DarkGoodWIN - Тень Иллюзии
На самом деле она понимала, конечно, что люди могут врать, чтобы произвести впечатление на собеседника, кстати этот вариант казался ей наиболее вероятным. А ещё, чего доброго, он задумал заинтересовать её, а потом пригласить показать. Работать разумеется именно в этот день ничего не будет, но домой он её таким образом затащит…
И, признаться, она бы пошла, любопытно ведь, вдруг правдой окажется. Тем более, в этом случае это будет не первый её к нему визит.
А для чего ещё люди могут врать? Рассмотрим пока вариант, при котором у человека нет никаких значимых мотивов, чтобы говорить неправду. У некоторых это практически патология, они могут врать, практически это не осознавая без видимых причин. Но всё–таки, чаще это можно привязать всё к тому же стремлению быть не хуже других или лучше окружающих.
Допустим, у тебя в жизни ничего особенного не происходит, а вокруг все рассказывают какие–то истории интересные. Например, все говорят о том, где они отдыхали летом, а ты весь отпуск провел дома, проходя какую–нибудь игру на компьютере. Причем ты знаешь, что информация о том, как ты успел прокачаться или сколько успел пройти уровней мало кого заинтересует. По сути, видимых мотивов врать нет, не думаю, что узная правду, кто–то хуже к тебе относиться будет, а прослушав твою историю — будут относиться сильно лучше. Скорее всего собравшимся вообще не слишком важно кто как отдыхал, просто интересно поговорить, обменяться какой–то информацией, похвалиться друг перед другом.
Вероятно, как раз ради похвалиться, человек в этой ситуации и способен пойти на враньё. Свой вклад может также внести зависть. Как, у кого–то есть чем хвалиться, есть какие–то достижения, а у меня нет. И чтобы исправить эту несправедливость — можно либо реально добиться желаемого, либо, осознав, что тебе это вообще говоря не нужно и стоит потратить время на что–то более полезное. А есть ещё другой способ, придумать что–то подобное и выдать за реальность. В таком случае несправедливость частично исправится, по крайней мене собеседник не догадается о её существовании.
Так или иначе, такое безобидное враньё никому обычно особых неприятностей не доставляет. Его, безусловно, можно и нужно осудить с нравственной стороны, но большого вреда оно не наносит. Конечно, человек в этом случае может перестать реально осознавать свои возможности, погрузиться в мир иллюзий, что не вполне соответствует честному и открытому восприятию мира. Я сам иногда предпочитаю закрыть на что–то глаза, специально не заметить неприятный для себя факт, всё бывает, что тут сказать, каюсь. Тем не менее я придерживаюсь мнения, что чем адекватнее твои представления о себе и окружающем мире, тем лучше. Всего знать, разумеется, невозможно, особенно в виду постоянно увеличивающегося объёма информации. Человек физически не может успевать воспринимать даже новую информацию, появляющуюся каждую секунду, а ещё есть огромные массивы информации, накопленные человечеством за свою историю.
Однако, одно дело не знать что–то, а другое дело — намеренно искажать. Это искажение снежному кому подобно. Стоит только неправильно воспринять одну вещь и она начнет преломлять через свою призму также новую поступающую информацию, с ней связанную.
О вранье ради выгоды долго распространяться не буду, это и так все понимают. Ещё один способ получения максимума результата, прилагая к нему минимум усилий. В этом случае, как правило, иллюзий не возникает, кроме, может быть иллюзии, что всё в этом мире можно и ничего тебе за это не будет.
Отдельно ещё можно рассмотреть враньё по малодушию. Например, ребенок может соврать, чтобы его не наказывали. Но это можно свести к первому случаю. Только тут вместо того, чтобы стремиться поднять себя в глазах собеседника — он стремится не опустить.
Глава 18
— Ну и что ты собираешься делать с этим твоим устройством? — Она решила пока предположить для себя, что это может быть правдой и продолжить разговор так, будто она ему верит. Составить окончательное мнение на этот счёт можно и потом.
— Не знаю даже, довольно бесполезная оказалась вещица…
— Ну как же, ей много применений можно найти. Например, в суде, любая улика может сама дать показания, причем гораздо более объективно, чем любой другой участник процесса. Для историков это незаменимый инструмент. С ним можно открыть множество белых пятен.
— Я там пока ничего полезного не видел. Боюсь, что вреда от такой штуки куда больше чем пользы.
— Не знаю, тебе решать, по–моему — гениальное изобретение, очень полезное, если конечно оно и вправду работает.
— Ну и что хорошего могут узнать люди с помощью этого гениального изобретения? Да они никогда не смогут чувствовать себя в безопасности, это хуже, чем камеры и микрофоны на каждом углу. Даже тайну исповеди уже никто не сможет гарантировать.
— Люди привыкнут. В конце концов они рано или поздно должны свыкнуться с мыслью, что за всё надо отвечать и всё тайное рано или поздно становится явным.
— Может ты и права. Но мой опыт использования этой штуки не показался мне таким уж безоблачным.
— И что же такого ты там увидел?
— Ладно, пример, незадолго до этого, друг мне подарил подарок небольшой, приехал откуда–то, сувенир в общем. Ну я как собрал свой агрегат, думаю на чём проверить, ну и увидел эту штуку.
— И что, твой друг оказался мутантом?
— Да нет, просто пока смотрел как он этот сувенир выбирал — такого про себя наслушался… Повторять не буду, но ничего приятного, поверь мне.
— Да ладно, не удачный опыт, первый блин всегда комом. Просто, видимо не стоит смотреть, что записано на вещах, связанных с близкими тебе людьми, — задумалась на несколько секунд, — да, и никогда не смей смотреть, что там записано на моих вещах. Я теперь буду внимательно следить, чтобы у тебя даже платка носового моего не было.
— Ну вот видишь, тоже неприятный аспект. А теперь представь, что такая штука может оказаться у каждого довольно легко.
— Да, это аргумент, но я думаю первое время, конечно будут неприятные моменты и неразбериха, а потом все привыкнут. Что ты ещё там видел, что тебя так отталкивает эта штука.
— Ну хорошо, лежала у меня на столе еда какая–то, не помню что уже, так вот я увидел где она хранилась, как её делали. Неделю почти потом есть не мог.
— Да, это, пожалуй, было глупо, очень глупо…
— Да тут куда не посмотри — всё глупо.
— А ещё что–то делал?
— Ну мелочевку какую–то посмотрел, на столе у меня давно лежала.
— И, что, что–то неприятное вспомнилось из серии вечером хорошо, а утром всё забыл?
— Да нет, если бы, о жёнушке своей узнал много чего интересного…
— Так ты ещё и женат? Что же ты не сказал–то об этом?
— Был женат, а что об этом говорить? Это имеет какое–то значение?
— Нет не имеет, — ответила она, хотя судя по ощущениям это её слегка задело, но признаваться в этом было в высшей степени политически не выверено, — хотя об этом обычно говорят несколько раньше.
— Мне казалось нам и так есть о чём поговорить помимо моей личной жизни.
— Ну я же должна знать того, с кем разговариваю?
— Наверное, но я ведь тоже о тебе почти ничего не знаю.
— И не узнаешь, вот ещё… По крайней мере я не замужем и не была замужем.
— Ладно, я же знаю, потом сама расскажешь, а я не тороплюсь никуда.
— Вы самоуверенны до неприличия, сударь, — сказала она шутливым тоном и добавила, чтобы сменить тему, — а что с женой, из–за этой штуки разошлись?
— Да, из–за неё, ну и из–за того, как она себя повела после этого. Если бы хоть извинилась нормально, может как–то подругому сложилось бы.
— Тебе и правда есть за что не любить своё создание. Даже не уверена теперь, хотела бы я его увидеть или нет.
— Смотреть на него не опасно, главное не включать.
— Ой, слушай, — она посмотрела на часы, — заболтались мы с тобой, уже времени много, того и гляди домой не попадем.
— Давай провожу, а то правда поздно.
Минут через двадцать они подошли к её дому.
— Ладно, спасибо за кино, за рассказ, было интересно, — сказала она, улыбаясь кончиками губ.
— Тебе спасибо за пиво, за то, что послушала, было приятно.
— А если я захочу — покажешь мне эту твою штуковину?
— Если захочешь — покажу.
— Давай, пока, а то опоздаешь.
— Пока.
Глава 19
Если посмотреть на судьбу многих человеческих изобретений, становится не понятно, чего от них больше, вреда или пользы. Самый, вероятно, яркий пример, иллюстрирующий этот вопрос — создание атомной энергетики. Как только человек научился расщеплять атом, он стал жить в постоянной опасности с этим связанной. В любой момент может случиться авария на одной из сотен атомных станций в мире. Каждая такая потенциальная авария может лишить жизни тысячи людей, а миллионам людей нанести существенный вред здоровью.
