Петр Катериничев - Странник (Любовь и доблесть)
– Вы... Вы... Я же ничего... Я...
– Олег, ты что... – перепуганно произнесла Даша, но Данилов ее, похоже, не расслышал.
– Имя! Фамилия! Возраст! Профессия! – рявкнул Олег.
– Игорь Михайлович Руденко, девятнадцать лет, студент, – на выдохе пролепетал Рутен.
Данилов набрал на работающем компьютере несколько слов, нажал «enter».
– Как ты понял, Игорь Михайлович, почта ушла. И уже пришла по назначению.
И даже если с именем, фамилией и прочим ты бессовестно наврал, найти тебя по огненным вихрам и страсти к околокомпьютерным игрищам будет нетрудно в ваших палестинах. И не в ваших тоже. Найти и стереть. Уяснил?
– Я же пошутил... – Парень икнул и замолк.
– Хочешь историю, рыжий? Из жизни? – Олег улыбнулся одними губами, а взгляд оставался ледяным. Добавил с кривой ухмылкой:
– Бесплатную.
Рыжий хлопал белесыми ресницами над жидкими водянистыми глазками и потел.
Даже если бы он хотел, то не смог бы произнести ни звука.
– Значит, хочешь? Ну так слушай. Пригласили как-то одного нашего академика, большого спеца по судостроению, в Норвегию. Аховым гонораром прельстили за консультацию. Что-то у них там не ладилось с гребным винтом для какого-то «утюга». «Утюгами» во времена недалекие именовали ледоколы. Так вот: то ли вразнос винт шел, то ли – воду бестолково расплескивал и байду эту многотонную не толкал, то ли мал он был для такой громадины, то ли велик, – неведомо. Да и не важно. Не работала машинка, и все. Пришел наш специалист в сухой док, походил, посмотрел, покумекал, взял молоток и с маху врезал по винту раз, другой, третий. Добавил: «Гнуть, дескать, здеся и под этим вот углом. И все будет в ажуре». И – пошел в кассу, за деньгами. Случился тут один злоречивый и завистливый коллега, съязвил во всеуслышание: «Удар молотком стоит триста тысяч долларов?!» А наш спокойно отреагировал: «Удар молотком стоит один доллар, остальные двести девяносто девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов – за то, что знаю, где ударить».
И это – не притча, мой юный друг. Это – чистая правда. Чтобы просто решать сложные вещи – нужно долго-долго учиться. И тогда ты сможешь получать щедрое и заслуженное вознаграждение. А когда ты наезжаешь с шантажом на загнанную в угол девчонку и ее усталого спутника – это, во-первых, неэтично и не по-джентльменски, во-вторых, глупо и, в-третьих, – опасно. Смертельно опасно.
Данилов подошел к парню вплотную, уперев ствол в живот:
– Стукачей с детства не переношу! Ощущаешь, насколько?
Губы у парня тряслись, из глаз потекли крупные слезы.
– Олег! – крикнула Даша, двинулась к Данилову, но он остановил ее взглядом. Улыбнулся, взял пистолет за ствол, вложил ребристую рукоятку парню в ладонь:
– Ну? Вот он, твой шанс. Будешь испытывать судьбу?
Тот заплакал почти навзрыд, отпихнул оружие...
– Пожалуйста... Я не хотел.
– Значит, понял мой рассказ правильно. – Данилов убрал пистолет в кобуру.
– Я знаю, куда ударить. Я прилежно этому учился.
Обернулся к Даше:
– Зачехляй ноутбук и – поехали.
Девушка кивнула. Данилов снова повернулся:
– Без обид?
Рутен энергично закивал.
– Расплатились мы как договорено, побудь щедрым, друзей пивком угости, куртуазность прояви, девчонок не забудь. – Олег чуть поморщился:
– Хотя, на мой ретроградный взгляд, пацанка с пивом – это хуже «девушки с веслом». Ну да о вкусах или хорошо, или ничего. Да, и напоследок, Рутен, запомни раз на всю жизнь: шантаж – самый опасный вид вымогательства и заканчивается чаще всего фатально для инициатора. Ибо никакого иного пути, как уничтожить источник беспокойства, у серьезных людей нет. Хорошо запомнил?
– Да.
– Повтори.
– Это... очень... опасно.
– Это не очень опасно, это смертельно опасно, рыжий. – Олег улыбнулся вдруг спокойной, обаятельной улыбкой:
– Учись, студент, пока я жив! И – живи до ста лет. Без обид.
Глава 90
Шоссе ровно стелилось под колеса. Олег вел автомобиль сосредоточенно, но изящно.
– Ну ты и жесток, Данилов! – нарушила затянувшееся молчание Даша.
– Разве?
– Да он чуть штаны не обмочил со страху! . – Как думаешь, заложит нас?
– Нет. Слишком напуган. Да и... Не думал он нас закладывать. Хотел просто «на понт» взять. Денег хотел.
– Денег всегда меньше, чем людей, которые их хотят. От этого все неспокойствие в мире и проистекает.
– Ага... Теперь проповедник проснулся.
– Пастор.
– То-то бедного рыжего запастеризовал, пастор! Лучше всякого Пастера.
– Кто на что учился.
– Даже я поверила, что ты... А ты бы смог, Данилов?
– Не было необходимости. А вот поучить уму-разуму необходимость была. – Рот Данилова скривился брезгливо. – Объявилась ныне такая разновидность интеллектуально-инфантильных недорослей. Если прежнее поколение «выбрало пепси» и все, что к нему прилагалось, то теперешнее... Эдакий «герой нашего времени»: в одной руке бутылка пива, в другой – презерватив, в глазах – блеск серо-зеленый, долларовый. И бегают глазки шустро: как бы самку или самчика несговорчивей подснять! Ну и прикид – по выбору и карману: от кургузых портков, с мотней между колен и с волочащимися по грязи штанинами, до костюма от «Boss» или «Armani». Внуки утки Мак-Дага. И писк в глотке: «Денег хочу». Не заработать и не отобрать даже – «хочу, и все!». Потому что – а как же иначе?! «Для тех, кто и вправду крут»? Или – «Кто идет на фиг?» – «Самый умный!» Скучать некогда!
– Ну разошелся, свекор.
– Не обзывайся. Я дело говорю.
– Да согласцая я. Ты прав. А как им жить? Когда все, что вокруг есть ценного или кажущегося таким, – продается за деньги? Хочется.
– Но я прав. Даша вздохнула:
– Да прав ты, не спорю. И спорить не хочу. Только перебесятся ведь они, а?
– Как знать. Или – останутся бесенятами. Пожизненная игра в сериал с призом. Вообще-то жутковатая перспективка: мальчонка сорока годов, за щечкой – двойная свежесть, под задницей – модная тачка, на соседнем сиденье – крутая телка. Престиж. Жизнь – карнавал! И место в нем лишь маскам, дичинам.
– Ни тепла, ни любви, ни нежности... Ты прав, Данилов. Прости. Ты старше и мудрее.
На въезде в Княжинск их встретил пост. Даша заметно напряглась. Данилов вел машину на самой благонамеренной скорости. Постовой скользнул взглядом по приближающемуся «жигуленку» и покосился куда-то за строение. За ним виднелся белый капот иномарки. Постовой кивнул другому, что стоял у дороги. Тот поднял жезл.
– Пристегнись, – почти не разжимая губ, сказал Данилов. Притормозил, послушно подруливая к обочине, молниеносно перебросил ручку коробки скоростей.
– Или я недостаточно толково объяснил все рыжему, или – на нас широкая облава.
Вроде старушка ходкая, а?
Даша только кивнула.
Данилов дал газ. Автомобиль стремительно рванул по шоссе, вышел на встречную, «лесенкой» обогнал три идущие впереди тихоходом машины. Обороты «жигуленок» набирал медленно, но стабильно. Шли по осевой. В зеркальце Данилов заметил, как постовой энергично машет рукой. Белая иномарка оказалась подержанной «бээмвэшкой». Но и против этой не первой свежести красавицы «жигуль» на прямой трассе – не игрок.
– Они нас догонят. Сейчас раскочегарятся и догонят, – упавшим голосом произнесла Даша. – Нужно было остановиться на посту, милиция все-таки, и потребовать...
– Ничего мы не смогли бы потребовать. Прокупленный пост.
Дорога пошла под гору, Данилов прибавил, разогнав машину до ста шестидесяти; «жигуленок», казалось, затрясся всеми деталями, будто протестуя.
«БМВ» ровно нагоняла.
– "И грянул выстрел, другой и третий..." – напел Данилов.
– Какой выстрел? – встрепенулась погруженная в свои мысли Даша.
– Никакой. Пою я. «Один, один я на белом свете...»
Преследователи были уже метрах в пяти.
– "Девушки, война, война, до самого Урала..."
Спуск заканчивался. Навстречу шда вереница груженых фур,. Данилов чуть повернул голову: слева, прямо за неглубоким кюветом, тянулся плотный подлесок из тоненьких, как удилища, топольков, орешника, кустов акаций.
– "Девушки, весна-весна, до самого Урала..." Словно приклеились, живопыры, а? Подъема нам не одолеть... «А молодость пропа-а-ала...»
Белая иномарка буквально зависла на хвосте. Навстречу неслась узкая полоска шоссе, по левой стороне навстречу во главе колонны шел большегрузный военный «ЗИЛ-130» с зажженными фарами. Данилов прикинул скорость встречных: под восемьдесят.
– "А сто тридцатый вез боеприпасы, вела машину девушка-шофер..." – уже не пропел, прохрипел Данилов, бросил Даше:
– "Полет шмеля" из Римского-Корсакова помнишь?
– Что?
– Держись!
Олег плавно повернул руль влево. «Жигуленок» проскочил перед «ЗИЛом» и с треском вылетел с трассы в ветвистый подлесок. У водителя «БМВ» сработали рефлексы. Он инстинктивно вывернул руль тоже влево, понял, что ошибся, резко крутанул вправо... «ЗИЛ» лобово протаранил белую иномарку всей многотонной мощью.
