Игорь Симонов - Год маркетолога
– Хорошо, – остановил меня Андрей, – с этим понятно, и сразу хочу сказать, что я с вами согласен. Вопрос не в том, что мы продаем, а как сделать, чтобы это покупали. Хотя, конечно, определенные вопросы по качеству еще сохраняются.
– Неуклонно приближаясь к нулю.
– О, – сказал он, – отлично. Но мы сейчас с вами обсуждали теорию. А как насчет практики?
– В смысле?
– Вы ведь знаете, чем занимается наша компания и какого рода товары и услуги она предлагает рынку?
– Да, конечно.
– Так вот, готовы ли вы все вышесказанное и много чего другого применить к увеличению продаж того, не побоюсь этого слова, дерьма, которое мы производим?
– Думаю, что да.
– Откуда можно сделать вывод, что вы знаете, как это делать.
– Более или менее.
– Тогда еще хотя бы один пример?
Я был готов к этому вопросу. Я не был готов ко всем предыдущим рассуждениям, а к этому вопросу я был готов. Глупо было бы идти на подобное интервью, не зная ответа на этот вопрос.
– Пожалуйста. В магазине на полке сто товаров, десятки производителей. И все они примерно одинакового качества, потому что производятся в одном и том же китайском городе. Отличаются брендом и, соответственно, ценой. Покупатель, скорее всего, купит то, что наиболее навязчиво и изощренно рекламируют. Отсюда безумный рост расходов на рекламу. Но в этой цепочке производитель–покупатель отсутствует одно очень важное, а на мой взгляд, даже определяющее звено, которое называется продавец, которому все равно, что продавать – электронику, бытовую химию, книги. Потому что он финансово не заинтересован в том, чтобы продавать этот, а не другой товар. Для магазина разница есть, потому что на разных брендах он имеет разную прибыль, а для продавца нет. Согласны?
– Да, – внимательно глядя на меня, ответил Андрей. – Стало быть, весь фокус в том, чтобы иметь такой работающий механизм, который у него эту заинтересованность создает.
– Да, – теперь пришла моя очередь.
– И вы знаете, как это делается.
– Думаю, что да.
– И сможете это в реальной нашей жизни сделать.
– Да.
И он снова улыбнулся.
– Мне понравился наш разговор. Обычно в этом месте предупреждают, что у нас есть несколько кандидатов и так далее, но я сразу говорю, вы мне понравились, и чувствую, что мы вместе много интересного сможем сделать. Я видел ваши ожидания по компенсации, они выглядят вполне разумно. Готов ответить на ваши вопросы.
– Как вам удается сохранить такую независимость, работая в типичной американской компании?
Тогда я и понял, что на эту тему он может разговаривать часами, но в ту первую встречу Андрей ответил как-то коротко, сказав, впрочем, в конце: «Надеюсь, у нас будет возможность и эту тему продолжить. Ведь вам тоже придется отстаивать свою независимость».
– Ну, круто? – спросил я Ирину.
– Круто, – задумчиво сказала Ирина. – Надо было больше денег просить, если ты такой умный.
Глава пятая
И после высветившегося незнакомого номера почти такой же незнакомый женский голос сказал: «Вот я загадала, узнаешь ты, кто это звонит или нет». И я, еще не будучи до конца уверенным, ответил: «А как же ты проверишь?» – «По голосу». – «Проверила?» – «Да, проверила, здравствуй, Костя, главный специалист по маркетингу». – «Здравствуй, Настя, главная небесная красавица». «Почему небесная? – по-детски обиженно спросила Настя. – Мне все говорят, что я вообще красавица».
– Ну, небесная, потому что это важнее, чем вообще.
– Ах, так?
– Да. Ну как ты?
– Хорошо. Ты можешь разговаривать? Я тебе не мешаю?
– Нет, не мешаешь, я могу с тобой с удовольствием разговаривать. – И это было чистой правдой. Я ехал с работы домой, где меня ожидали неразогретая пицца и футбол по телевизору, потому что Ирина вчера улетела по работе в Вену, и это было какое-то невероятное совпадение, что Настя позвонила именно в этот день. Не то чтобы я не смог с ней в другой день разговаривать, но... – Что ты вечером делаешь? – набравшись смелости, спросил я.
– Это приглашение на свидание? – кокетливо спросила Настя.
– Это точно демонстрация желания увидеться.
– Прямо настоящая демонстрация?
– Настоящая.
– Тогда я ничего не делаю. – Конечно, иначе с чего бы ей звонить, наверное, планы какие-то сорвались. Господи, глупость какая, о чем это я? – Ты, наверное, ужинать захочешь?
– А ты?
– Я не ужинаю, Костя, я тебе говорила, просто ты забыл. Давай только какое-нибудь место не пафосное.
– Давай. – Естественно: чтобы знакомых не встретить.
– Знаешь, на Среднем Каретном ресторан итальянский, там еда хорошая, а народа мало.
– Так бывает?
– Посмотришь. Когда?
– Да я через полчаса быть могу. Но ты же не ешь?
– Но ты-то ешь. Давай через час?
Сначала я хотел заехать домой и переодеться в casual, но быстро понял, что с этими пробками шансов у меня никаких, и поехал прямо в ресторан, который еще нужно было найти. В результате приехал за минут пятнадцать до срока. Ресторан был действительно почти пуст, занято только два столика, я сел в угол, заказал зеленый чай и стал ждать. Изучать меню мне было неинтересно, во всех итальянских ресторанах названия блюд одинаковые, а как готовят, узнать можно только после. Однажды нас с Андреем в городе Екатеринбурге черт занес в итальянский ресторан. Идея была его, и ошибочность этой идеи он признал, как только мы сели за стол. «Ну что, уходим?» – спросил он, тоскливо оглядывая интерьер. «Есть очень хочется», – сказал я. «Надо было, конечно, не выпендриваться, а съесть хороших пельменей и запить водкой, но мы ведь вчера ели пельмени и запивали водкой», – словно оправдывался он. «И завтра будем есть и запивать». «То есть остаемся?» – с надеждой спросил я, зная, какие сложные у него отношения с поварами и официантами. Сложность заключалась в том, что Андрей любил вкусную еду и хороший сервис и ему не всегда отвечали взаимностью. В данном конкретном месте он не съел ничего, лишь выпил бокал красного вина и потому с трудом сдерживал раздражение. «Закажи пиццу», – легкомысленно посоветовал я. «Ты считаешь, что пиццу нельзя испортить? Давай лучше доедай это, – он хотел сказать “говно”, но сдержался, – и пойдем отсюда». – «И что ты будешь делать голодный?» – «Ты действительно хочешь это знать?» – «Ну, да». – «Съем что-нибудь в гостинице, выпишу двух местных блядей и постараюсь мотивировать их на хорошее обслуживание. Тебе не предлагаю».
– Что-нибудь не так? – спросила улыбчивая девочка-официантка, глядя на его нетронутую тарелку.
– Все нормально, – ответил он, – счет принесите, пожалуйста.
– Так вы же не скушали ничего.
– Аппетита нет, – то есть, по моим понятиям, он проявлял чудеса выдержки, понимая, что девушка ни в чем не виновата.
– Так я сейчас шефа позову, – тревожно сказала девушка.
– Не надо, – сказал я вместо Андрея, но призыв не достиг цели. Минуты через две у нашего столика появился здоровый румяный гренадер в белом фартуке и белой поварской шапочке.
– Какие-то проблемы? – радостно спросил он. Они все в этом ресторане были очень позитивные.
– У кого проблемы? – поинтересовался Андрей.
– Ну, мне сказали, у вас проблемы, – слегка смутился добрый молодец и от смущения еще больше разрумянился. – Еда, сказали, вам не понравилась.
– Не понравилась, – грустно подтвердил Андрей. – Это как называется у вас в меню? – он показал пальцем на свою тарелку с надрезанным куском мяса.
– Стейк по-флорентийски, – добросовестно доложил повар.
– А вы во Флоренции были? – спросил Андрей.
– Нет.
– И кто вас учил готовить? По-флорентийски?
– Так приезжал один итальянец тут, когда открывались, да хозяин выгнал его через две недели – пил больно много.
– То есть никто не учил?
– Получается, что никто, – виновато признался повар и совсем раскраснелся.
– В армии-то поваром служил? – не унимался Андрей.
– Ну да.
– А потом, значит, прямо сюда и сразу стейк по-флорентийски. Пельмени-то, небось, хорошо лепишь?
– Могу, – улыбнулся повар.
– Ну и лепил бы. И самому в радость, и людям приятно. Пельмени-то мама учила?
– Бабка.
– Ну вот, всему учиться надо. Тебя как зовут?
– Витек.
– Давай, Витек, удачи тебе, – и он встал и протянул повару руку.
– Спасибо вам, – искренне сказал Витек.
– Спасибо вам, – радостно подтвердила подошедшая женщина-метрдотель. – Заходите к нам еще, – и сама вдруг засмеялась.
– ...Вот так из дурацкой ситуации получилась хорошая и смешная, – это я заканчивал уже для Насти. И рассказ мой, и вообще все слова в ее присутствии казались такими же пресными и сухими, как тот флорентийский стейк. О чем я тоже ей сказал.
– Это ты так чувствуешь или просто заигрываешь со мной? – спросила Настя, поигрывая кольцом на пальце.
– Чувствую. Я могу тебя спросить?
– Конечно. Почему я позвонила?
– Да.
– И какие версии?
– Версия всего одна, и та очень слабая. У тебя оказался свободный вечер, что-то сорвалось, ты перебирала, кому позвонить, но все равно не понятно, почему я. Считай, что у меня нет версии.
