Иосиф Гольман - Вера, Надежда, Виктория
Нет, ситуация не безнадежна. Однако семье предстоит тяжелейшая и длительная борьба за судьбу своего ребенка. И дай им бог в этой борьбе стойкости и удачи.
«Тойота» уже пару часов летела в обратном направлении, но проехала гораздо меньше, чем за то же время утром. Оно и понятно: сначала надо было выбраться из забитой пробками Москвы в самое тяжелое вечернее время. Можно было выехать чуть раньше, однако решили не лишать Маргаритку радости от выбора игрушки. Девочка даже сама надела столь ненавистную маску, лишь бы подольше покрутиться в «Детском мире».
Теперь уставшая Маргаритка вновь спала на заднем сиденье, но обнимала не мамину теплую руку, а своего любимого малыша. Куклы и впрямь стали делать просто фантастические: Маргариткин ребенок умел не только пищать, есть специальную (предлагаемую и покупаемую отдельно) еду, но даже мочить подгузники.
Скоро стало совсем темно, и «Тойота» летела сквозь мрак, выхватывая фарами когда-то белую дорожную разметку, голые, безлистные деревья за обочинами и грязные зады обгоняемых грузовиков.
Незаметно заснув, очнулась Лена только после остановки машины.
Она открыла глаза и увидела уже знакомый ресторан.
– Теперь-то имеем полное право, – спокойно сказал Николай Владленович, выключая зажигание.
Лена вновь подумала про деньги, но их водитель словно мысли читал:
– Я угощаю. Имею право.
Забавно, но в его праве принимать подобные решения сомнений почему-то не оставалось. Это Лену озадачивало и одновременно забавляло – столь явным было несоответствие между инфантильным внешним видом Николая и его скрытой внутренней силой.
Они прошли все в тот же пустой зал торжеств.
Он и сейчас был пустым.
Но торжество, несомненно, имело место.
Вместо одного – «промежуточного» – столика, на который официанты утром ставили их скромную еду, теперь стояло три. И еда была отнюдь не скромной: ни по количеству – хватило бы на десяток голодных мужиков, – ни по качеству.
Их ждала красная икра, белая и красная рыба, салаты, явно дорогие сыры и явно очень дорогое вино. Лена аж зажмурилась: подобных деликатесов она не видела уже полтора года. Да и раньше пробовала не так часто.
– Зачем это? – только и спросила она.
– Затем, что процесс идет в правильном направлении, – серьезно ответил Николай Владленович, – и его надо подбодрить нашим собственным удовольствием. Кроме того, так я выражаю свою личную радость.
Звучало несколько необычно, но в принципе понятно.
Ну, гулять так гулять.
В итоге Маргаритка ела все ту же манную кашу – так ей захотелось. Правда, в отличие от утренней, без ватрушки. Зато с вишневым домашним вареньем с целыми вишенками. И с огромным низкокалорийным йогуртовым тортом, испеченным, похоже, максимум за час до их приезда. Запивала аж из трех чашек: лимонадом, вишневым компотом и чаем с лимоном.
Лена, конечно, осознавала несовершенство такой диеты. Но все с лихвой окупалось счастливым видом девчонки – в последние полтора года ее глазки сияли нечасто.
Впрочем, апофеоз был впереди. Из дверей в зал вышли три человека. Хотя какие это люди? Фея, медведь и клоун.
Лена не успела подумать про их микробы, как увидела на лицах актеров медицинские маски. Круглов продумал и это.
Ребята достали гитару, маракасы и маленькую гармошку. Зал заполнился веселыми звуками.
Маргаритка немедленно изъявила желание поиграть со сказочными персонажами и – о чудо! – сама попросила маму надеть ей маску: ведь на ее новых друзьях были такие же.
Короче, веселую компанию, удалившуюся в игровую комнату, они больше не видели – только слышали. И по переливам детского смеха было совершенно ясно: Маргаритка счастлива.
Они остались вдвоем в огромном зале с полупритушенным светом.
Лене было неловко, она не понимала, чем заслужила такой праздник, но Маргариткин беззаботный смех – обычный до болезни и такой редкий в последние месяцы – искупал все.
– Ну, за удачу, – поднял бокал Николай Владленович. – И за Маргаритку. Сейчас это одно и то же.
– Спасибо, – сказала Лена, дотронувшись краем своего бокала до бокала Круглова. Тихий звон был слышен как будто дольше обычного.
Они сидели молча, с наслаждением пробуя действительно очень вкусные блюда. Так до конца вечера ни о чем серьезном и не говорили.
…Уже у подъезда, выходя из машины, Лена собралась взять на руки умаявшуюся и даже во сне улыбавшуюся Маргаритку и на секунду замешкалась. Ребенок тут же оказался на руках у Николая.
Они дошли до квартиры. Круглов положил одетую Маргаритку на ее софу. Неожиданно ловко помог снять с нее куртку и шапочку.
Лене подумалось, что сейчас он захочет остаться.
Она не могла бы сказать этого же про себя: никаких желаний Лена по-прежнему не испытывала. Разве что голова еще чуть-чуть приятно плыла после дорогого вина. Но решила не отказывать этому человеку. Она была ему благодарна. Даже долгожданный ответ томографии тоже теперь чудесным образом связывался с именем Николая.
В конце концов, пусть без любви, но и без грязи: она по прежней жизни никому ничего не должна. А чувство благодарности – это тоже немало.
Однако гость принес из машины сумки, но снимать пальто не стал, а неспешно направился к выходу. У двери остановился, повернулся к Лене. Опять он смотрел на нее снизу вверх.
– Спасибо вам, – сказала Лена. – Чудесный день. Чудесный вечер.
– Это вам спасибо, – сказал Николай Владленович. – Я вам больше обязан.
Чем он ей обязан, Лена так и не поняла.
Закрыла за ним дверь, повернула ключ в замке. Секунду постояла, вслушиваясь в затихавшие шаги на лестнице.
Вдруг стало даже обидно, что не остался. Нет, она никоим образом не влюбилась в этого человека – чтобы влюбиться, душа должна быть к этому готова. Или, по крайней мере, не должна быть занята тем, что занимает ее всю без остатка. Но если бы остался, она была бы довольна.
Лена пошла в детскую, удостоверилась, что ребенок – под одеялом, а форточка закрыта. Потом пошла к себе, разделась и уже приготовилась лечь, как зазвонил ее мобильный.
– Алло, – проговорила она, не понимая, кто бы это мог быть, время позднее.
– Это Николай.
Передумал и хочет вернуться?
– Слушаю вас, – тепло ответила Лена.
– Можно, я буду вам звонить? – спросил он.
– Конечно.
– Спасибо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Она подошла к окну.
Вот же его машина. Только тронулась к выезду со двора. Значит, стоял, ждал.
Смешной какой.
Спать сегодня Лена будет одна.
Но на душе ее было хорошо.
Глава 6
Береславский
16 ноября 2010 года. Москва
Ефим Аркадьевич просыпаться упорно не хотел, изо всех сил цепляясь за остатки сна.
Он точно помнил, что ночью сон был вполне ничего, сильно сексуально окрашенный. Однако теперь в полупроснувшуюся голову лезли только обрывки, посвященные даже не сексу, а скорее его нежелательным последствиям.
Береславский чертыхнулся и открыл глаза.
Ну, конечно, дело в Наташке, его единственной и долготерпеливой жене. Уходя с собачкой на улицу, она раскрыла тяжелые зеленые портьеры, и теперь солнце нагло, по-хулигански лезло ему в глаза.
Придется вставать.
Ефим собрался с духом и разом вылетел из постели. Не одеваясь, босыми ногами прошлепал в ванную комнату.
Да, заматерел Ефим Аркадьевич!
Во всех смыслах заматерел.
Квартира – не докричишься. По телефону друг другу звонят, так проще. Одна ванная комната метров двадцать. А таких – две. Плюс – гостевой туалет.
Теперь, когда дочка практически самостоятельна, а внуков еще нет, квартирка стала явно великовата. Наташка уже все уши прожужжала: давай сменим на поменьше. И денег заработаем, и траты сократим. А главное, приведем окружающее пространство в соответствие со своими доходами и потребностями.
На том все и заканчивалось, потому что в этом месте Наташкиных рассуждений Береславский мрачнел, набычивался и уходил в себя. Его не по-детски напрягали даже косвенные напоминания о крутом изменении их финансового состояния. Что тоже было несомненным поводом для серьезного психологического исследования.
Ведь все хорошо знавшие Ефима Аркадьевича, были осведомлены, что этому не худенькому и давно лысому индивидууму по большому счету практически наплевать на собственное имущественное положение.
Ему было почти без разницы, что есть. И где отдыхать. И что носить. С последним дошло до анекдота, когда однажды профессор приперся на довольно важный раут в разных ботинках.
Хотя, опять же, тех, кому он был сильно нужен, его разные ботинки не очень смущали.
Единственная разница для Береславского теперь была, на чем ездить. Впрочем, его нынешняя машина была еще хороша, и, даже если бы с неба упали деньги, он не стал бы ее менять. Потому что новый «Ягуар» – это уже и не «Ягуар» вовсе, а какая-то эклектическая взвесь из суперсовременного семейного авто и звездолета. Никакого прежнего шарма, одни светодиоды и тачскрины. Поэтому Береславский все равно не стал бы продавать свой старый «S-type».
