Александр Гольдштейн - Расставание с Нарциссом. Опыты поминальной риторики
«В Баку выявляются две идеи революции. С одной стороны, концепция Маркса и Ленина: революция мирового пролетариата, братского, не признающего границ. С другой стороны, революция угнетенных наций, которая никого, кроме угнетенных наций, не хочет знать и для которой европейский пролетариат является прежде всего европейским, а потому угнетателем. С одной стороны, интернационал пролетариев, с другой — интернационал угнетаемых стран. Ленин не может и не хочет идти на риск такого искажения идеи революции, с которой он связал свою жизнь. Вот почему, увидя намек на возможность и, по его мнению, опасность „колониальных“ революций, он сознательно от этой возможности отворачивается и решает спасти что можно: спасти революцию там, где он ее совершал, в одной, отдельно взятой стране, в России» (Каррер д’Анкосс Э. Расколотая империя. Лондон, 1982. С. 14). Ср. также: Harris N. National liberation. L., 1992; Borkenau F. World communism. Ann Arbor, 1962. P. 284–295.
19
См., напр.: Хвылевый М. Украина или Малороссия? // Хвылевый М. Синий ноябрь. М., 1991. С. 370–391.
20
А. Ципко, размышляя о том, кто больше всех виноват в российской истории XX в., приходит в числе многих других к выводу о том, что деревенский житель не может додуматься до таких социальных фантазий, на которые способен интеллигент, — у крестьянина просто нет для этого свободного времени (Ципко А. Истоки сталинизма. Очерк 4: Не надо бояться правды // Наука и жизнь. 1989. № 2. С. 54). Высказывалась и прямо противоположная точка зрения, в том числе непосредственными свидетелями событий, например Ивановым-Разумником. Время действия — 1916 год: «Социальные теории, утопии — все это в крестьянских избах строилось чаще и упорнее, чем в кабинете ученого. Вот и теперь, „на кальере“, собеседники развивают один за другим свои социальные планы, решают судьбы России: как наладить жизнь после войны?.. А в десяти шагах проходит начальство, — господин десятник Квасоваров, — и не подозревает, что за его спиной деревенщики занимаются в минуты отдыха развитием идей государственного социализма» (Иванов-Разумник. Перед грозой. 1916–1917. Пг., 1923. С. 28–29). Ср.: «На волостных сходах крестьяне все чаще пытаются решать общегосударственные вопросы… Волостные республики — живые атомы распадающегося единства, ищущие новой взаимной связи. Потребность непосредственно влиять на решения правительства… Новое чувство власти. Не Людовик, а Сидор говорит, хотя и неуверенно: государство — это я» (Лундберг Е. Записки писателя. Т. 1. Л., 1930. С.75).
21
См., напр.: Троцкий Л. Литература и революция. М., 1923. С.78 и мн. др.; Полонский В. О современной литературе. 2-е изд. М.; Л., 1929. С. 93, 189; Воронский А. На стыке. М.; Пг., 1923. С.114. См. также: Перцов В. Этюды о советской литературе. М., 1937. Ср.: Maguire R. Red Virgin Soil. Princeton, 1968; Толстая-Сегал E. «Стихийные силы»: Платонов и Пильняк (1928–1929) // Slavica Hierosolymitana. Vol. III. 1978.
22
Иванов-Разумник. Вершины. Пг., 1923. С. 166–171.
23
Ольховый Б. На злобу дня. С. 187.
24
Современники, впрочем, отмечали, что стихия нашла в «Улялаевщине» более яркое изображение, чем силы порядка. См.: Лежнев А., Горбов Д. Литература революционного десятилетия. 1917–1927. Харьков, 1929. С. 115–116.
25
Андерсен-Нексе. М. Навстречу молодому дню. Путешествие в Советскую Россию. Л., 1925. С. 137.
26
Цит. по: Воронский А. Литературные типы [М., 1925]. С. 205.
27
Багрицкий Э. Стихотворения и поэмы. М.; Л., 1964. С. 54–55. А. Лежнев писал в этой связи: «Витрины превращаются в символ власти брюха над человеком, и то, что их наполняет, получает преувеличенные, уродливые формы…» (Лежнев А. Литературные будни. М., 1929. С. 135).
28
Жаботинский Владимир (Зеев). Избранное. Jerusalem, 1978. С. 154.
29
Устрялов Н. Итальянский фашизм. Харбин, 1928. С. 172.
30
Ср. суждение о нэпе А. Ахматовой (Найман А. Рассказы о Анне Ахматовой. М., 1989. С. 206). Ср. также: «Мы оказались в Москве в период НЭПа. Не знаю, как описать угнетающее, мрачное настроение, которое меня охватило по приезде. Я уехала в 1920 году из города, где царил кошмар, где были пережиты голод, болезни, смерти, но душа была жива, а духовная жизнь даже повышена. В 1924 году было куда страшнее. Материально было неплохо, но стоял какой-то дух тления, потеря всякой надежды. Я говорю, конечно, о своих личных ощущениях, но мне кажется, что они разделялись и друзьями, с которыми я повидалась перед отъездом на Запад. Одно только было благотворно для меня. Если бы я не видела при отъезде НЭПа, у меня была бы страшная тоска по Родине. НЭП избавил меня от этой невзгоды» (Иванова Лидия. Воспоминания. Книга об отце. М., 1992. С. 121.).
«И если сегодня вы выйдете на Невский, на улицы сегодняшнего прекрасного, синенебого Петрограда, на улицы Петрограда, где так зелена трава, когда вы увидите этих людей, новых людей, которых позвали, чтобы они создали чудо, то вы увидите также, что они сумели только открыть кафе» (Шкловский В. Сентиментальное путешествие. М.; Берлин, 1923. С. 199).
31
Ключников Ю. В. Смена вех // Смена вех. Тверь, 1922. С. 31 (перепечатано с пражского издания 1921 г.).
32
«Демократизм — феномен умирающего во всем мире парламентаризма. Новая государственная форма общежития, к которой идет Европа XX века, несомненно — диктатура» (Лежнев И. После Ленина // Россия. 1924. № 1. С. 89). «Довольно лицемерить. На свободе никогда не был основан ни один государственный строй» (Бобрищев-Пушкин А. Свобода-равенство-братство // Смена вех. Париж, 1921. 19 ноября). «Фашистская мужественная цельность должна быть ближе нам родной расхлябанной психики» (Хвылевый М. Синий ноябрь. М., 1991. С.378). Итальянский фашизм (его корпоративный солидаризм прежде всего), вызывавший одобрение Эзры Паунда, Махатмы Ганди, Б. Шоу, Р. Тагора, пользовался, как известно, симпатиями и русских евразийцев. См.: Алексеев H. Н. На путях к будущей России. Париж, б. г. С. 23; Евразийство (опыт систематического изложения). [Париж, 1926]. С. 52. О психологических мотивировках этой позиции в русской эмигрантской среде см.: Варшавский В. С. Незамеченное поколение. Нью-Йорк, 1956. Н. Устрялов в цитированной выше книге оценивал фашизм резко отрицательно, позднее распространив эту оценку и на немецкий нацизм (См.: Устрялов Н. Германский национал-социализм. Харбин, 1933). Относительно недавно надежды на новое варварство возлагал Сергей Кургинян. См., например, его интервью с С. Беляевой-Конеген: «Мы будем жить в парадигме консервативного авангарда» // Звенья. Тель-Авив, 1992. № 5.
33
См.: Люкс Л. Евразийство // Страна и мир. 1990. № 1. С. 124–125.
34
В. Шкловский пытался уколоть конкурентов: «Развитием отдельных пунктов центральных тезисов программы отделились от лефовцев конструктивисты» (Шкловский В. Гамбургский счет. Л., 1928. С. 119). «Конструктивисты хотели быть футуристами без ошибок» (Шкловский В. Поиски оптимизма. М., 1931. С. 117). Иными были более ранние оценки этого автора. См.: Шкловский В. Гамбургский счет. М., 1990. С. 296–299. В январе 1925 г., выступая на первом московском совещании работников левого фронта искусств, В. Маяковский назвал конструктивистов в числе двенадцати групп, входящих в «Леф» — ассоциацию мастеров слова левого фронта (Маяковский В. В. Полн. собр. соч. Т. 12. М., 1959, С. 280). О соотношении «Лефа» и ЛЦК см. также: Лежнев А. Современники. М., 1927. С. 10–12; Горбачев Г. Современная русская литература. 2-е изд. [Л.], 1929. С. 208. Об отношении конструктивистов к Маяковскому см.: Кацис Л. Ф. «Маякоша… Любимейший враг…» // Литературное обозрение. 1993. № 6. С. 84–99.
35
Любопытно, что Зелинский в этом пункте сравнивал Маяковского с Ирвингом Бэббитом (Зелинский К. Разговор с американскими писателями // Октябрь. 1929. № 6. С. 133).
36
Ср. лефовскую точку зрения: «Второе пришествие классиков так же невозможно, как невозможно вообще „второе пришествие“» (Перцов В. Литература завтрашнего дня. М., 1929. С. 95).
37
Сельвинский И. Кодекс конструктивизма // Знамя. 1930. № 9—10. С. 259.
