Зархуна Каргар - Зари. Мне удалось убежать

Девочка отрицательно покачала головой, и я спросила, почему он еще не женился.

— Отец серьезно заболел. Его состояние ухудшилось за неделю до того, как он собирался привести домой жену. Его забрали в больницу, а меня отправили купить ему лекарства, которые прописал доктор.

На обратном пути я думала о Шарифе. Придя домой, я рассказала о случившемся матери, и она тут же предложила сходить к ним в гости. На следующий день мы отправились в дом родителей Шарифы. Когда я вошла во двор, то увидела большое количество людей. Первой моей мыслью было: отец Шарифы выздоровел и они празднуют свадьбу, но потом я заметила, что лица собравшихся слишком серьезны. Едва мы вошли в дом, как услышали, что кто-то плачет.

Мы застали мать Шарифы в слезах. Она сидела на полу, шаль соскользнула с ее головы и лежала рядом. Ее дочери сидели вокруг нее, плача, но среди них не было Шарифы. Я подошла к ее матери и наклонилась, чтобы поцеловать ее. Она крепко прижалась ко мне, словно к дочери, которой ей, очевидно, не хватало.

— Дитя мое, жертва Шарифы оказалась напрасной.

Это была не свадьба, а похороны. Отец Шарифы умер накануне, так и не приведя в дом новую жену, которая могла бы родить ему сына. Мать Шарифы начала причитать и бить себя руками по лицу.

— О Аллах! Что теперь будет с нами? Я потеряла самое дорогое — дочь Шарифу и своего мужа. Что теперь будет со мной и моими детьми?

Она раскачивалась из стороны в сторону, выкрикивая имя старшей дочери.

— Шарифа, доченька, приди и посмотри на нас! Твоя жертва не обеспечила нам сына. Почему тебя забрали у меня? Почему? А теперь невесте твоего отца придется страдать вместе с нами, — кричала она.

Я стояла молча, не зная, что мне делать и что говорить. Остальные женщины тоже плакали и кричали. Наконец я вышла из дома в сад. Я хотела найти Шарифу. Неужели муж не позволил ей прийти даже на похороны отца? Я представляла, как ее большие зеленые глаза наполняются слезами и что она не может даже как следует выплакаться, обремененная заботами о своем новом доме и пятерых детях. Шарифа… Девушка, чьи мечты были втоптаны в грязь, а счастье забыто ради чьей-то выгоды.

Я больше никогда не видела Шарифу. Я перестала ходить в дом, где она раньше жила, — в этом не было смысла. Мне сложно было поверить в то, что она оставила мечты об образовании и стала покорной женой человека, который годился ей в отцы. Но ее историю я помню по сей день и никогда не забуду.

Трагедия Шарифы не является чем-то необычным для афганцев. Мужчины часто заводят вторую жену, если первая не смогла родить сына. Большинство из них не знает, что определяет пол ребенка, но винят женщину в том, что она не может забеременеть или родить мальчика, — мужчин никогда не считают причиной таких неприятностей. Многие матери учат своих дочерей слушаться братьев и делать все, что те скажут, потому что, по их мнению, мальчики лучше девочек. Некоторые афганские женщины даже передают свои украшения невесткам, а не дочерям.

Я рада тому, что судьба подарила мне возможность жить в обществе, где мужчины и женщины равны, а родители одинаково любят детей разных полов.

3. История Насриин

Соседский мальчик

Мое детство прошло в Афганистане, а затем я переехала с семьей в Пакистан, и, как следствие, на меня оказали влияние разные культуры — афганская, персидская, индийская и арабская. Большинство книг, которые я прочитала, были на одном из двух основных языков моей родины — пушту или дари. Песни и стихи, которые я слышала, и фильмы, увиденные мной, рассказывали о любви между мужчиной и женщиной. Такие романтические истории, как рассказ о пуштунах Адаме-хане и Дурхани, передавались из поколения в поколение. Дурхани — прекрасная и умная женщина, которая полюбила красивого музыканта. Она была помолвлена с другим мужчиной, поэтому влюбленные соединились лишь после смерти. На основе некоторых популярных историй о любви в Индии даже были сняты фильмы, и я часто смотрела их.

Пожалуй, с самого детства у меня, как и у моих подруг, зародилась мечта о прекрасных чувствах между мужчиной и женщиной, в основном благодаря этим фильмам. Но за свою жизнь я успела понять, что красивые сказки не совпадают с реальностью. В книгах старшие помогают влюбленным преодолеть все преграды на пути к счастью. В этих историях любовь воспевается как прекрасное чувство.

Как и во многих подобных случаях, история Насриин случилась благодаря соседскому мальчику. Они жили в одном доме — афганцы часто делят жилье еще с одной семьей. Одна из наших журналисток встретила Насриин в Кабуле, но та не хотела говорить ни с кем, кроме меня, поэтому я взяла у нее интервью по телефону, сидя в нашей лондонской студии. Она воспользовалась мобильным телефоном журналистки, чтобы поговорить со мной.

— Меня зовут Насриин и я живу в Кабуле. Мне около сорока лет, и большую часть своей жизни я провела в слезах — так много выпало на мою долю страданий. И сейчас я расскажу почему. Вы когда-нибудь задумывались над тем, как живут женщины, вышедшие замуж за нелюбимого человека, который абсолютно не подходит им?

Когда она задала этот вопрос, я замешкалась. У меня было искушение крикнуть в ответ:

— Да, я знаю, каково это!

Я понимала ее, ведь мне самой, когда муж возвращался домой, часто приходилось притворяться спящей, чтобы не разговаривать с ним.

— Моему мужу шестьдесят лет, и я уже давно не видела своих родителей. До тринадцати лет я жила с родителями в Кабуле. Мы делили дом с другой семьей, и несмотря на то что они были таджиками, а мы пуштунами, наши семьи очень сблизились. Я тоже полюбила этих людей. Их сыну было около восемнадцати лет, а с их дочерьми я иногда играла. Мне было очень хорошо тогда. Сейчас, оглядываясь на прожитые годы, я понимаю, что это был самый счастливый период в моей жизни. Я частенько заходила к матери этого юноши, и она всегда была мне рада. Ее сына звали Абдулла, и он полюбил меня. Я нередко заигрывала с ним. Мы оба были еще очень юными. Мое сердце начинало биться чаще, когда я слышала его голос, и я постоянно старалась найти предлог, чтобы зайти в его комнату. В него легко было влюбиться — ведь он был красивым и добрым, к тому же мы проводили много времени вместе.

Полдень был для нас любимым временем, потому что большинство жителей Кабула, особенно старшего поколения, предпочитают, помолившись, вздремнуть в это время. Я притворялась, что тоже ложусь спать, но как только мать начинала храпеть, сразу же вставала и шла на свидание с Абдуллой. Мы встречались под деревом, и когда он приходил, мы садились, опершись спинами о ствол, и разговаривали. Наша любовь была чистой.

Знаешь, Зархуна, Абдулла тратил все свои карманные деньги на меня. Ему нравилось видеть на мне яркие стеклянные браслеты, и он часто покупал их для меня. Я так радовалась этим подаркам! Они были для меня символом нашей любви, и я обращалась с ними очень аккуратно.

Насриин запнулась, а потом начала плакать.

— Зархуна, наша любовь была такой невинной! Нам стоило лишь посмотреть друг другу в глаза, и каждый без слов понимал, как много значит для другого. Он уже сказал своей матери, что, когда придет время, женится только на мне, потому что любит меня. Его мать дала свое согласие, и именно поэтому она так хорошо относилась ко мне — ведь для нее я была будущей невесткой. Она легко это приняла.

Я не поняла, что она имеет в виду.

— Для нее было легко принять выбор сына именно потому, что это был сын, а не дочка. Мать радуется, когда ее сын влюбляется в кого-то, ведь это значит, что он превратился из мальчика в мужчину. Я тоже была счастлива. Мне казалось, что я вот-вот взлечу, словно птица — так велика была моя радость при мысли, что Абдулла будет моим мужем.

Мы встречались каждый день, кроме пятницы, потому что тогда у моего отца был выходной, а он не ложился спать днем, в отличие от остальных. Наши встречи продолжались до тех пор, пока однажды нас не увидел сын наших соседей Гулам. Он видел, как мы с Абдуллой разговариваем под деревом, и позавидовал нашей близости. Гулам начал распускать сплетни о нас и рассказал моему брату о том, что видел нас с Абдуллой вместе и что мы делали нехорошие вещи. Брат запретил мне встречаться с Абдуллой, несмотря на то что я рассказала ему правду. Он также сказал моей матери, что если еще раз увидит нас вместе, то убьет меня. Мой брат решил, что мое поведение может его опозорить, ведь если бы его сестра стала любовницей мужчины, над ним бы смеялись и считали слабаком. Шли дни. Мы не могли встречаться под деревом, но иногда я видела Абдуллу в доме. Нам было необходимо хотя бы иногда смотреть друг на друга.

Каждый раз, когда Насриин упоминала имя Абдуллы, я улавливала боль в ее голосе и чувствовала, что она до сих пор тоскует по нему.