Ирина Мартыненко - Граничные хроники. В преддверии бури

Серкулус был жив, а над ним самим нависла тень. Нет, не такая, что едва не отняла у него жизнь по ту сторону. Эта была другой. Она помогала. Пыталась хоть что-то сделать. Для них, не для себя.

В этих смутных очертаниях он с немалым трудом узнал знакомую.

– Ми… Микуна? – еле слышно шепчет он.

– О, господин серкулус, узнали? Значит, все будет хорошо! – и уже обращаясь куда-то вглубь, она призывно крикнула: – Эй, там, а ну, поторапливайтесь! Здесь есть раненые!

Он все смотрит и смотрит на нее. Не отрываясь, точно девушка вот-вот возьмет и исчезнет. Дэз чувствует, что, несмотря ни на что, улыбается. Глупо. Совершенно по-мальчишески радостный от того, что вернулся. Что все еще может дышать и видеть. В это короткий миг он внезапно понимает, насколько счастлив.

Оказывается, этот долговязый умник еще тот везунчик, раз смог выкинуть их не куда-то, а в медицинское крыло. И самое забавное – чуть не уложить прямиком на койки. Благо, что проход открылся все-таки в коридор, а то падать на здешнюю мебель весьма травмоопасно.

Болезненная усталость рвет по швам, но все же не так остро, как на Изнанке. Еще немного и до серкулуса, как эхо, доносятся чьи-то гулкие поступи, отстраненные негромкие слова, разрозненные фразы, шорох движений. Вот уже Дэз видит самих лекарей. Они помогают ему. Приводят в себя.

Но самому серкулусу не до того. Он все еще помнит о своих недавних спутниках. Помнит о том, что не так давно случилось с Винсентом. Дэзмунд Смитт просит помочь пареньку, ведь тот может исчезнуть. Он говорит это запинаясь. С усилием подбирая нужные слова. Переход плохо подействовал на его речь, но Минада уже здесь. Зеленоволосая лекарь отдает распоряжения. Забирает мальчишку. Действует быстро, слаженно. А вместе с мальчишкой уносят и Крысу. Парень так и не пришел в себя. Артала же, как и сам путник, не так плохи, как их товарищи.

– Вам нужно отдохнуть, господин серкулус, – пытается кто-то заговорить с ним.

– Некогда, – односложно ворчит истинный.

Уже и умник куда-то пропал, а сам Дэз сидит на застланной кровати. Ему сделали перевязку.

– Займись тем пареньком. Большому Тому нужна твоя помощь. – Дэз узнает грубоватый, ворчливый голос Сигурда. – А я займусь этим… пациентом.

Серкулус едва замечает, как они меняются. Теперь, вместо алеги, рядом с ним северянин. Холодный пронзительный взгляд исподлобья.

– Ну, вы и шуму наделали, – говорит он, присаживаясь напротив Дэза.

Тот не отвечает. Лишь криво усмехается, понимая, что даже и не знает, как потактичней ответить лекарю на его слова.

– Сами живы, слава ветру, а там видно будет, – вновь заговорил светловолосый великан.

– Как они?

– Ну… – северянин немного прищурился. – Артала вполне себе, ты, я вижу, тоже, а вот двое других… Так себе, но никуда не денутся. Изнанка пока для них далеко.

– Она всегда близко, – тихо ответил ему серкулус.

– Не буду спорить, – ровно сказал Сигурд. – Я к тебе не за этим пришел.

– А я уже надеялся… Лечить меня будешь…

– Ты уже вполне здоров. Просто лекарства еще не все подействовали. Раны неглубокие, да и сломанных костей, поди, нет, а вот дел у тебя здесь, по-моему, невпроворот.

Дэз внимательно посмотрел на светловолосого лекаря, пытаясь понять, куда тот клонит.

– Я не знаю, что вы там ищете, но могу сказать одно: тебе срочно нужно встретиться с Сошей. Она, вроде как, нашла что-то… Не могу утверждать точно. Она приходила ко мне по поводу Марнаган. Узнаешь у нее самой детали. Она у Железной Башки Брая сейчас находится.

– Марнаган?

– Луаны, Марнаган, Эос… Что я еще тебе должен сказать такого, чтобы у тебя внезапно заработал нюх?

– А есть что-то еще?

– У меня едва не подменили анализы, Дэзмунд, – задумчиво протянул Сигурд. – Давно уже такого не было.

– Подменили анализы? О чем ты, Сигурд? – совершенно не понимая северянина, покачал головой серкулус.

– Спросишь у Соши – она на все, я думаю, сможет дать тебе ответ, а пока… У тебя ведь дела, верно?

– Ну, да…

– Так чего ты здесь расселся?

– Но ведь…

– Там сейчас все заняты, а мне тоже не мешает их посетить, не правда ли?

– Сигурд! – призывно обратился к нему путник.

– Да, Дэз, – спокойно ответил ему тот.

– Паренек… – начал серкулус.

– С ним все будет в порядке… – заверил светловолосый лекарь.

– Нет, – отрицательно качнул головой истинный. – Я не об этом.

– Тогда о чем же?

– Мне срочно нужно кое-что у него выяснить. Это возможно?

Дэз внимательно следил за лишенными эмоций глазами северянина, а тот, в свою очередь, изучал самого путника. Эта дуэль между двумя истинными не требовала слов. Все и без них им было понятно. Лишь вопрос цены, которую каждый из них заплатит за свое негласное поражение.

– Пойдем, – через какое-то время спокойно ответил ему лекарь.

Вот уже за спиной Сигурда задернулась шторка, а поднявшийся на ноги Дэз уже вознамерился последовать за ним. Не быстро, конечно, но вполне сносно. Благо, серкулус мог позволить себе небольшую прогулку. Путники поправляются быстро, а ему, как кровь из носа, необходимо дорыться до истины. Цепочка хитросплетенных узоров вокруг него сужалась, и он это чувствовал. Его нюх снова заработал.

– Эй, просыпайся уже, – звук негромким напевом доносится до девушки.

Ей не хочется отвечать, ведь сладкая нега темноты убаюкивает в своих теплых объятьях. Нежит ее, укрывая шелковыми одеялами бесцветных снов. Тех самых, что, точно елеем, обагряют душу глубоким спокойствием дремучих лесов. Таких старых, что качающиеся ветви порой тихо шелестят в унисон с ее сердцем. И девушке совершенно не хочется выбираться из этих древних нерушимых границ. Оставлять их в такой чудесный, извечно праздный миг, длящийся чуть ли не целую вечность, но что-то исподволь скрежещет над ней. Зовет и манит. Робко, по-кошачьи призывает наверх. Но в тоже время это что-то так настойчиво пытается вырвать ее из этой нерушимой обители безмятежности, что девушка понимает – рано или поздно ей придется уступить.

– Ну же, Анарин, – звук от этих слов зудящим сверлом проникает в ее укромный сумеречный уголок, заставляя следовать за ним в тот безрадостный мир, где он возник. – Давай, приходи в себя.

– Я же говорил, – вот уже до девушки доносится совершенно другой голос. Бесчувственный, отдающий близкой зимой. Кажется, снежинки вот-вот закрутят ее в хватком танце метели.

Чем ближе она к ним, к этим двум совершенно разным звучаниям, тем отчетливее ей кажется, что каждый из них – это всего лишь эхо ее собственных грез. Что ни их, ни ее самой не существует. Ей отчетливо чудится, что все вокруг – это лучистые отражения исчезнувшего в темноте корабельного леса.

– Анарин, очнись, – она ощущает тепло у себя на лице. – Прошу тебя… – Невесомое дуновение летнего ветерка после вьющейся змейкой прохлады. – Давай же, приходи в себя… Я… Что я наделал… Анарин… Милая… Я…

– Ты меня пугаешь, маг, – все тот же далекий безрадостный голос.

– Если с ней что-то случится, алеги, я… Я не знаю, что мне делать… Ведь… Я не могу потерять ее во второй раз… Только ни здесь, слышишь… Ни в этот раз…

Льдинки тают на глазах, превращаясь в искристые капельки грибного дождя. Они кружатся вокруг девушки, как некогда делали это их озорные, испещренные узорами сестренки.

– Однако, ты чокнутый тип, маг.

– Я не чокнутый, алеги. Никогда не был. Ты просто ничего не понимаешь. Изнанка… Она ведь хуже заразы иной раз, а мы… Ты только представь, как мы оттуда вырвались, а значит, существует возможность, что…

– А теперь еще и меня накручиваешь…

– Не накручиваю! Сообщаю. Потому и…

– Переживаешь за нее?

– Чтоб тебя ветром унесло под сизую землю, алеги.

– Знаешь, а ведь я действительно думал, что у тебя нет сердца, маг.

– Не твое это дело, есть у меня сердце или нет.

– Не спорю, не мое, но… Кто бы мог подумать…

– Ты веселишься что ли? В такое-то время?

– Другого нет.

– Оно для всех одно, алеги.

– Еще бы.

– Ты издеваешься?

– Ничуть.

Золотистые потоки ловко переплелись с серебристыми. Грядет очередная перебранка, а девушка уже скользит по поверхности, силясь прорвать пелену. Еще немного, и она приходит в себя. Широко открыв глаза, она удивленно оглядывает два знакомых силуэта. Ласточка и Лиса. Совсем рядом. Путники ожесточенно спорят, едва обращая на нее внимание.

– Твои слова попахивают бредом, маг…

– Я знаю Изнанку, алеги…

– Эй… Ребята?

Ее негромкий голос возвращает распаленных путников обратно на бренную землю.

– Привет, – при слабом свете фонаря Анарин все же удается разглядеть задорную улыбку на лице пилота. – С возвращением тебя.

– Э-э… Спасибо, конечно, но…

Лиса молчит. Он просто смотрит на нее, а потом и вовсе отворачивается.

– Давайте поживее, – просто говорит он.

Вот уже маг поднимается с колен, берет в руки тот самый фонарь, стараясь как можно лучше осветить то место, где они были, и, стоя спиной к своим спутникам, вглядывается в глубокую темную чащу, в которую едва ли проникает этот тусклый свет. На плечах его кожаная куртка с чужого плеча – похоже, алеги сделал красивый жест, позволив утеплиться этому сумрачному человеку, а та легкая одежда, в которую он был одет, ну никак не вязалась с нынешней погодой.