Ник Макдонелл - Двенадцать
Крис и Клод вместе стоят в углу Они утащили целый поднос бутербродов с лососиной, которые жадно, хотя и осмотрительно, пожирают. Иногда тетушка их куда-то тащит, чтобы кому-то представить. Оба ждут не дождутся возвращения домой, где нет никаких взрослых. Клод попивает текилу, потому что за это его никто ругать не будет. Крис представляет, как выглядели бы без одежды присутствующие немолодые дамы.
В какой-то момент тетушка тащит Криса и Клода познакомиться с Марсель, дамой средних лет, приятельницей их матери. Марсель пишет романы, которые никто не печатает. Она считает себя стильной и гордится этим. Тем, что она такая современная. Таких взрослых попадается много. Марсель спрашивает Криса, какую музыку тот слушает. Он, чтобы от нее как-то отделаться, отвечает:
— Да, знаете ли, самую разную.
— Что ты думаешь об Эминеме? — продолжает расспросы Марсель.
— Мне кажется, он потрясающий МС, — говорит Крис, — теперь он может говорить о том, что ему нравится.
— Согласна, я в восторге от его альбома.
— От какого?
Марсель не теряется ни на секунду.
— Ну, от этого, от нового. Но вообще, — быстро переводит она тему разговора, — музыка может многому научить.
— Конечно, — соглашается Крис.
Марсель улыбается.
— Вот, скажем, я. Я не особенно набожна. Все, во что я верю, вся моя философия, — все выражено в песне «Вообрази». Ты ее слышал? Ну, ее поют Джон и Йоко?
— Вы любите «Битлз»? — спрашивает Крис.
— Да, это великие люди.
— На фиг этих «Битлз», — говорит Клод.
37
К полуночи Джессика употребила весь «двенадцать», который отложила на новогодний праздник. «Проклятье», — думает она, проснувшись позже в постели, на простыне, мокрой от пота.
38
Парень, которому Белый Майк продает товар, красив, как фотомодель. На нем шорты и шлепанцы. Кажется, будто он просто выскочил из дому заплатить за доставленную пиццу или что-нибудь в таком роде. Глядя на него, Белый Майк вспоминает то лето, когда он работал в лагере на восточной оконечности острова Лонг-Айленд. После того лета отец продал дом в Амагансетте. Белый Майк болтался за сараем для лодок с девочкой по имени Элис. Туда, за сарай, все ходили курить. Элис была самой бойкой девчонкой и была готова к любым приключениям. Выкуривала она пачку в день. Белый Майк не курил. Он приходил к сараю просто для того, чтобы побыть с Элис, которая садилась по-турецки возле стены, курила и дразнила его. Тогда он еще не был Белым Майком.
— Помню первый поцелуй, — рассказывала Элис, — и как я впервые попробовала травку, и как впервые напилась. Как в первый раз села за руль. Помню своего первого парня, и как я его бросила Как впервые занималась сексом. Точно помню все даты, когда что-то делала в первый раз. А ты?
— Только некоторые.
— Почему ты не пьешь?
— Не знаю, — ответил Белый Майк.
— Экзистенциальный кризис, — сказала она. — Почитай «Чуму».
Белый Майк все еще погружен в воспоминания, и вот он подходит к огромному книжному магазину на Восемьдесят шестой улице. Он заходит внутрь. Кругом яркие цвета, на верхнем этаже люди пьют кофе и читают. Белый Майк проводит рукой по каждой книжной полке, мимо которой проходит, ощущая пальцами фактуру книжных корешков. Дойдя до отдела художественной литературы, он находит букву С, опускается на колени, отыскивает Камю и покупает «Чуму», в твердом переплете.
Вечером, в постели, он снова читает о том, как умерли крысы.
39
После коктейля тетки Клод решает прогуляться. Он звонит на мобильный Тобиасу и приглашает его к себе, заманивая травкой. Тобиас отвечает Клоду, что только что прикупил травки у того бледного дилера в пальто, но все равно сейчас наденет штаны и зайдет. Клод курить не намерен. Ему нужно сохранить ясную голову. Он просто хочет, чтобы Тобиас составил ему компанию, когда он отправится в центр. Клод точно знает, куца пойдет. Снова в тот район Чайнатауна, где покупал оружие. Ему почему-то мало того, что он уже приобрел.
Нужно что-то еще.
И вот они, двое длинных парней в капюшонах, выходят из метро на Спринг-стрит и идут в сторону Малберри-стрит. Вскоре они оказываются в районе, где в ночном воздухе витают запахи горячей утятины, крольчатины и холодной рыбы. Повернув за угол, Клод останавливается перед первым из магазинов, в которых был накануне вечером. Тобиас немного отстает, и Клод решает, что дальше обойдется без попутчика. Он молча ускоряет шаги, проходит вперед по улице и сворачивает в проход между домами. Затем он украдкой выглядывает из-за угла и видит растерянного Тобиаса, который зовет его по имени, а потом ударяет кулаком по воздуху, кричит «Фак!» и бредет дальше по улице. Когда Тобиас уходит, из темноты появляется Клод. Он заходит в магазин.
За прилавком уже не стоит маленькая толстая женщина; на ее месте — невысокий морщинистый старик. Кроме него и Клода в магазине никого нет. Он смотрит на Клода и обращается к нему:
— Да?
Клод интересуется, нет ли в продаже каких-либо «особых» товаров.
Мужчина долгое мгновение рассматривает Клода, а потом говорит:
— Подождите. — Продавец подходит к входной двери, запирает ее и идет в подсобку. Клод не рассчитывает увидеть ничего из ряда вон выходящего. Мужчина возвращается, неся что-то завернутое в тряпку, и опускает предмет на прилавок. Разворачивает тряпку. Под ней оказывается автомат, черный, смазанный маслом, но уже потертый. Клоду кажется, что автомат выглядит совсем как в кино.
40
Белый Майк засыпает, не выключая свет, а на груди у него лежит книга «Чума».
Ему снятся небоскребы. Снится, что он высоко на крыше одного из них, а вокруг него бушует гроза. Балки у него под ногами гнутся и качаются на ветру. В город бесшумно выстреливает зигзагообразная молния, потом Майк слышит раскаты грома. Внизу город, шумный и ярко освещенный, а он совсем один на этом раскачивающемся здании. Начинается дождь, и Майк подходит к самому краю, чтобы как следует рассмотреть город и понаблюдать за молнией. Но тут он видит огромную белую вспышку и понимает, что молния ударила в тот небоскреб, на котором он стоит. Майк чувствует, что его подбросило, перелетает через перила и падает вниз. Летит по воздуху. Видит себя со стороны: тело несколько раз успевает перевернуться. Чувствует, как высоко у него внутри всплывает желудок. Майк брыкается во сне и молотит руками, но не просыпается. И так он все летит и летит и в конце концов приземляется на крышу машины, на бок, и видит, как сплющивается крыша. Он смотрит на свой труп, одетый в пальто и джинсы, издалека, как будто все это заключительные кадры фильма, снятые отъезжающей камерой. А на искореженный металл вокруг его тела падают капли дождя.
41
Призрак Прошлого Рождества[25]. На рождественских каникулах Белый Майк шел по пляжу в Ист-Хэмптоне и слушал рассказы Элис (он случайно встретил ее там) о ее родителях, о школе-пансионе и обо всем прочем. Все-то было никуда не годным. Потом стало темно и холодно. И тогда она разделась и побежала в океан. Потом выскочила, одновременно смеясь и плача и дрожа от холода.
ЧАСТЬ III
Воскресенье, 29 декабря
42
— Мне кажется, я понимаю, почему ты не пьешь, — произнесла Элис. Они были в баре на Второй авеню; там обслуживали и подростков. Она пила коктейль «Космополитен», а он кофе.
— Почему? — спросил Белый Майк.
— Тебе нравится власть, которую ты ощущаешь, находясь все время трезвым среди всех остальных, совершенно обдолбанных.
43
У Криса тренировка по боксу. Проходит она в лучах утреннего солнца, падающих в окна библиотеки его особняка. Странное место для занятий боксом, но тренер предпочитает устраивать их в этой комнате, чтобы, пока парень тренируется, посмотреть книги.
В качестве подарка на семнадцатилетие Криса его отец позвонил в спортзал на Тринадцатой улице и нанял сыну тренера по боксу. В зал они поехали вместе. Криса отпугнула пыль и грязь и все эти накачанные типы, изо всех сил молотившие по грушам или колотившие друг друга. Когда они на машине возвращались домой, он уговорил отца разрешить ему брать уроки дома. Так что теперь каждую субботу тренер приезжает в Верхний Ист-Сайд. Отец Криса повесил в полуподвальном этаже тяжелую грушу и скоростную грушу, рядом с бесполезным велотренажером и беговой дорожкой. Но больших успехов Крис пока не добился. Большие черные перчатки на его тонких руках похожи на наковальни.
— Оставайся на носках, — говорит ему тренер.
