Мариша Пессл - Некоторые вопросы теории катастроф
– У тебя там точно все в порядке? Я могу и сейчас уйти.
– Нет-нет, все в норме. Поговорим, когда ты приедешь.
Я повесила трубку. Папин голос подействовал на меня, как ледяной компресс – на вывихнутую лодыжку; сразу полегчало. Я собрала «ЗАМЕТКИ ПО ДЕЛУ» и отправилась в кухню сварить себе кофе.
«Опыт, интеллект, заключение судмедэксперта, улики, отпечатки пальцев – это, конечно, имеет значение, – говорила следователь Кристина Верико на стр. 4 „Последнего мундира“ [1982]. – Но самый необходимый элемент в раскрытии преступления – чашечка хорошего кофе, французской обжарки или колумбийская смесь».
Записав еще несколько деталей из разговора с Адой, я снова побежала в папин кабинет, по дороге всюду включая освещение.
Папа написал о Ночных дозорных всего одну статью, ее опубликовали в 1998 году: «Nächtlich. Распространенные мифы о борцах за свободу». Для семинаров по гражданским войнам он иногда еще включал в список обязательного чтения более развернутое исследование их методов – статью из книги Герберта Литтлтона «Анатомия материализма» (1990): «„Ночные дозорные“ и мифологические принципы практических преобразований». Обе статьи я без труда отыскала на книжной полке (если в каком-нибудь номере «Федерального форума» выходила папина статья, он всегда покупал пять экземпляров, как начинающая актриса скупает журналы со своей фотографией в разделе светских новостей).
Я села читать за папин письменный стол. Слева от ноутбука лежала пухлая стопка блокнотов и аккуратно сложенных иностранных газет. Из любопытства я их пролистала, с трудом разбирая папин почерк, похожий на колючую проволоку. Увы, тема этих записей никак не была связана с Джорджем Грейси и «Ночными дозорными» (слишком уж сверхъестественное вышло бы совпадение с историей Смока). В них шла речь о папиной излюбленной теме – гражданских волнениях в Демократической Республике Конго и других центральноафриканских странах. «Когда прекратится истребление? – вопрошали коряво переведенные заголовки передовиц в малотиражной кейптаунской газетке „Африкаан Ньюс“. – Где ты, защитник свободы?»
Я вернула бумаги на место, тщательно уложив их в исходном порядке, а то папа чует, что кто-то шуровал на его столе, как собака чует страх. Затем я приступила к методичному изучению вопроса о «Ночных дозорных» (или Mai addormentati[465] – так их называли по-итальянски, или 決して眠った – по-японски). Прежде всего я прочла папину статью, а после нее – длиннющую 19-ю главу в книге Литтлтона и наконец включила ноутбук – посмотреть, что говорят об этой организации в интернете.
С 1998 года интерес к ней вырос необычайно; вместо ста тысяч ссылок поиск выдал полмиллиона. Я проглядела, сколько смогла, не отвергая ни явно предубежденных высказываний, ни преувеличенно-романтических, ни очевидно безосновательных гипотез («Под сенью предрассудков иногда расцветает истина», – говорил папа). Энциклопедии, учебники истории, сайты о политике, левацкие блоги, странички коммунистов и неомарксистов (мне особенно понравился сайт www.volosatik.com – с намеком на львиную гриву Карла Маркса), сайты анархистов и заговорщиков, сайты, посвященные картелям, сектам, супергероям, городским легендам, организованной преступности, Оруэллу, Малкольму Иксу[466], Эрин Брокович[467] и какой-то никарагуанской группе под названием «Рыцари Че». «Ночные дозорные» оказались похожи на Грету Гарбо, когда она перестала сниматься в кино: загадочные, неуловимые, все хотят о них что-нибудь узнать и не могут.
На то, чтобы все просмотреть, у меня ушел час. Глаза опухли, в горле пересохло. Я чувствовала себя предельно вымотанной и в то же время – до неприличия живой. В голове все кружилось, как та ярко-зеленая стрекоза, что влетела папе в волосы на озере Пеннебейкер, – он тогда заплясал, как марионетка, и с криком «А-а-а!» вломился в толпу старикашек с желтыми козырьками, напоминающими нимб Христа на старинных фресках.
Сердце у меня заходилось от азарта – и не только потому, что я теперь много знала о «Ночных дозорных», прямо хоть лекции читай вместо папы толпе лохматых студентов, и не потому, что рассказ Ады Харви при тщательной проверке держался мертво, как британская блокада немецких судов в Битве за Атлантику во время Первой мировой. И не в том даже, что все странности Ханны Шнайдер, все ее вранье и необъяснимые поступки вдруг отверзлись, точно саркофаг фараона Хетераамеса в 1927 году, когда Карлсон Кей Мид исследовал захоронение с мумиями в Долине Царей[468] (теперь я впервые могла, присев на корточки, поднести походный фонарь к лицу Ханны и рассмотреть его во всех подробностях).
Нет, тут было кое-что еще. Папа описывал это чувство, рассказывая о последних часах жизни Че Гевары: «Есть нечто опьяняющее в мечте о свободе и в людях, которые ради нее готовы рисковать жизнью, особенно в наше тусклое время, когда большинство граждан еле-еле способны оторвать зад от дивана ради доставленной пиццы».
Я решила задачу!
Самой не верится. Я отыскала значения переменных x и y (при существенном участии Ады Харви; я не настолько тщеславна, как некоторые математики, жаждущие единолично красоваться в анналах истории). Меня переполняли ужас и восторг, совсем как Эйнштейна в 1905 году в швейцарском городе Берне, когда он проснулся от кошмара: две звезды, пульсируя, столкнулись друг с другом и породили странные волны в космическом пространстве. Это видение стало отправной точкой для создания общей теории относительности.
– Это пыло самое утифительное, страшное и прекрасное зрелише, – говорил потом Эйнштейн.
Я снова бросилась к книжной полке и на этот раз вытащила трактат полковника Хелига об убийстве: «Незримые козни» (1889). Быстро перелистала (книга была очень старая, страницы с первой по двадцать вторую отделились от корешка, осыпаясь бумажной перхотью). Я выхватывала из текста пассажи, способные пролить последнюю недостающую лужицу света на открытую мною истину – захватывающий и, несомненно, опасный Новый мир.
На сайте www.dobryebuntari.net/nw был описан эпизод, в котором «Ночные дозорные» раскрывались с неожиданной стороны (папа усмотрел бы здесь очередное подтверждение тому, что «всякую легенду, словно тренч, можно использовать как во благо – для защиты от дождя, так и во зло – чтобы бегать по парку и пугать детей». Там рассказывалось, что 14 января 1995 года двое восьмиклассников, проживающих в благополучном пригороде Хьюстона, совершили совместное самоубийство. Одна из самоубийц, тринадцатилетняя девочка, написала предсмертную записку и выложила ее в интернет. На пугающе миленьком листочке розовой бумаги с изображением радуги девчачьим почерком было написано: «Мы уничтожаем себя во имя „Ночных дозорных“. Пусть наши родители поймут, что их деньги – грязные. Смерть нефтяным свиньям».
Создатель сайта (при нажатии кнопки «Подробней о Рэнди» появлялось изображение тощего, лохматого, как мамонт, субъекта неопределенных лет, с плотно сжатыми, будто застегнутыми на молнию, губами) возмущался, что «наследие» «Ночных дозорных» извращают подобным образом, ведь «ни в одном их манифесте нет призывов убивать себя из-за того, что ты богат. Они – борцы против капиталистической эксплуатации, а не убогие сектанты из группы Мэнсона». Как известно, девиз «Смерть свиньям» был написан кровью на двери дома на Сьело-драйв[469] (см. «Черный дрозд поет ночью. Биография Чарльза Майлза Мэнсона», Айвис, 1985, стр. 226).
Если верить большинству источников, Рэнди был прав: ни в одном из манифестов «Ночных дозорных» не было призывов к самоубийству по каким бы то ни было причинам. Строго говоря, они и манифестов никаких не оставили, равно как и памфлетов, брошюр, тезисов, аудиозаписей и пламенных статей с изложением своей программы. (Папа бы одобрил: «Если бунтари не делают широковещательных заявлений о своих намерениях, их враги никогда не будут знать наверняка, против кого они борются».) Единственное бумажное свидетельство существования организации – тетрадный листок, датированный 9 июля 1971 года, с записью о рождении «Ночных дозорных» – какими их знали страна, полиция и ФБР. Новорожденному никто не обрадовался – у властей и так забот хватало: тут тебе и «Синоптики», и «Черные пантеры», и «Студенты за демократическое общество»[470], и прочие, как выражался папа, «укуренные хиппи»).
В тот июльский день 1971 года полицейский в городе Мид, Западная Виргиния, обнаружил вышеупомянутый листок, прилепленный скотчем к столбу в богатом квартале Марлоу-Гарденс, в десяти шагах от того места, где взорвался белый кадиллак «Флитвуд-75» сенатора Майкла Маккаллоха (сенатор, только севший в машину, погиб мгновенно).
Единственный манифест «Ночных дозорных» размещен на сайте www.mozgotrah.net/gg (как оказалось, Грейси не блистал излишней грамотностью): «Сегодня сдохнет жирный криводушный буржуй. – (Сенатор действительно весил триста фунтов, и не знаю, как насчет души, а позвоночник у него и правда был кривой – Маккаллох страдал сколиозом.) – Алчный толстосум, который богатеет страданиями женщин и детей. Поэтому я и многие со мной станем „Ночными дозорными“ и поможем избавить нашу страну и весь мир от капиталистической алчности, которая не уважает человеческую жизнь, подрываит демократию, лишает народ света, чтоб он жил как слепой».