колокол слазить. И опять изумиться: какой же шум с такими колоколами эти русские на весь мир поднять могут! Ему, западному политику, невдомек, что Царь-пушка никогда не стреляла, а Царь-колокол никогда не звонил, что придуманы они были для устрашения врага. И хорошо, что они не стреляли и не звонили, – так оно страшнее было. Итак, собирается западный политик в Москву. С Самим беседовать. Честь-то какая – с Самим! Весь мир целую неделю только этим и будет занят. Все газеты, журналы, радио и телевизионные программы. «Слышали, – будут говорить все западные граждане, – этот... как его?., не помню, как звать... ну, политик... глупый такой... Откуда? Из какой страны? Из какой партии?.. А кто его знает... Да это и не важно... В общем, в Москву летит! В Кремль! С Самим беседовать будет! Да, да, с Самим!..»
Побаивается политик, конечно. А вдруг на Лубянку попросят?! На всякий случай признает, что в коммунизме есть кое-что положительное... В общем, нельзя отвергать с порога. Советское руководство не хочет войны, и это главное! Надо садиться за стол переговоров! Он, политик, совсем позабыл, что из-за стола переговоров все враждующие и дружественные стороны не вылезают уже сорок лет. Если и вылезают, то чтобы сменить протертые за этими переговорами штаны...
На страницы печати никогда не попадет лишь одно обстоятельство, связанное с намеченным визитом западного политика в Москву: то, что его кандидатура была намечена и обдумана в отделе моего Западника. За той самой чашкой чая, из-за которой Западник прервал ход своих мыслей. Генсек сказал ему между прочим, что неплохо было бы сейчас визит какой-нибудь устроить. Зачем? А просто так. Тут сам факт визита важен. Пусть приедет. Мавзолей посетит. Венок у могилы Неизвестного солдата возложит. С ним, с Генсеком, побеседует. О чем? Да ни о чем. О пустяках каких-нибудь. Тут не это важно, а весь антураж вокруг визита. Важно на виду быть. Показать, что «помирать нам рановато». Одним словом, обдумай подходящую кандидатуру там, на Западе.
В Отделе
Каждую неделю в отделе просматривают западные шпионские фильмы. Сотрудники отдела относятся к ним так, как они того и заслуживают: с презрением и насмешкой. Но смотрят фильмы с удовольствием. Западные разведывательные службы работают смехотворно плохо, зато фильмы о шпионах делают хорошо. Западник тоже иногда посещает эти просмотры. В таких случаях после фильмов происходят неофициальные обсуждения проблем агентурной работы. Многие ценные идеи родились именно в таких разговорах, порою в форме шуток и анекдотов.
Составом сотрудников отдела и их взаимоотношениями Западник доволен. Он сам отбирал сотрудников годами, принимая во внимание не только деловые, но и личные качества, важные с точки зрения единства коллектива. Дружная, деловая и даже веселая обстановка в отделе Западника служила предметом зависти для сотрудников других отделов. Западника не раз упрекали в том, что он создал в отделе обстановку семейственности. Но придраться конкретно было не к чему. Западник отделывался шутками, обещая организовать в секторе склоку, дабы отдел выглядел как прочие.
Сотрудники других отделов прилагали немало усилий к тому, чтобы разрушить «семейную» обстановку в отделе Западника и посеять в нем настоящую склоку, какая является обычным явлением во всяком со-ветском учреждении. И надо признать, не безуспешно. В последнее время Западник стал замечать некоторое недовольство и раздражение в поведении своего заместителя. На совещаниях иногда стала вспыхивать излишне резкая перепалка.
Этапы пути
Еще до прихода Юрия Андропова к власти Западник проделал огромную работу (через свою агентуру, конечно) по подготовке общественного мнения Запада к тому, что преемником умирающего Брежнева будет бывший глава КГБ, создавший беспрецедентную советскую агентурную сеть на Западе и решивший проблему разгрома внутренней оппозиции в стране. Люди Западника позаботились о том, чтобы в западной прессе с уверенностью заговорили о бывшем шефе КГБ как о будущем Генсеке.
Главное возражение со стороны противников и конкурентов Генсека в Политбюро состояло в том, что бывшему шефу КГБ нельзя будет ездить на Запад (там будут массовые демонстрации протеста), что на Западе поднимется антисоветская шумиха, закричат о возврате к сталинизму. Западник подготовил для Политбюро справку на этот счет. «На Западе, – говорилось в ней, – по данным нашей разведки, относятся положительно к тому, что новым руководителем страны будет именно бывший глава КГБ, поскольку, думают там, он хорошо осведомлен о фактическом положении как в стране, так и за рубежом. Никаких демонстраций протеста в этой связи на Западе не ожидается. Во всякое случае, мы приложим усилия к тому, чтобы их не было. Точнее говоря, мы их не допустим». И большинство членов Политбюро поддержало кандидатуру бывшего шефа КГБ, аргументируя это тем, что новому Генсеку надо будет сосредоточиться на преодолении внутренних трудностей и не надо будет ездить на Запад. Сталин ведь тоже не ездил на Запад. Пусть западные политики сами приезжают в Москву.
Интересно, что много лет назад тот же Западник принимал участие в дискредитации другого бывшего шефа КГБ – Шелепина, тоже претендовавшего на роль Генсека. Но обстановка в стране и в мире с тех пор настолько изменилась, что работа в КГБ стала ставиться в заслугу претендентам на роль Генсека. В аппарате все большим уважением стала пользоваться идея, что будущие генсеки должны какое-то время работать в КГБ, – во главе общества, в котором почти все граждане так или иначе являются сотрудниками или помощниками КГБ, должен по праву стоять главный кагэбэшник.
Не следует, конечно, преувеличивать роль Западника в выдвижении бывшего главы КГБ на роль Генсека. В этом принимали участие сотни и даже тысячи сотрудников системы власти, среди которых были лица и повлиятельнее Западника. Но и он приложил к этому руку, причем таким образом, что его реальная роль стала заметной и была сильно преувеличена в сознании других. В результате среди противников Генсека в отношении к Западнику усилилась ненависть, а среди сторонников – зависть. Он предвидел это заранее. Но он не мог избежать той роли, какую ему навязывали обстоятельства. Его поведение, как и поведение прочих лиц в системе власти, не было делом доброй воли и свободного выбора.
Рутина
Помощник доложил, что западногерманское телевидение хочет снять фильм о советском колхозе. Западник приказал «выделить» немцам для съемок образцово-показательный колхоз в Белоруссии, причем поближе к границе, чтобы немцы не увидели настоящих советских деревень. Хотя немцы сами не стремятся к правдивому показу советской деревни, меры предосторожности были все же нелишними: а вдруг в группе немцев будет американский шпион, который снимет незаметно кое-что такое, что иностранцам показывать не следует, и устроит потом с этими материалами антисоветскую фальшивку?! Западник настолько привык всякую правду о советской жизни считать клеветой на советский общественный строй, что саму возможность обнаружения кусочка правды о советской жизни называл антисоветской фальшивкой, употребляя это слово без кавычек. Колхоз, выбранный для показа по западногерманскому телевидению, был образцово-показательный, т.е. специально предназначенный для показа иностранцам. Но и несмотря на это, прежде чем туда пустить немцев из Западной Германии, нужно было еще послать в колхоз под видом трактористов, комбайнеров и прочих представителей «деревенских профессий» специально отобранных людей с приличными лицами и здоровыми зубами, одеть их в новые и чистые комбинезоны, платья и костюмы, не уступающие современным западноевропейским, устроить такой обед в поле, какой не увидишь даже в среднем западноевропейском ресторане, короче говоря – изобразить такое процветание советской деревни, «чтобы немцам самим захотелось там жить» (это слова Западника).
