Владимир Царицын - Касатка и Кит
Она встала и подошла к бару, открыла его, вытащила бутылку
"Хеннеси".
- Я…, - запнулась Анна, - мне… Нет, спасибо. Я не хочу.
Светлана Андреевна вдруг кое-что заподозрила, повернулась и скользнула взглядом по Анютиному животу.
- Понятно… - Она поставила бутылку на место. - Мне тоже нельзя, я за рулем. И какой у тебя срок?
- Восемь недель… девять уже.
- Пашкин? - Светлана заглянула в широко распахнувшиеся глаза будущей невестки, увидела там искреннюю обиду и извинилась: -
Прости. Это чисто рефлекторный вопрос. Я же мать… Павел знает?
- Да, - выдавила из себя Анна.
"Ну, конечно", - подумала она и вдруг вспомнила, как Павел сказал: "У нас…" и отвел глаза в сторону. У нас будет ребенок, хотел сказать он. Почему не сказал?.. Постеснялся?.. Не хотел расстраивать мать?.. Вот дурачок… Наверное, решил рассказать все, когда вернется. А может, не был еще уверен? Срок-то небольшой тогда был…
Марина вошла с подносом, на котором дымились две чашечки черного кофе, стояла сахарница, молочник и керамическая пиалка с печеньем.
Светлана Андреевна поблагодарила ее и разрешила идти домой.
- Ты замерзла? - Светлана взяла руки Анны в свои. Они были теплыми. - Теплые… Чего ж тебя так колотит?..
- Это от волнения…
- Тебе сейчас нельзя волноваться.
- Думаете, мне просто было… вот так, прийти к вам?
- Не думаю. И почему все-таки пришла? Давай-ка, девочка моя, рассказывай, что стряслось?
- Меня мама из дома выгнала.
- Как это - выгнала? - удивилась Светлана.
Корчагина знала, что отца у девушки нет. Был моряком и погиб в океане. Сын, Павлик рассказывал ей эту грустную историю. Когда-то семья Анны жила здесь, во Владивостоке. На Посьете, кажется. После гибели Аниного отца, мать ее возненавидела океан, не могла ежедневно видеть перед собой убийцу своего мужа. Даже слышать шум прибоя не могла. И они с дочерью переехали в Артем. Недалеко, но океана не видно и не слышно. Потом Анюта выросла и поступила в технологический во Владивостоке. Училась и жила в общежитии.
- У нас сессию в связи с ремонтом общежития раньше сделали, - рассказывала Аня. - Я экзамены сдала и домой поехала. А мама… она мой живот сразу заметила. Ведь не видно же ничего еще, а она заметила. Ну и не только живот, вы же понимаете…
- Понимаю. Ты кофе-то пей, пока горячий…
- Спасибо. - Аня сделала глоток. - Мама стала спрашивать - кто такой, чем занимается. Я ей все и рассказала. Про Павлика, что моряк. Ну…, и что мы с Павликом, когда он из плаванья вернется, решили пожениться. Думала, мама обрадуется. А она рассердилась, накричал на меня. Не хочет мама, чтобы я женой моряка становилась. Я ей тоже… В общем, нагрубили друг другу…
- И мама тебя из дома выгнала?
Анна кивнула головой.
- Она выпившая была. А когда я ей про Павлика… У нее коньяк был. Полбутылки. Она все полбутылки и выпила. Она не алкашка, нет.
Но… - Анна опустила глаза, - выпивает иногда. Как папу вспомнит, к бутылке тянется. Я когда дома бываю, мама никогда не пьет, а когда уезжаю…
- Понятно…
- Но ее же можно понять? - Анна вскинула глаза на Корчагину. В глазах цвета грозового моря была боль.
- Понять можно все, Анюта. И объяснить поступки каждого человека тоже можно. Главное, захотеть. Но мы сейчас, кажется, не о том с тобой говорим.
- Да. Конечно… Я назад вернулась, в общежитие. Вчера… А там ремонт вовсю идет. Всех выселили. Только несколько комнат оставили, для тех кому вообще некуда… Но они заняты все. Мне сказали: "Ты в
Артеме живешь. Садись на автобус и поезжай домой". Переночевала на морвокзале. День по городу моталась. Хотела комнату снять, но у меня денег не хватило. В одном бомжатнике нашла комнатушку, но там… страшно и грязно. А в соседних комнатах мужики пьяные. Я испугалась.
Потом вот… к вам…
- Надо было сразу сюда идти.
- Светлана Андреевна, займите мне немного денег. Пожалуйста…
- Ну, вот еще!
У Ани затряслись губы, а в глазах появились слезы. Грозовое море вот-вот могло превратиться в тайфун.
- Стоп, девочка, - предупредив возникновение стихийного бедствия, сказала Светлана. - Ты меня поняла неправильно. Мы с тобой сейчас поедем ко мне домой. Павлик в море, его комната пустует. Еще не хватало, чтобы моя будущая невестка моталась по съемным квартирам.
Чтобы рядом пьяные мужики… Собственно, тебе надо привыкать к этой комнате и к нашему дому. Потом что-нибудь придумаем получше. А пока… Вещей у тебя много?
- Да нет, - сквозь слезы улыбнулась Анюта. - Только сумка. Она там… - она неопределенно махнула рукой.
- В приемной?
- Нет. На морвокзале. В камере хранения оставила.
- Заедем, заберем. Нам по пути…
Егора еще не было дома.
"Лишь бы не развязал, - подумала Светлана. - Контингент в мебельном магазине, ясно какой - сплошь алкоголики. Со стороны администрации контроль чисто символический. Тяжести таскать и пьяные могут. Лишь бы не в стельку. На складах-то еще ничего, а на развозе?
Стоимость доставки входит в цену товара. Но заказчики все равно что-нибудь подбрасывают. Или наливают. Непьющий запьет, а уж тот, кто в завязке… Надо было закодировать Егора. Сорвется, не удержится. Эх, как это будет некстати… Мать Анюты выпивает, а тут еще и свекр будущий…"
Но ее опасения не оправдались. Когда она уже собрала на стол, а
Анна распаковала свои вещи, развесив их в шкафу в комнате Павлика, умылась и пришла на кухню ей помочь, явился Егор. Трезвый. И сильно уставший. Конечно, столько времени практически без движения пролежать на диване…
- Привет, Анютка! - запросто поздоровался он, узнав девушку своего сына, которую видел всего пару раз. - В гости решила забежать? Правильно! Гостям всегда рады. Мы тут с Пашкиной мамой со скуки с ума чуть не сходим. А ты к нам все не захо…
- Аня пока у нас поживет, - тоном приказа сообщила Светлана, оборвав мужа на полуслове. Ей жутко не понравилась фамильярность, с которой Егор разговаривал с Анной. Ей даже показалось, что и смотрит он на девушку как-то не так.
- Да ради бога! - радостно выразил свое согласие номинальный глава семьи Корчагиных.
- Аня, принеси, пожалуйста, из зала вазочку с конфетами, - попросила она девушку. - Там в серванте, увидишь… - И когда Анна вышла, бросила Егору тихо и зло: - Что-то ты больно разговорчив сегодня. Выпил что ли с коллегами?
- Да я…
- Есть будешь?
- А как?.. - нахмурился Егор, обиделся, наверное. - Конечно, буду. Я же весь день работал…
- Я тоже весь день…
"Перегибаю. - Светлана вдруг поймала себя на мысли, что Егор ей ненавистен. - Не могу удержаться. Перегибаю палку. Господи! Почему вдруг Егор стал мне так ненавистен? Ну, не люблю, понятно. Давно уже не люблю. Но почему ненавижу? Много конечно всякого было, за что можно разлюбить. Но возненавидеть… Ты всегда была жесткой, но опуститься до ненависти - это уже перегиб. Перегибаешь, Касатка… - и вдруг подумала: - А может, я Егора и не любила никогда?.."
За столом Аня сидела, уткнувшись носом в тарелку. Была какой-то вялой, ела очень мало, без аппетита.
"Господи! - подумала Светлана, увидев, что девушка едва не засыпает. - Она же ночь на морском вокзале провела. А потом весь день на ногах".
- Знаешь, что, милая, - сказала она, решительно вставая из-за стола, - пойдем-ка мы с тобой баиньки. Вижу, устала ты, отдохнуть тебе надо. - И повела Анну в Пашину комнату. - Белье на кровати свежее. Ложись. Отдыхай. Я завтра рано на работу не поеду. Егора…
Петровича на работу провожу, потом мы с тобой позавтракаем и подумаем, как дальше жить будем и что делать.
- Ремонт в общежитии обещают только к февралю закончить… - начала Анна.
- Хорошо, если к февралю. Знаю я этих ремотников. Обещают они…
- Вы меня простите, Светлана Андреевна. Мне так неудобно вас стеснять. Я бы до февраля сняла комнату, если бы…
- Завтра. Обо всем поговорим завтра. У меня есть кое-какие идеи получше аренды комнаты. Но… утро вечера мудренее. Завтра. Ложись спать. Если что понадобится, вдруг плохо тебе станет или еще что-нибудь, ты не стесняйся, буди. Квартиру знаешь, спальню нашу найдешь. Правда, я еще немного на компьютере поработаю. Знаешь, где мой кабинет находится? - Анна кивнула. - Туалет, ванну тоже найдешь.
Спи. Отдыхай. Тебе сейчас силы нужны. Их знаешь, сколько потребуется… У отца моряка должен быть здоровым сын. Вырастет, тоже моряком станет.
Светлана погладила девушку по голове, и ей вдруг стало как-то грустно. Перед ней сидела ее соперница. Женщина, которую по определению любить она не должна была. Не должна… Но к Анюте
Светлана сейчас испытывала какую-то материнскую нежность.
- А мама твоя поймет, и все будет хорошо, - сказала она, прежде чем пожелать Анюте спокойной ночи. - Должна понять. Она же женщина.
И мама.
"Здравствуй, Кит.
Ты ничего не написал о своей семье. Не захотел? Или у тебя нет семьи? Ой, прости! Это обыкновенное бабье любопытство. Не написал и ладно. Захочешь, напишешь.
