Александр Смоленский - Кремлевский опекун
– Передайте доктору, меня ничто не в состоянии утомить больше, чем прожитые годы. Пусть не волнуется. Я скоро умру. Осталось совсем немного. Вы лучше, сестра, не сочтите за труд, выясните, подошел ли мистер Розинский?
– Да, он уже давно ждет.
– Сделайте милость, попросите его войти через пять минут.
Когда дверь закрылась, Андре собрал остатки угасающих сил, чтобы завершить разговор:
– Не скрою от тебя, Пьер, что завещание я составил сразу, как мне сообщили, что опухоль неоперабельная. Так что теперь тебе как моему душеприказчику предстоит сделать то, что не сделал твой покорный слуга: придется любой ценой разыскать моих родственников. Можешь не скупиться на расходы, распоряжения на этот счет уже даны. Не разыщешь – все сгинет в тартарары. Ты же тоже отказался?! А я не намерен больше ничего менять.
Тьерри не знал даже что ответить. Впрочем, Андре Орлов и не ждал никаких слов. Для себя умирающий уже все давно решил.
– Сейчас я представлю тебя моему адвокату. В принципе, можешь на него положиться, я не сомневаюсь, что мистер Розинский глубоко порядочный человек. Тем более, что в завещании мною все прописано. Обрати, дружище, внимание на главное мое условие в нем: завещанное не может ни при каких обстоятельствах отойти в пользу какого-либо государства. Денежные средства должны получить прямые наследники, а судьба моего бизнеса должна решаться исключительно путем политических переговоров с обязательной финансовой компенсацией тем же наследникам. Не мне тебя учить, как действовать, когда вопрос касается не только больших денег, но и ко всему прочему затрагивает оборонные интересы. То есть политику. Тут я могу положиться только на тебя, мой старый и верный друг. И последнее. Как только познакомитесь с Розинским, сразу покинь меня. Я не желаю остаться в твоей памяти раздавленным и беспомощным. Нам вообще больше не следует видеться. Тем более что вот-вот испущу дух. И помни, я бесконечно тебе доверяю. – В палате повисло тягостное молчание, которое прервал сам Андре: – Побудь в Монреале несколько дней. Осмотрись. Тебе передадут ключи от дома. Прислуга в твоем полном распоряжении. Договорись с Розинским о линии поведения, о первых шагах и прочем... – Дышать Андре становилось всё труднее и труднее. Последнюю фразу он произнес совсем тихо, Пьер едва его услышал: – Я хочу, чтобы ты дождался моих похорон...
В отличие от того, каким Пьер Тьерри заранее нарисовал себе образ адвоката Марка Розинского, тот оказался высоким симпатичным мужчиной лет тридцати пяти – сорока. В России за ним наверняка прочно утвердилось бы понятие «новый русский», с той лишь разницей, что он никогда не жил в России, а в Канаду перебрался из Израиля, куда в начале шестидесятых эмигрировали его родители.
– Полагаю, нам стоить продолжить разговор в другом месте, – предложил он тоном, не терпящим возражений. – Пусть господин Орлофф отдохнет, а то даже я устал ждать за дверью, пока вы тут разговаривали.
В другой ситуации Пьер наверняка бы осадил адвоката, позволившего себе подобного рода реплику. Но сейчас сдержался, так как по сути Розинский был прав.
Их уход Андре напутствовал легким, но властным кивком, который приличествует людям его масштаба и, как оказалось, состояния. На попытку Пьера наклониться к его щеке, чтобы попрощаться, Андре с трудом приподнял руку, как бы говоря другу «стоп».
Пьер понимающе улыбнулся и в ответ поднял вверх большой палец правой руки. Держись, дружище!
Бывший французский разведчик и израильский адвокат быстро спустились с восемнадцатого этажа «смертников» онкологического центра и сели в машину Розинского. Лимузин, на котором Тьерри приехал сюда из аэропорта, так и остался стоять у входа.
– Куда поедем? – спросил Марк тоном, будто они были знакомы всю прошлую жизнь.
– А что, если вы отвезете меня прямо в дом Андре? Я остановлюсь там и смогу сразу после нашей встречи отдохнуть. Знаете, перелет из Парижа плюс все, что я увидел и услышал, дает о себе знать. Тем более что я немного старше Анри, – разоткровенничался Пьер.
Если бы кто-то хорошо знавший Тьерри, например тот же Жан Готье, услышал несвойственные приятелю откровения, он сразу бы понял: месье Тьерри снова вышел на работу. И не ошибся бы.
Отъезжая от больницы, ни Марк Розинский, ни гость из Франции не заметили, что вслед за их «Кадиллаком» незаметно пристроилась скромная «Тойота». Она довела «Кадиллак» почти до виллы Андре и лишь после этого на полной скорости умчалась на север, где располагалось монреальское представительство российского торгпредства – современный особняк, ничем не выделяющийся в округе.
Мужчина, сидевший на заднем сиденье, уверенно прошел мимо главного входа, обошел дом с левой стороны и свернул к неприглядному слабоосвещенному крылу со своим отдельным входом. Он быстро спустился в полуподвальное помещение, машинально поприветствовал сидящего за барьером охранника и скрылся за одной из дверей без какой-либо информационной таблички. Только избранная категория персонала имела доступ в эту часть здания, где размещался отдел спецсвязи, которым по установившейся традиции пользовались исключительно сотрудники ГРУ и ФСБ.
– Маша, это надо срочно отправить в Москву. Текст короткий.
– Хорошо. – Сотрудница отдела бегло прочитала содержание листка и немедленно отправила его в шифровальный аппарат. «Орел вот-вот улетит. Орлица в гнездо пока не вернулась. Все птенцы на прежнем месте».
Вряд ли кто, даже самый подготовленный специалист-дешифратор, мог догадаться об истинном содержании данного послания. Тем не менее в закодированном виде оно попало на рабочий стол Жана Готье, который сразу по отъезде бывшего босса в Монреаль дал команду своей службе информационного перехвата уплотнить спутниковый «колпак» над Монреалем.
– Чтобы мышь не проскользнула, – сформулировал он задачу. – А уж орлам не пролететь тем более, – невольно рассмеялся он, наткнувшись среди кипы перехваченной конфиденциальной макулатуры на шифровку про неких птиц.
«Скорее всего, это и есть та важная для нас информация, – размышлял он в тиши своего кабинета. – Во-первых, она про орлов. А Пьера вызвал к себе именно человек с русской фамилией Орлофф. Во-вторых, по времени совпадает. Как раз, скажем, некто, установивший наблюдение за Пьером или неким господином Орлофф, информирует о том, что встреча, например, состоялась. И в-третьих, адресат шифровки, специалисты почти уверены в этом, Россия». Но если это и так? Никакого смысла во всем этом Жан уловить не смог, даже если набраться наглости и совместить реального Орлова с птицей, которая куда-то улетит. Кто такая орлица? Его жена? Сестра? Тогда птенцы – дети? Ну и что дальше? Чем реально он может помочь Пьеру? И нуждается ли тот вообще в помощи? Интересно, если бы Пьер сейчас узнал про этот текст, помог бы он ему? Как только в Канаде наступит утро, сразу нужно с ним связаться. А там видно будет...
Отправленная на другой конец планеты шифровка на самом деле ничего сверхсложного не содержала, а означала, что в одной из клиник Монреаля не сегодня завтра покинет белый свет крупный канадский бизнесмен Андре Орлофф. Он же, никогда не афишировавший своего происхождения, потомственный российский граф – Андрей Васильевич Орлов. Если бы его друг и душеприказчик, гражданин Франции Пьер Тьерри получил это сообщение до встречи с адвокатом, то вряд ли пошел бы далее предположений своего коллеги – разведчика Готье. Возможно, во фразе про орлицу, которая не вернулась в гнездо, в отличие от Готье, он и узрел бы упоминание о самом себе. Ведь это именно он остался в Канаде, а не улетел, как собирался, в Париж. На этом криптографические успехи Пьера наверняка бы закончились. По крайней мере, ключевую фразу шифровки о птенцах до встречи с адвокатом Розинским ему разгадать бы не удалось.
Адвокат приятно удивил бывшего разведчика. Стоило им выпить по чашечке кофе, который подал один из многочисленных слуг в доме Андре, как Розинский деловито достал из тонкого, почему-то прозрачного портфеля а-ля «дипломат» несколько объемистых документов.
– Сначала прочтите вот это. – Марк протянул Пьеру несколько бумаг. – Это завещание моего доверителя. Составлено на русском, английском и французском языках. Чтобы не было никаких разночтений. Насколько это важно, вы, надеюсь, понимаете. Какой из текстов вы предпочтете?
– Давайте русский текст, – после нескольких минут раздумий попросил Тьерри. – Как я понимаю, наследников будут искать в России. Стало быть, русский вариант основной.
– Вполне возможно, что вы и правы. Только я одного не понял. Разве Андре вам не сказал, что наследников ищут уже года три? Не меньше. Как только Андре заболел, тогда все и началось.
Тьерри удивленно вскинул «домиком» брови.
– Любопытно. Тогда, позвольте узнать, каковы результаты?
– Практически их нет. Впрочем, за эти годы появлялись на горизонте те или иные кандидаты в наследники: старики, дети... Но понимаете, господин Орлофф, если можно так выразиться, их всех отбраковывал. Он лично проверял родословные кандидатов и находил много несоответствий. Лично я не удивляюсь. Типичная ситуация, когда разыскивают наследников. Как будет, когда его не станет? – Розинский глубоко вздохнул и задумался.
