Артем Белоглазов - Сборник "Русская фантастика 2010"
Триста лет, думал астронавт. Триста лет — большой срок. Что происходило в этих местах за триста лет до его старта? Люди еще не летали в космос, но тенденции были уже вполне очевидны. В этих степях — тогда здесь тоже были степи — шло активное истребление бизонов. Небо над Европой заволакивалось серым дымом заводов. Мировые державы накачивали стальные мускулы, готовясь к Большой Войне…
Краем глаза звездолетчик уловил вдали какое-то движение. Прищурившись, он разглядел белый летательный аппарат, беззвучно скользивший над травой по направлению к поверженному звездолету.
«Наконец-то», — подумал астронавт. «А я уже начал беспокоиться, что вы прикончили себя каким-нибудь экологически чистым способом.»
Аппарат замер в нескольких метрах от корабля и плавно опустился на траву. Из него вышли двое — мужчина и женщина, вероятно, не старше 30, во всяком случае, если судить по меркам эпохи астронавта. На них были легкие и просторные бело-голубые одежды, совершенно не стеснявшие движений.
— Добро пожаловать на Землю, — сказала женщина. Она говорила по-английски с легким акцентом. — Меня зовут Лаэс Квэн, а моего спутника — Эссэх Малнэ. Мы специально прибыли, чтобы встретить вас.
— Дональд Стэмп, первый пилот «Последней надежды», США. Однако странные у вас имена, черт вас побери.
— За триста лет многое изменилось, мистер Стэмп, — сказал мужчина, ничуть, видимо, не задетый стилем астронавта.
— Однако это не повод отказываться от старых добрых христианских имен. Вы американцы?
— На Земле более не существует различных государств, — ответила Лаэс. — Люди объединились в один народ.
— Черт возьми, вы что, сговорились отвечать мне по очереди? Ну, да ладно. Я надеюсь, деньги на Земле еще существуют?
Эссэх хотел ответить, но улыбнулся и посмотрел на Лаэс.
— В определенном смысле да, — сказала она. — Все, что необходимо, люди получают бесплатно, но предметы роскоши по-прежнему надо оплачивать.
— Ясно, живете на пособие, — кивнул Стэмп. — Так вот, у меня есть для вас предмет роскоши. У меня, черт побери, есть предмет роскоши, о котором вы мечтали триста лет. Вы ведь представляете официальные власти?
— Ну, в определенном смысле… — произнес Эссэх.
— В определенном, в неопределенном… Мы нашли ее! Мы нашли планету, пригодную для жизни!
— Вот как? — вежливо удивился Эссэх.
— Ну не то, чтобы это было совершенно райское местечко, — признался Стэмп. — В конце концов, вы ведь все равно спросите, куда девались остальные члены экипажа. Да, они погибли там — все, кроме Лоренса и Моуди, которые загнулись на предыдущих планетах. Но нас было мало, и мы не знали, чего ожидать. А теперь, если высадить туда пару дивизий роботизированной пехоты и обеспечить хорошее прикрытие с воздуха, за несколько лет можно отстроить первый пояс крепостей, а дальше уже можно начинать массовую колонизацию. По подсчетам Торна, ресурсов планеты в перспективе хватит на 7 миллиардов человек при уровне технологий времен нашего отлета. Но ведь вы продвинулись по части технологий? Взять хотя бы вашу машину…
— Да, прогресс не стоит на месте, — подтвердил Эссэх. — Скажите мистер Стэмп, на этой вашей планете есть разумная жизнь?
— Нет. Во всяком случае, мы ничего такого не обнаружили. Никакие идиотские комиссии по этике не помешают начать колонизацию и малость разгрузить старушку Землю.
— Видите ли, мистер Стэмп, — мягко сказала Лаэс, — боюсь, что в настоящее время у землян нет потребности в колонизации диких планет.
Стэмп окинул обоих встречающих тяжелым взглядом.
— Нет потребности? Вы держите меня за простачка? Вешайте лапшу на уши дипломатам Восточных Блоков, черт их побери, а не мне. Не знаю, сколько миллиардов долларов стоит этот кусок нетронутой степи…
— Вы разве не видели Землю с орбиты? — удивился Эссэх.
— У меня барахлят внешние сканеры. Я лишь понял, что условия все еще пригодны для жизни. Но даже, если вам каким-то образом удалось накормить народ сейчас, все равно в скором будущем перенаселение…
— Мистер Стэмп, проблема перенаселения решена почти три столетия назад, — сказала Лаэс. — Вскоре после вашего отлета. Население Земли стабильно. И экологическая ситуация тоже.
— Каким образом вы этого добились? — скептически усмехнулся Стэмп.
— Люди, наконец, поняли, что ни одно государство, ни одна раса не смогут выйти из кризиса самостоятельно, — ответил Эссэх. — И что расходы, направленные на военные нужды, чтобы драться за иссякающие ресурсы, надо перенаправить на задачу общего выживания. Государства объединились, были приняты единые программы, медицинские, социальные и научные… Конечно, это было непросто, были конфликты, были жертвы, но в конце концов…
— Вы построили рай на Земле, — скептически хмыкнул Стэмп.
— Мы построили стабильное и процветающее общество, — сказала Лаэс. — И вы тоже сможете стать его членом.
— Я вам не верю, — решительно заявил астронавт. — Вы просто пытаетесь сбить цену. Вообще, кто вы такие? Откуда следует, что вы представляете власти?
— Бумажные документы уже в вашу эпоху почти не имели хождения, — улыбнулся Эссэх, — из-за легкости подделки. А у вас нет устройства, чтобы прочитать наши карточки.
— Но мы доставим вас, куда пожелаете, — поспешно добавила Лаэс. — Вы все увидите своими глазами.
— Даже и не надейтесь, что вам удастся получить координаты планеты прежде, чем я получу то, что причитается мне, — решительно произнес Стэмп и, не снимая руки с подвешенного к поясу бластера, решительно двинулся в сторону летающей машины. На полпути он поскользнулся и едва не упал.
— Дерьмо! — сказал Стэмп. Это была чистая правда — левым ботинком астронавт влез в свежий лошадиный навоз.
Аппарат летел над городом. Собственно, то, расстилалось внизу, мало походило на город — это были утопавшие в зелени коттеджи различной архитектуры, расположенные на значительных расстояниях друг от друга. Во времена отлета «Последней надежды» только миллиардеры могли позволить себе отдельные дома. Между домами вились тропки, тянулись обсаженные деревьями аллеи, кое-где поблескивала водная гладь, но нигде не было видно ни шоссейных дорог, ни промышленных или административных построек. Город тянулся внизу бесконечным зелено-пестрым ковром, и в нем, похоже, не было ни одного здания выше трех этажей.
— Вы что, посносили все небоскребы? — спросил Стэмп.
— Нет больше необходимости сосредотачивать большое количество людей на маленьких территориях, — сказала Лаэс. — А если кому-то хочется полюбоваться видом с высоты, к его услугам мобили (в самом деле, многие из этих аппаратов проносились в воздухе на разной высоте; наземных же машин, похоже, не осталось вовсе).
— Но где вся промышленность?
— Под землей. Причем в основном за пределами города. Она полностью автоматизирована.
— Магазины?
— Повседневные товары доставляются в каждый дом по трубопроводу. Крупногабаритные — доставляют грузовые мобили, но в этом редко возникает нужда.
— Как насчет оффисов?
— Что вы имеете в виду?
— Ну… оффисы фирм, муниципальные службы… короче, здания, где люди работают.
— А зачем нужны какие-то здания? Почему люди не могут работать дома? Ведь компьютерные сети были развиты уже в вашу эпоху.
— Да, но не любую задачу можно решить по сети…
— Это очень странно. В наше время — любую. Если потребуется доставить какой-то материальный предмет, есть опять же трубопровод и мобили автоматической доставки. Но такая необходимость возникает крайне редко, обычно достаточно передать информацию о предмете.
— Но хотя бы тюрьмы у вас есть, черт побери?
— Вообще-то мы следим за своим здоровьем, в том числе и психическим, — отозвался Эссэх. — Поэтому дисбаланс, способный привести к преступлению, возникает крайне редко. Но если такое все же случается, человеку нужно оказать медицинскую помощь, а не запирать его в камеру.
— И после этой помощи он выходит полноценным членом общества, — усмехнулся Стэмп.
— Конечно, — ответила Лаэс, похоже, не уловив его иронии.
Мобиль пошел на снижение и опустился перед одним из домов. Дом имел форму гиперболического параболоида или, проще говоря, седла; его изогнутая крыша сверкала на солнце множеством мелких ячеек.
— Это и есть резиденция правительства? — поинтересовался астронавт.
— Эпоха, когда необходима была жесткая централизация, прошла, — сказал Эссэх. — В настоящее время у нас нет планетарного или регионального правительства. Только органы местного самоуправления.
— Что, не осталось задач планетарного масштаба? — недоверчиво спросил Стэмп.
