Тереза Тур - Выбрать свободное небо

— Затем, — продолжила Тереза, — на базе этих материалов выходили документальные фильмы. Например, в 1967 году. Посмотрите, как хроника перемежается кадрами восстановленного города. Горящий дом — и следом тот, что был отстроен на его месте. Волга, над которой расстилается черный дым — и спокойная, широкая река…

— Да… Если мы будем прыгать по временам и пространствам… Так показать было бы хорошо.

— А еще у нас главный герой — связист. Не рядовой, с катушкой уже не бегает, но все же. И река — как связь времени и пространства…

— Скажите-ка мне, — начал он, но тут раздался звонок в дверь.

— И кто это? — спросила себя Тереза. Она подошла к двери, посмотрела в домофон. Услышав ее встревоженное и удивленное восклицание, туда же устремился Владимир.

Тереза распахнула дверь на лестничную площадку. Загудел лифт, и появились двое молодых людей лет пятнадцати.

— Привет, мама, — пробасили они.

Тереза закатила глаза:

— Что-то случилось?

— Мы соскучились, — ответили молодые люди, явно смутившись.

— А мобильниками вы пользоваться не умеете?

— А давайте пройдем в квартиру, — вмешался в разговор Владимир, крайне не любивший выносить что-то личное на публику.

Сыновья Терезы вошли, настороженно озираясь. Следов непорядка в одежде у взрослых вроде не было. На столе — два ноутбука, раскиданные листы бумаги, несколько раскрытых книг. Наглости пройти в спальню и посмотреть на состояние кровати сыновьям не хватило. Достаточно было и того, что они оба поразвивали косоглазие, пытаясь незаметно заглянуть туда через открытую дверь. Мама выглядела рассерженной, но не смущенной. Актер был полон благожелательного любопытства.

— Чем обязаны? — перефразировала свой вопрос Тереза.

Владимир улыбнулся. Кажется, он лучше, чем писательница, понял, зачем дети неожиданно нагрянули. Но просвещать их мать он не собирался. К тому же интересно, как близнецы будут выкручиваться…

— Мы решили, — начал тот, что выше и худее, с золотистыми волосами до плеч. — Мы решили, что вы все равно пойдете гулять по городу. И мы составим вам компанию.

— Да, — второй молодой человек был с коротким ежиком волос, чуть поменьше ростом, но при этом потрясающе сложен. Он выглядел старше, чем его брат-близнец.

— К тому же ты говорила, что скучаешь и очень сожалеешь, что у тебя на нас недостаточно свободного времени, — продолжал высокий. Зеленые материнские глаза ехидно сверкали. Видимо, он в этом тандеме был основным оратором.

— Меня потрясает ваша бестактность, — ответила мама, — но в целом я рада вас видеть. Мне только удивительно неловко перед Владимиром Александровичем.

Подростков на секунду скривило. Актер это заметил, Тереза — нет.

— Ничего страшного, — ответил Владимир. — Мне и самому неловко, что я невольно помешал вашим планам… Это правда.

— Только я что-то не припомню, чтобы были какие-то планы, — Тереза была рассержена.

— Ты забыла, — твердо, в один голос отвечали ей сыновья. — Ты обещала, что мы пойдем гулять по Невскому.

— А что, хорошая идея! — поспешил вмешаться Владимир. Ему захотелось узнать поближе, что за жизнь у Терезы Ивановны Тур на самом деле. А для этого, понятное дело, надо было посмотреть, как она общается с детьми, а дети — с ней.

— Мы с вами все равно собирались идти гулять. И хотели зайти в храм… Вот пусть молодые люди составят нам компанию.

— Да, но нам еще много надо сделать!

— Вот они и подождут нас тихонечко! Молодые люди, вы умеете ждать тихонечко?

Молодые люди стали хором уверять, что тише их не бывает в природе. И что они на все согласны — только их надо пустить за большой комп в комнате, где выход в Интернет. И еще через какое-то время покормить. А так они согласны на все.

— Тереза, — продолжил руководить Владимир, — было бы неплохо, если бы вы представили меня своим отпрыскам.

— Владимир Александрович, — церемонно начала Тереза, снова вспомнив о правилах приличия, — позвольте вам представить моих сыновей. Иван, — вперед выступил словоохотливый, с длинными волосами.

— Добрый день! — он слегка улыбнулся.

— Владимир, — протянул ему руку актер. Увидев негодующий взгляд матери, поспешил добавить, — Александрович.

— Яков, в честь дедушки, — продолжила Тереза, положив руку на плечо второго сына, стриженного ежиком.

— Очень приятно, — более настороженно проговорил тот. Ладони у него были словно выточены из дерева.

— Представляете, как ему живется с таким именем? — съязвил длинноволосый.

— Не тяжелее, чем мне с именем Тереза, — ответствовала мать.

— Зато оригинально, — буркнул неразговорчивый сын.

— Значит, Иван и Яков, — актер с удовольствием оглядел всю троицу.

— Да, — ответила Тереза.

— А чем вы занимаетесь? — Владимир решил продолжить светский разговор.

— Иван — компьютерами, — Тереза снова была первой.

— Надеюсь, не вы были прообразом геймера в сценарии, над которым мы работаем? Геймера, который ничего не замечает вокруг, кроме игры?

— Нет, не я, — рассмеялся Иван. — Конечно, я могу ночь просидеть над игрушкой, но этим моя жизнь не ограничивается.

— Рада это слышать, — буркнула мама.

— Ой, давно ли ты сама не спала над третьей «Цивилизацией»?

— Так, Иван! Третья «Цивилизация» — это святое.

— Это такая игрушка, где надо мир захватить, — доверительно сообщил Владимиру насмешник. И тут даже его серьезный брат заулыбался. — Мама над ней расслабляется… Империи разрушает, империи создает. Релаксирует!

— А вы, Яков? — перевел Владимир взгляд на второго сына.

— Я занимаюсь спортивной гимнастикой.

— Здорово, — искренне восхитился Зубов, — и как успехи?

— Понемногу.

— Он — чемпион мира среди юниоров, — поделилась мама, — мастер спорта.

— Мы его в Интернете чаще видим, чем дома, — наябедничал Иван. — Он все время на базе, дома только по воскресеньям.

— А сегодня как раз воскресенье, — сообразил Владимир, — простите, я не знал… Тереза, может быть, мы на сегодня закончим?

— Ни в коем случае! — отрезала любящая мать — То, что запланировано, должно быть сделано.

— Видите ли, — тряхнул кудрями Иван, — в маме иногда просыпаются немецкие корни, поэтому вам лучше идти и работать. А мы пойдем в компьютер развлекаться.

Глава десятая

— Сталинград — это любовь всей маминой жизни, вы в курсе? — спросил Владимира тот сын, что с короткими волосами. Яков, кажется.

Через пару часов они вышли на улицу, когда Тереза дала команду, что на сегодня все — закончили.

Актер закивал, давая понять, что он внимательно слушает. И Яков продолжил:

— Мама начала писать этот текст в обращение к нам с Иваном. Этакое «Поучение Терезы Тур детям»… Она спорит с теми, кто считает, что войну выиграли только кровью и страстью — она убеждена, что так не бывает. Мама спорит с теми, кто поучает нас сегодня на тему: как надо было воевать. «Вас бы туда» — ее любимый аргумент. Она спорит и с любимой компьютерной игрушкой Ивана. Там закидывают солдат в осажденный город без оружия и патронов, их надо добыть у убитых…

— А между тем, — Тереза отвлеклась от беседы с Иваном, — это не соответствует действительности. Командующий шестьдесят второй армией писал в своих мемуарах, что…

— Когда пополнение прибыло не должным образом вооруженное — с малым запасом патронов и без гранат, — хором заскандировали сыновья, очень похоже передразнивая мать, — то он лично с ротой охранения прибыл на левый берег, в тыл и разоружил всех, у кого были гранаты и автоматы. С тех пор проблем с боекомплектами не было…

Тереза зарычала. Владимир расхохотался:

— А что, у ваших детей талант! Хорошо пародируют.

— Представляете, что нам приходится терпеть? — заявил Иван. — Наша маман — человек увлеченный!

Тереза что-то рявкнула по-немецки.

— Боюсь, это теперь и вам грозит, — не обратил на это внимания Иван, а Яков вступил с матерью в диалог, подтверждая, тезис Ломоносова, что немецкий годится для брани лучше других европейских языков. — И вы скоро тоже будете мемуары Чуйкова с любого места наизусть цитировать…

— Довольно! — приказала Тереза. Подростки унялись. Владимиру стало жаль — ему понравилось их слушать.

— А ты покорми нас, — смиренно заныли сыновья, — мы будем хорошими и молчаливыми.

— Молчаливыми быть вы не умеете, — отрезала мать, — так что насчет «покорми» я еще подумаю!

— Если ты будешь морить нас голодом, мы расскажем Володе, что он твой любимый актер! — ответил Яков.

— Что значит Володе? — опешила мать.

— Правда, любимый? — повернулся «Володя» к сыновьям. И обратился к Терезе: — Пусть будет без отчества, если можно, просто Владимир. Мне так привычнее.