Юстейн Гордер - Мир Софии
Хелена Амуннсен взяла дочь за руку.
— Ты что, уезжаешь от меня, София?
Обняв маму, София подняла взгляд на Альберто. — Ну вот, мама огорчилась…
— Давай-ка без глупостей. Лучше подумай о том, что ты узнала. Твоя милая, добрая мама не более реальна, чем было реально угощение, которое несла бабушке Красная Шапочка. А мамино огорчение такое же взаправдашнее, как самолет, только что пролетевший мимо с поздравлением.
— Кажется, я понимаю, — призналась София и, оборачиваясь к маме, добавила: — Вот почему мне нужно послушаться Альберто. Рано или поздно мне все равно пришлось бы покинуть тебя.
— Я буду очень скучать, — сказала мама. — Но если над головой у тебя открытое небо, надо воспарить в него. Обещаю хорошо ухаживать за Говиндой. Сколько ей давать салата: один лист или два?
Альберто положил руку ей на плечо.
— Никто из присутствующих здесь не будет скучать по той простой причине, что вас не существует. Вам даже нечем скучать.
— Что он себе позволяет?! — возмутилась фру Ингебригтсен.
Финансовый советник согласно кивнул.
— Ничего, он нам заплатит за моральный ущерб. Вот посмотришь, он еще окажется коммунистом. Он хочет отнять у нас все, что мы любим. Этот человек — прожженный мошенник… прохиндей…
Тут и Альберто, и финансовый советник сели. Последний побагровел от гнева. Одновременно вернулись и сели за стол также Йорунн с Йоргеном. Одежда у обоих помялась и испачкалась. В светлых волосах Йорунн застряли комочки земли.
— Мама, у меня будет ребенок, — сообщила она.
— Хорошо, только, пожалуйста, подожди до дома.
— Да-да, пускай потерпит, — поддержал супругу советник. — А если сегодня вечером намечаются крестины, пускай сама все и устраивает.
Альберто серьезно посмотрел на Софию.
— Пора.
— Ты не могла бы сначала принести нам еще кофе? — спросила мама.
— Конечно. Сейчас сбегаю.
София взяла со стола термос. В кухне ей пришлось запустить кофеварку. В ожидании, пока сварится кофе, она покормила попугайчиков и рыбок, потом заглянула в ванную и выложила лист салата для Говинды. Шер-Хана нигде не было видно, но София открыла большую банку кошачьего корма и, опрокинув ее в глубокую тарелку, выставила тарелку на крыльцо. София чувствовала, что глаза у нее на мокром месте.
Когда она понесла кофе в сад, гости вели себя так, словно пришли на день рождения маленькой девочки, а не пятнадцатилетней барышни. Большая часть бутылок с кока-колой и сидром была опрокинута, куски шоколадного рулета размазаны по всему столу, блюдо с булочками лежало вверх дном на земле. В ту самую минуту, когда София подходила к столу, один из мальчиков поджег фейерверк, который он воткнул в торт с кремом. Фейерверк взорвался, облепив кремом стол и участников торжества. Больше всего досталось брючному костюму фру Ингебригтсен.
Самое странное заключалось в том, что и она, и все прочие гости восприняли случившееся крайне спокойно. Тогда Йорунн взяла большой кусок шоколадного рулета и размазала его по лицу Йоргена, после чего сама же принялась слизывать шоколад.
Софиина мама сидела вместе с Альберто поодаль от остальных, на качелях. И мама, и учитель замахали руками, подзывая Софию к себе.
— Наконец-то вам удалось поговорить с глазу на глаз, — сказала она.
— И ты оказалась совершенно права, — радостно отозвалась мама. — Альберто — потрясающий человек. Я вполне могу доверить тебя ему.
София села между ними.
Двое мальчишек забрались на крышу. Одна девочка ходила по саду и протыкала заколкой все попадавшиеся на пути шарики. Подъехал также мопед с незваным гостем, на багажнике у которого стоял картонный ящик с пивом и водкой. На помощь новому гостю мгновенно подоспело несколько доброхотов.
Тут из-за стола поднялся и финансовый советник. Он хлопнул в ладоши.
— Ну что, сыграем, ребята?
Опорожнив одну из бутылок с пивом себе в рот, он поставил ее посреди лужайки, вернулся к столу, вытащил из торта пять нижних миндальных колец и показал гостям, как накидывать кольца на бутылку.
— Предсмертные конвульсии, — заметил Альберто. — Но нам пора уходить, пока майор не поставил точку и Хильда не захлопнула папку.
— Опять ты остаешься одна наводить порядок, мама.
— Не имеет значения, детка. Здесь ведь все равно не жизнь. Если Альберто обеспечит тебе лучшее существование, я буду только рада за тебя. Ты, кажется, говорила, у него есть белый конь?
София обвела взглядом сад. Он стал неузнаваем. Повсюду валялись втоптанные в землю булки и бутылки, шарики и куриные кости.
— Совсем недавно это был мой райский уголок, — сказала она.
— А теперь наступает изгнание из рая, — откликнулся Альберто.
Один из мальчиков залез в белый «мерседес». Тот вдруг завелся и, проломив закрытые ворота, въехал сначала на центральную дорожку, а потом и в сад.
Чья-то твердая рука взяла Софию за локоть и потянула в Тайник. Голос Альберто произнес:
— Пора!
Одновременно белый «мерседес» врезался в яблоню. На капот посыпались незрелые яблоки.
— Ну, знаете, это уж слишком! — вскричал советник. — Я потребую изрядной компенсации.
— Во всем виноват этот прохиндей, — подхватила его очаровательная супруга. — Кстати, где он?
— Они как сквозь землю провалились, — не без гордости сказала Хелена Амуннсен.
Гордо распрямившись, она подошла к загаженному столу и принялась наводить порядок после философического приема.
— Кто-нибудь еще хочет кофе?
КОНТРАПУНКТ
…одновременное звучание двух или более мелодий…
Хильда села в постели. На этом история про Софию и Альберто заканчивалась. Но что, собственно, произошло?
Зачем отец написал последнюю главу? Только ли ради того, чтобы продемонстрировать свою власть над миром Софии?
В глубоком раздумье она сходила в уборную, умылась и оделась. Наскоро позавтракав, она вышла в сад и села на качели.
Альберто был прав, утверждая, что некоторая разумность присутствовала лишь в его собственной речи. Неужели папа считал ее, Хильдин, мир столь же хаотичным, как Софиин философический прием? Неужели ее мир тоже в конечном счете обречен на уничтожение?
И что теперь будет с Софией и Альберто? Чем обернется их тайный план?
Может, Хильде нужно самой додумать, что было дальше? Или этим двоим удалось-таки сбежать из повествования?
Но где они в таком случае находятся?
И тут ее осенило: если Альберто и София сумели улизнуть из повествования, об этом и не может говориться на собранных в папке страницах. Все, что там написано, прекрасно известно отцу.
Вдруг об этом сказано между строк? На что-то подобное есть недвусмысленный намек в тексте. Раскачиваясь на качелях, Хильда поняла, что ей придется перечитать историю два, а то и три раза.
Когда белый «мерседес» вкатился в сад, Альберто увлек Софию за собой, в Тайник. Оттуда они побежали через лес к Майорстуа.
— Быстрей! — подгонял Альберто. — Нам надо успеть, прежде чем он хватится нас.
— А сейчас мы в поле его зрения?
— Мы в приграничной зоне.
Переправившись на лодке через озеро, они влетели в Майорстуа. Там Альберто открыл люк в подвал и подтолкнул Софию вниз. Наступила тьма.
В последующие дни Хильда вынашивала свой план. Она послала несколько писем в Копенгаген, Анне Намсдал, и раза два звонила ей. Она заручилась помощью и в Лиллесанне, среди друзей и знакомых, — в ее заговоре участвовала чуть ли не половина класса.
Тем временем она перечитывала «Мир Софии». С этой историей нельзя было распрощаться после первого чтения. Хильде то и дело приходили в голову новые мысли о том, что сталось с Софией и Альберто после их ухода из сада.
В субботу, 23 июня, она, словно от толчка, проснулась около девяти. Папа, как ей было известно, уже выехал из лагеря в Ливане. Теперь оставалось только ждать. Вечер этого дня был расписан ею по минутам.
Ближе к полудню они с мамой занялись приготовлениями к Иванову дню. Хильда не могла не вспомнить про Софию и ее маму, которые готовились к тому же празднику.
Кажется, они не только развешивали украшения, а?
София и Альберто очутились на лужайке перед двумя высокими зданиями с некрасиво выведенными на фасад вытяжными трубами. Из одного здания вышли юноша и девушка, он — с коричневым рюкзаком, она — с красной сумкой через плечо. Вдали проехал по узкой дорожке автомобиль.
