Арсений Несмелов - Литературное наследие
6
Утро вставало робкоС лицом мертвеца.Выстрел хлопнул пробкойИз детского ружьеца.
Заводской трубы тычинаОт изморози в серебре.Строилась мастеровщинаНа черном дворе.
Стучали ружьяО мерзлый шлак,И по-битюжьиЗамедлен шаг.
Светало — липло —Росло — и вотКомандой хриплойРассыпан взвод!
Напора — бычийПоследний шквал…Держитесь! ДобычейТебе — Москва!
7
Дорогомилово, Черкизово,Лефортовские тупикиВосторг восстания нанизывалНа примкнутые штыки!
И Яуза шрапнелью пудрена,И черная Москва-река,И у студенческого КудринаПоисцарапаны бока.
По выбоинам неуклюжие,Уемисты и велики,С резервами или оружиемЗагрохали грузовики.
8
И мы слабели час от часу,Был вдесятеро враг сильней,Нас грозно подавила масса,Мы тяжко захлебнулись в ней.
Она нас вдруг разъединила,Нас подняла и понесла,Слепая, яростная сила,Всезаполняющая мгла.
На каждый штык наш напиралаУж не одна, а сто грудей,И всё еще казалось малоСолдатских этих шинелей.
Поток их рос, росло кипенье,Движение со всех сторон:Так наше довершил паденьеПримкнувший к красным гарнизон.
Лишь в смерти был исход для смелых,Оборван, стих команды крик,И вот гремит по трупам белыхПобедоносный броневик.
9
Но город, ужасом ужален,Не рознял опаленных век.Над едким куревом развалинОсенний заклубился снег.
Он падал — медленный, безгласный —В еще расслабленный мороз…Патронташами опоясан,На пост у Думы встал матрос.
И кто-то, окруженный стражей,Покорно шел в автомобиль,И дверь каретки парень ражий,Вскочив, наотмашь отворил.
Уже толпа текла из щелейОживших улиц… В струпьях льдаСетями мертвыми виселиОборванные провода.
А на углу, тревогой тронувЧитавших кованностью фраз,Уже о снятии погоновГремел Мураловский приказ.
10
Так наша началась борьба —Налетом, вылазкою смелой,Но воспротивилась судьбаОсуществленью цели белой!
Ах, что «судьба», «безликий рок»,«Потусторонние веленья», —Был органический порокВ безвольном нашем окруженьи!
Отважной горсти юнкеровТы не помог, огромный город, —Из запертых своих домов,Из-за окон в тяжелых шторах
Ты лишь исхода ждал борьбыИ каменел в поту от страха,И вырвала из рук судьбыПобеду красная папаха.
Всего мгновение, моментУпущен был, упал со стоном,И тащится интеллигентК совдепу с просьбой и поклоном.
Службишка, хлебец, керосин,Крупу какую-то для детской, —Так выю тянет гражданинПод яростный ярем советский.
А те, кто выдержали брань,В своем изодранном мундиреСпешат на Дон и на КубаньИ начинают бой в Сибири.
И до сих пор они в строю,И потому — надеждам скоро сбыться:Тебя добудем мы в бою,Первопрестольная столица!
ПримечанияВ этом разделе печатаются образцы творчества вымышленного Митропольским-Несмеловым для нужд фашистской партии поэта Николая Дозорова. Поскольку поэт этот был придуман не как «псевдоним», но как определенная маска, составители не сочли необходимым включать в книгу все сохранившиеся произведения «Дозорова», ограничившись лишь двумя большими поэмами. Печатается по тексту сборника «Второй прибой», Харбин, 1942, где опубликовано под псевдонимом «Николай Дозоров». Первое упоминание об этой «московской» поэме мы находим в «Новой вечерней газете» (Владивосток) от 23 января 1923 года. В краткой заметке «Вечер поэтов» (без подписи) сообщается, что среди выступавших были Г. Травин, А. Жорин, П. Далекий, Б. Бета, Рахтанов (инициалов нет, но о Рахтанове см. т.2 наст. изд. — в воспоминаниях Несмелова «О себе и о Владивостоке», Несмелов называет Рахтанова «милейшим из коммунистов», сообщает, что он был редактором газеты «Красное знамя» и что настоящая фамилия его была Лейзерман) и А. Несмелов, который прочел поэму «Восстание». В том же 1923 году в художественно-литературном приложении к владивостокской газете «Красное знамя» («Октябрь») был напечатан отрывок из поэмы «Восстание» — «Москва в октябре». Окончательный вариант, перепечатываемый здесь, возник на два десятилетия позже; лишь в 1940-е годы псевдоним «Дозоров» стал проставляться Несмеловым под стихотворениями и поэмами, первоначально предназначенными «Несмелову». «Дорогомилово, Черкизово, / Лефортовские тупики» — Несмелов называет места расположения казарм восставших юнкеров. «…Гремел Мураловский приказ» — Муралов Николай Иванович (1877–1937) — член РСДРП с 1903 года, в октябре 1917 года — член Московского Военно-революционного совета, за его подписью распространялся приказ юнкерам сложить оружие. После подавления восстания юнкеров — командующий войсками Московского военного округа. Расстрелян как троцкист.
Евгений Витковский (Москва) Ли Мэн (Чикаго)
СТИХИ
СТИХИ
(Владивосток, 1921)
ГОЛУБОЙ РАЗРЯД
Николаю Асееву
I
Ложась в постель — ладью покоя,Ловлю плавучие стихиИ рву не видя и легко яС корней, упавших до стихий.И мнится мне: оруженосец —Вчера надменный сюзерен,Я сумасшедший миноносецУ остроострова сирен.И разрушать борта какиеОбречена моя душа,Летящий под ударом кияПланетно озаренный шар.И вот, свистя, несусь в овале,Качая ось-веретено,Но там, где сердце заковали,Уж исцарапано звено.И скрип цепей, протяжный скрежет,Под допотопный вздох стихийЯ переплавлю, сонный нежил,В легко скользящие стихи.И, засыпая, всё баючейКружусь, захваченный в лассо,В лучи истонченных созвучий —Coн.Сон.Сон.
2
Звенит колокольчик серебряный —Над тонкой травинкой оса,И в мозг, сновиденьем одебренный,Космато ползут чудеса.Нейроны, объятые спячкой,Разжали свои кулачки,И герцог целуется с прачкой,И кровли целуют смычки.И страж исхудалый и серый(От пота раздумий измок)С дверей подсознательной сферыСнимает висячий замок.
3
Вот нагибаюсь. В пригoршниЧерпаю тонкую суть,Что нагнетатели-поршниВ мир ураганно несут.Вот — торжествующей спазмойСжался родящий живот:Млечно-светящая плазма —Вот она, вот она, вот.Первая нить шелкопряда,Первая буква письма,И — голубого разрядаОшеломляющий взмах!
4
Дальше! Нo нечего дальше!Пыль! Нe удержишь гонца.Жаль, понимаете, жаль жеСон рассказать до конца.Запах вдыхая аниса,Хочется выпить ликер,Но нарядить АдонисаВ фрачный костюм — куафер.Слово и камень ленивы,Слово сомнительный дар:Чтобы горело — огниво,Чтобы звенело — удар.
5
Причаль в лесу, за шхерами видений,Моя ладья, мой радостный корвет.Я запишу улыбку сновидений,Я встал, дрожу и зажигаю свет.Гляжу жену и крошечную дочку,И многих — раб, и многого — вассал.Я удивлен, я робко ставлю точкуВ конце того, что точно записал.
МАРШ
