Олег Рой - Мир над пропастью
— Не откинется, не волнуйтесь. Все с ним будет хорошо. Время — лучший лекарь. Вы, Наталья, себя берегите, а он не пропадет.
— Да мне, старой, что будет… Жизнь прожита. Всех родных похоронила. — Она помолчала. — Он один у меня и остался…
Наверное, самая причудливая в мире вещь — это время. Принято считать, что в радости оно летит незаметно, а в скуке и ожидании еле-еле плетется. Но люди, пережившие большое горе, знают, что иногда и в тоске время пробегает довольно быстро.
Месяц пролетел так, что Игорь почти его не заметил. Арон и его семья выхаживали его, как тяжелобольного. Чуть ли не силком заставляли есть, поили отварами каких-то трав и ни на минуту не оставляли одного.
За последнее Игорь был им особенно благодарен. Он и сам не решался признаться себе, насколько страшно ему оставаться наедине со своими мыслями и воспоминаниями. В ушах до сих пор звучали страшные слова жены: «Это ты во всем виноват!» А иногда, в особо тяжелые минуты, в сердце закрадывалось сомнение — а что, если это был не несчастный случай? Если Аля покончила с собой, не захотев жить с мужем, которого считала виновным в смерти их дочери?
Первые дни без водки были невыносимыми. Казалось, что над ним проводят какой-то бесчеловечный эксперимент, вроде операции без наркоза. Каждый звук, каждое слово, каждый запах тут же вызывали в нем рой воспоминаний о прежней жизни. Стоило ему выглянуть в окно, как он тут же видел там то женщину, похожую на Альку, то школьницу с таким же, как у Настены, розовым рюкзаком.
Супруга Арона, полная и улыбчивая Дора Львовна, так же как и Аля, предпочитала мыть посуду содой, а не всевозможными «чудодейственными» средствами, которые так активно рекламировали по телевизору. Она так же мыла полы вручную, а не при помощи швабры, и так же считала, что гречку непременно надо обжарить, перед тем как бросить в кипящую воду. Игорю не было известно, сколько еще знакомых и незнакомых женщин поступают подобным образом, но ему каждый раз казалось, что все вокруг словно специально напоминает ему о тех временах, когда рядом были жена и дочка.
Выпить хотелось невероятно. Не столько из-за слабости воли, сколько из-за безразличия к собственной жизни. В самом деле, ради чего все это? Зачем дальше жить? Что бы ни говорил Старик, Игорь точно знал — половина его души умерла вместе с Настеной, а другая закончила свое существование в тот день, когда не стало Али. И никто его в этом не переубедит. Даже если дни напролет ему будут рассказывать, как хороша жизнь и как прекрасно существовать в этом мире несмотря ни на что.
В доме постоянно толклись люди. У Старика и Доры Львовны было два взрослых сына, которые хоть и жили отдельно, но по нескольку раз в неделю навещали родителей, часто с женами и детьми. Кроме сыновей, невесток и внуков, приходили еще и соседи, бывшие сослуживцы Доры (она была дантистом), друзья, подруги, их дети и внуки и, конечно, ребята из автопарка. И все они воспринимали пребывание Игоря в квартире Арона как должное.
Игорю, пожалуй, даже нравилась такая жизнь. У них с Алей гости бывали сравнительно редко, разве что Аськины подружки.
А тут каждый день народ, дым коромыслом, интересные разговоры, в которые Игорь волей-неволей оказывался втянут. Ему нравилось беседовать и с остроумной и язвительной Дорой Львовной, и с обоими ее сыновьями, но наибольшее удовольствие он получал от общения со Стариком.
Арон действительно говорил много. Он постоянно что-то рассказывал. Иногда это были истории из его жизни или из жизни его родственников и знакомых, но Игорю гораздо больше нравились всевозможные легенды и сказания. Выдуманные герои всегда казались мудрее ничтожного реального существа. Они могли противостоять судьбе, могли бороться со злом и выходить из этой борьбы победителями. Они правильно жили, красиво любили и достойно умирали.
Старик знал множество мифов и преданий разных стран и народов. Он рассказывал про египетские пирамиды, про тайну Янтарной комнаты, про индуистских богов и обитателей греческого Олимпа. У него даже имелся небольшой телескоп, и Игорь, никогда до этого не интересовавшийся звездным небом, был просто очарован этой бесконечной безмолвной красотой.
— Посмотри, сынок! Только посмотри! — про звезды и туманности Арон мог разговаривать часами. — Что ты видишь? Какие созвездия? Назови.
— Я знаю только Малую Медведицу. — Игорь виновато разводил руками.
— Да ты небось только название и знаешь, — ехидно улыбался Старик.
— Нет, еще могу найти Полярную звезду.
— Ну, велика заслуга, — хмыкал Арон. — Любой ребенок отыщет на небе Полярную звезду. А ты знаешь, например, что в Малой Медведице сейчас находится Северный полюс мира? Финикийцы почитали это созвездие больше всех остальных. Оно просто необходимо было мореплавателям. На него ориентировались, и оно никогда не подводило. А кавказские народы называют Полярную звезду Гвоздем, вбитым в небо.
И Игорь, сам того не желая, с интересом прислушивался.
— А вон созвездие Тельца, — продолжал Арон. — У древних народов оно считалось самым главным, так как новый год начинался весной. А вон там, видишь, Большой Пес и его главная звезда — Сириус. Правда, красавец?
Он относился к звездам, как к живым существам, и со временем Игорю стало казаться, что это вполне оправдано. Они и впрямь были словно живые.
— Смотри, там, слева, Персей и его главная звезда Алголь. Ее еще называют — Звезда Демона. Это капризница, мерцающая звезда. Когда она недостаточно яркая, ее не видно невооруженным глазом, зато когда просыпается, сияет с новой силой. А это — Кассиопея, ближайшее к нам созвездие. Пока… Только представь — одна из ее звезд каждую секунду удаляется от нас почти на сто километров. Вот непоседа! А вон тот красавец — Орион. Он вполне может гордиться двумя своими гигантами — Ригель и Бетельгейзе. Первый ярче солнца аж в пятьдесят семь тысяч раз…
Игорь слушал и на короткое время забывал про свои беды. Они поневоле казались мелкими по сравнению с бескрайней Вселенной. Когда чувствуешь себя маленькой песчинкой в огромном мироздании, все твои проблемы тоже начинают ощущаться как-то меньше.
— А вон — Близнецы. Мое созвездие. Я родился под этим знаком. Видишь, две самые яркие звезды — это головы близнецов. Их зовут Кастор и Поллукс.
— По-моему, вообще на людей не похоже, да еще на двоих.
— У тебя просто недостаток воображения, сынок! Присмотрись. Как это не похоже? Это, конечно, не фотография. Но ведь легенды и сказания — не документальные повести. А сколько в них ценного, особенно если научиться читать между строк! Сколько мифов существует хотя бы о зодиакальных созвездиях! — Голос Старика становился мягким, он говорил чуть нараспев. Таким голосом читают ребенку сказку на ночь.
— Вот послушай. У греков Кастор и Поллукс считались сыновьями Зевса и Леды, красавицы, к которой во время купания явился громовержец в образе лебедя. Первый из сыновей, родившихся от этого союза, был искусным возничим, а второй — непревзойденным кулачным бойцом. А из-за их сестры — Елены Прекрасной — началась Троянская война. Эту историю я тебе уже рассказывал, помнишь?
— Про трех богинь и яблоко, которое надо было вручить прекраснейшей?
— Именно. Так вот… Однажды сыновья Леды повздорили со своими двоюродными братьями. Была жестокая битва. Израненный Кастор умер, а Поллукс не захотел расставаться с любимым братом и попросил своего отца Зевса не разлучать их. Всемогущий Зевс согласился, и с тех пор братья всегда вместе. Полгода они проводят на Олимпе, а другие полгода в мрачном подземном царстве Аида, где живут души умерших. Бывает, в один и тот же день звезда Кастор видна на фоне утренней зари, а Поллукс — вечерней.
Как бы хотел Игорь, чтобы такое было возможно на самом деле… Если бы кто-то разрешил ему хоть изредка бывать рядом с Алей и Настеной… Пусть в самом что ни на есть страшном аду.
— Мне всегда было интересно, зачем в природе рождаются близнецы, — Игорь торопливо заговорил на другую тему. — Наверное, им никогда не бывает одиноко. И любое горе делится на двоих.
— Не знаю, сынок, — призадумался Арон. — Близнец — это ведь не обязательно родственник. Не надо понимать все буквально. Иногда совершенно посторонние люди гораздо ближе друг другу, чем выросшие под одной крышей. Все, что рождается в природе, для чего-то ей нужно. Может, у этих людей такая большая душа, что не помещается в одном человеке? А может, наоборот, эти души не успевают за другими и им надо в два раза быстрее набирать опыт. Кто знает?
Наверное, самое страшное для одинокого человека — это праздники. Новый год словно сыпанул соли на совсем свежие раны. Невозможно было существовать в мире радостной суматохи, елок, подарков и пожеланий нового счастья и не думать о жене и дочке. Обе его девочки обожали Новый год. Аля всегда наряжала елку в католическое Рождество и разбирала десятого января, в последний день зимних каникул. А Настена в свои почти девять лет нисколько не сомневалась в существовании Деда Мороза. Еще не умея писать, она каждый год готовила для него письма с картинками, изображавшими подарки, которые ей хотелось получить, и постоянно беспокоилась, поймет ли волшебник ее рисунки. А пойдя в школу, уже стала составлять целые послания: «Дорогой Дедушка Мороз, принеси мне, пожалуйста, детскую косметику «Маленькая фея» и сервиз для Барби. Папе принеси карманный фонарик, а маме шерстяные нитки, чтобы она связала себе красивый шарф в полосочку». И каждый раз радовалась, находя под елкой именно то, что было заказано…
