Фред Стюарт - Век
— Чудесно, дорогая! — сказала она. — Ты сможешь привезти все это во второй половине дня? А я приготовлю ужин. Я превосходно готовлю. Ты не хочешь бифштекс?
— К сожалению, я уже набрала несколько фунтов и поэтому сижу на диете.
— Великолепно! Я тогда тоже посижу на диете. Будет салат и немного вина. Встретимся в пять?
— Хорошо, в пять.
Габриэлла положила трубку и вздохнула. События неотвратимо надвигались.
Эрика была убеждена в том, что привилегии и само положение звезды и, кроме того, заработок в двести тысяч долларов за съемки в каждом фильме позволяли ей жить в роскоши. У нее были четыре огромных автомобиля, включая темно-синий «роллс-ройс», подаренный ей Моррисом после феноменального успеха фильма «Крах», соболя и норки, а также завидная коллекция драгоценностей. Будучи дочерью профессора, она унаследовала от него тягу представителей среднего класса к надежному размещению капитала и поэтому скупала недвижимость с жадностью Джона-Джекоба Астора[81]. Эрика понимала, что успех в кино так же недолговечен и эфемерен, как и физическая красота, тогда как недвижимость в Лос-Анджелесе все еще была дешевой. Поэтому то, что у нее оставалось от основных расходов, она щедро тратила на свой загородный дом на берегу океана. Она сама его спроектировала в смешанном стиле, который кто-то назвал «M.G.M. Colonial»[82], но он тем не менее был самым привлекательным в городке, где эклектичность в архитектуре была нормой.
Габриэлла припарковала свой «шевроле» у гаража и отнесла три большие коробки к двери. На ее звонок вышла Эрика в широких брюках и белой блузе.
— А, вот и ты, — воскликнула она. — Давай я помогу тебе внести эти коробки.
Она взяла верхнюю, и Габриэлла последовала за ней в гостиную. Это была небольшая, но обставленная со вкусом комната. Вид из нее на пляж и океан сквозь стеклянные двери в конце комнаты был великолепен. Пол был почти белым, а обитые вощеным мебельным ситцем софа и стулья оживляли интерьер: его дополняли несколько стульев от фирмы «Бидермейер», купленные в антикварном магазине на улице Ла Чьинега. Над белым камином висел портрет Эрики, изображенной в облаке белого тюля.
— Я сгораю от нетерпения посмотреть, что ты сделала, — проговорила Эрика, поставив на стол коробку. — Что мне примерить сначала?
— Поскольку мы в Малибу, почему бы не начать с купальных костюмов?
— Почему бы и нет?
— Они в этой коробке. Вам помочь?
— О нет, дорогая. Я переоденусь в библиотеке и устрою тебе показ моделей.
Она взяла коробку и, к облегчению Габриэллы, ушла в соседнюю комнату. Габриэлла была рада, что ей удалось избежать близкого общения с Эрикой, неизбежного во время примерки ее туалетов. Но у нее сосало под ложечкой при мысли, что Эрика начнет помогать ей снимать свою собственную одежду. Однако если Эрика и была агрессивно настроена в сексуальном плане, то она до сих пор этого не показывала.
Последовавшее затем шоу заставило Габриэллу забыть о своих волнениях, так как она буквально купалась в потоке льстивых похвал Эрики. Звезде очень понравились почти все туалеты, и она выражала свое одобрение восторженными словами. Габриэлла особенно нервничала из-за финала — вечернего свободного платья, которое было задумано как новаторски смелое и даже «вызывающее». Оно было сшито из черной тафты, узкие рукава которого с буфами наверху при взгляде спереди придавали платью неовикторианский вид. Спина у платья практически отсутствовала, откровенный вырез от плеч опускался почти до самых ягодиц.
— Боже мой, дорогая, — рассмеялась Эрика, входя в гостиную, — если я прислонюсь к холодильнику, я превращусь в сосульку.
— Что, слишком глубокий вырез?
— Нет, он мне подходит. У меня великолепная спина, так почему бы ее не показать? Чуть-чуть духов «Шалимар» на открытые части спины — и любой мужик в Голливуде вцепится в меня. Это чудесно. Вся коллекция просто замечательна. Мне она очень нравится. Сколько я тебе должна?
— Ну… ткань стоила тысячу двести долларов, мои модели и работа стоят триста долларов. Так что — полторы тысячи всего.
— Но ты же сама себя обсчитываешь! Ты, должно быть, работала как вол, чтобы все это создать!
— Для меня это удовольствие, потому что я люблю это дело. А то, что именно вы будете носить мою одежду, для меня имеет такое значение, что мне вообще не следовало бы брать с вас денег за работу.
— Не говори глупостей. Послушай, дорогая, первая заповедь работы кутюрье над моделями: брать деньги за все, что можно продать. Если снизить цену на платье, то большинство женщин подумает, что оно низкого качества. Однако, — добавила она поспешно, — я лучше сначала выпишу тебе чек, а потом уже буду давать советы. Что-нибудь выпьешь?
— Нет, спасибо.
— Да оставь! Это надо отметить. У меня в холодильнике есть бутылка отличного «шабли». Ты не нальешь нам по бокалу, пока я выписываю чек?
Габриэлла вошла в безукоризненно чистую кухню и налила вино. Когда она вернулась в гостиную, Эрика подала ей чек:
— Voila! Вот и положено начало для состояния Габриэллы фон Герсдорф. Почему бы тебе не открыть свой магазин, дорогая? Тебе, наверное, надоело отупляющее шитье на студии, тем более что это ведь растрачивание твоего таланта.
Она взяла вино и села перед камином. Габриэлла устроилась напротив.
— По сути дела, я давно вынашиваю эту идею. Но я не была уверена, хватит ли мне денег. Немного мне досталось в наследство от родителей и бабушки, но все они вложены в облигации…
— Мой Бог, твой дед был банкиром, а ты не знаешь, где достать деньги? Возьми взаймы у Морриса. Он гораздо богаче, чем это допускается законом.
— Я бы не смогла этого сделать.
— Не будь смешной. Они рассказали мне, как тебя полностью обобрал твой собственный дядя Дрю, это дерьмо! И Моррис и Барбара — оба обожают тебя и сделают все, чтобы тебе помочь. Было бы глупо не попросить у них!
— Да я и не знаю, сколько мне надо денег, чтобы начать свое дело. Мне, очевидно, понадобится продавщица и рабочая комната для шитья. Кроме того, будут нужны деньги на жизнь, ведь, наверное, придется оставить работу на студии…
— Двадцать пять тысяч долларов, — перебила Эрика, — составили бы отличную заначку. А у меня есть и место для этой мастерской! В прошлом году я купила дом на Уилширском бульваре. Там на углу размещался цветочный магазинчик. Идеальное место. Но сам флорист, к моему сожалению, скончался после Рождества, и я еще не нашла нового арендатора. Почему бы тебе не взять его в аренду?
— Но там, наверное, ужасно высокая арендная плата?
— Я получала с флориста пятьсот долларов в месяц. Тебе я сдам на два года по четыреста. Лучшего предложения тебе не найти.
— С вашей стороны это большая щедрость.
— Но ведь я хочу, чтобы ты добилась успеха, дорогая! И я буду хвастаться, что у меня в арендаторах сама Габриэлла, самая шикарная новая кутюрье в Беверли-хиллз! Конечно, — добавила она осторожно, — ты мне будешь делать приличную скидку за одежду.
— О, разумеется.
— Тогда будем считать, что дело решено. Поговори с Моррисом сегодня же вечером. Если у тебя с ним будут проблемы, чего я, впрочем, не думаю, позвони мне. Я ему скажу, что перейду от него в Парамаунт[83], если он не одолжит тебе денег. Почему ты сидишь так далеко, дорогая? Почему бы тебе не сесть рядом со мной? Так ты сможешь подливать мне вина.
Она улыбнулась приглашающей улыбкой. «О Боже, — подумала Габриэлла, — начинается!»
— Эрика…
— Да, дорогая!
— Я не знаю, как это сказать, но… если вам действительно нравятся мои туалеты и вы считаете, что у меня талант, тогда не просите… меня ложиться с вами в постель.
Улыбка с лица Эрики исчезла.
— Ты ведь не можешь считать меня непривлекательной.
— Вы же сами знаете, что вы — одна из самых красивых женщин в мире. Я бы отдала все, чтобы выглядеть так, как вы. Но… — она перевела дыхание, — я люблю мужчин.
Эрика закурила сигарету.
— Бьюсь об заклад, Шанель пошла бы со мной в постель, — сказала она, выпуская дым.
— Я — не Шанель. Я — Габриэлла. Если я начну свою карьеру таким образом, это будет… Я не знаю. Все не так.
Эрика уставилась на нее и почти целую минуту не отводила взгляда. Потом она расхохоталась:
— Черт возьми! Вот мое везение. Я открываю гения, а она стоит на своем. Ладно, дорогуша. Я отказываюсь от тебя в части постельных дел. Наши отношения станут чисто деловыми. Но я думаю, что таким образом скидка, которую ты собираешься делать на мои заказы, удвоилась.
Габриэлла с облегчением вздохнула и наполнила оба бокала.
— Я только сейчас осознаю, что я действительно в бизнесе!
— Как ты назовешь свой салон?
— О, я придумала ему название много лет тому назад, когда я еще была ребенком и управляла воображаемым салоном модной одежды в Париже. Он будет называться «Салон Габриэллы».
