Рохинтон Мистри - Дела семейные
В 1662 году, когда португальская принцесса Катерина Браганца вышла замуж за английского короля Чарлза II, островное владение составило часть ее приданого. Шестью годами позднее король сдал ненужную ему территорию в аренду Ост-Индской компании за королевскую плату-за целых 10 фунтов золотом в год. Ост-Индская компания остро нуждалась в глубоководной гавани, которая могла бы принимать большие суда. Bom Baia идеально подходила для этой цели, и компания перенесла свою штаб-квартиру в Бомбей — так отныне будет назван этот город. Помимо названия «Бомбей», от португальцев на побережье остались развалины фортов и церквей, а также множество людей с фамилиями типа Да Суза, Да Сильва, Да Коста, Фернандес, Альварес и другие.
Англичанам требовалось как можно скорее преобразовать рыбачьи островки в крупный портовый город. Островки, первое официальное владение англичан в Индии, получили английского губернатора с широчайшими полномочиями. Отцом-основателем Бомбея по праву считается губернатор Джералд Онгьер. При нем — и во многом благодаря ему — Бомбей приобрел свой неповторимый характер и облик.
Прагматичных английских купцов ничуть не волновало спасение языческих душ. Ост-Индская компания служила не Богу, а Маммоне; на территориях, которыми она владела, была запрещена деятельность христианских миссионеров. Не занимало компанию и «бремя белых». В Бомбее Ост-индская компания отмахнулась даже от бремени управления пестрой и непонятной массой темнокожих, разноязыких племен, поэтому различным «народностям» было предложено избирать собственных представителей и управлять своими внутренними делами. Советы представителей англичане назвали индийским словом «панчаят».
Англичане, непревзойденные мастера игры в «разделяй и властвуй», отказались от нее в Бомбее — этот город предназначался для торговли, политические интриги и военные действия велись из других центров, а сюда требовалось привлечь предприимчивых людей и создать условия, максимально благоприятствующие их функционированию.
И в Бомбей хлынули людские потоки: маратхи и гуджератцы, ремесленники и торговцы, строители мостов и дамб, соединивших острова, каменщики и кузнецы, резчики по дереву и ткачи, индусы, мусульмане, христиане…
После открытия Суэцкого канала в 1869 году город неслыханно разбогател, стал еще космополитичней, еще ярче, появились арабы с берегов Персидского залива, евреи-сефарды, армяне, разнообразные искатели счастья изо всех стран Европы…
Бомбей — смешение рас и религий, Бомбей — главный порт Индии, Бомбей — мировой торговый и финансовый центр, где Восток сошелся с Западом.
Этот город с самого начала притягивал парсов, как магнит, как Земля обетованная, где нет никакой дискриминации, где они смогут свободно исповедовать свою веру, самостоятельно управлять общиной и в полной мере проявить себя. Жизнь в Индии сильно изменила их. Иранские зороастрийцы оставались сельскими жителями, гонимым и презираемым меньшинством — парсы же все больше превращались в горожан, богатели и приобретали положение в обществе. Когда для индийцев открылась возможность получать образование европейского типа, то в дополнение к уже традиционным среди парсов занятиям коммерцией и финансами они освоили профессии юристов, врачей, учителей, журналистов. Парсы превращались во влиятельное меньшинство.
О Бомбее справедливо говорят, что он куда детальней и точнее запечатлел свою историю в городской топонимике, чем другие города. И неудивительно, ведь Бомбей в некотором смысле сродни Петербургу, он тоже возник «из топи блат», когда возникла в том необходимость. И нет у него истории, уходящей в сумрак тысячелетий, — все известно, все записано. Память о семи островах — в названиях городских районов, имена создателей города — англичан, парсов, евреев и прочих — в названиях улиц и площадей, колледжей и больниц, банков и театров. Новейшая история фиксируется в небоскребах Нариман-пойнта — делового центра города, в пригородном Научно-исследовательском атомном центре Хоми Бхабхи, в Институте фундаментальных исследований Таты. Все это имена парсов.
Бомбейские доки и судоверфи — памятник мастерству и предприимчивости семейства Вадия. Первого приехавшего в Бомбей так и звали: Вадия-Кораблестроитель; по его стопам пошли дети и внуки, за сотню лет спустившие на воду более 200 военных и торговых судов.
Джамшедцжи Джиджибхой первым из парсов получил титул баронета — в числе прочих заслуг за филантропическую деятельность, которую после его смерти продолжила его жена леди Авабаи.
Знаменитые Висячие сады Бомбея — дело рук парса Фероза Мехты. Не менее знаменитый бомбейский Аквариум носит имя парса Тарапоревалы.
Парсы организовали бомбейскую биржу — первую в Азии. Она открылась в 1875 году — тремя годами раньше токийской. До этого сделки совершались под баньяновым деревом, которое растет и сейчас, а с 1995 года биржа размещается в 28-этажной башне, которой присвоено имя сэра Фироза Джиджибхоя — разумеется, парса.
Даже бомбейская кинопромышленность, давшая городу кличку «Болливуд», начиналась в двадцатые годы с киностудии «Мадан тиэтрс», основанной парсом.
Парсы принимали активное участие и в политической деятельности. Наороджи Дадабхаи был одним из основателей партии Национальный конгресс, которая в 1947 году привела Индию к независимости от почти двухсотлетнего британского владычества.
Кстати, парсом был и Фероз Ганди, за которого вышла замуж Индира Неру. И какой же скандал сопровождал их брак!
Разумеется, парсы проявили себя не в одном только Бомбее. Общины парсов процветали и в других больших городах Индии, но именно Бомбей сыграл роль стартовой площадки для выхода маленькой общины на общенациональный уровень.
Возникает естественный вопрос: как и почему это произошло, что сделало численно небольшую этноконфессиональную группу таким значительным компонентом в структуре Индии, страны не только огромной, но и чрезвычайно многообразной?
Начать с того, что парсы оказались в нужном месте в нужное время. Они оказались нужными городу в период его становления.
Кроме того, парсы доказали, что обладают качествами, способствующими их продвижению и развитию. Этика зороастризма воспитывает в людях активное отношение к жизни, стремление усовершенствовать ее, тягу к знанию, ибо невежество есть зло, трудолюбие, бережливость, ответственность и честность в делах. Более того, этику парсов поддерживает религиозная санкция, сообщающая ей глубинный смысл и особую устойчивость. История парсов научила их предприимчивости и наделила умением выживать в трудных условиях — парсы настойчивы в достижении цели.
Еще одно: парсы рассматривают государственную службу и служение обществу как религиозный долг.
Далее: парсы привыкли жить общинами. Общинная спаянность и возлагает определенные обязанности на каждого, и развивает в каждом члене общины чувство локтя. Общину издавна традиционно возглавлял Совет старейшин-акабиров. Когда в 1728 году образовался орган самоуправления бомбейских парсов, их панчаят, он взял на себя функции Совета старейшин. Бомбейский панчаят всегда располагал весьма значительными средствами и, по словам одного исследователя, «можно утверждать, что ни один достойный парс не умирает с голоду и не живет впроголодь, ни один маленький парс не растет без минимального образования и ни один больной парс не страдает без медицинской помощи».
Сфера деятельности панчаята постепенно расширяется, к началу XX века он уже занялся и созданием учебных программ для молодежи, и предоставлением жилья для нуждающихся, и противодействием «демону безработицы».
Что же, значит, своим уникальным положением в Индии парсы обязаны зороастризму? Ведь это их религия дала им тот потенциал, который так блистательно раскрылся в благоприятных условиях.
И религия стала ловушкой, в которую попала община в современном мире: зороастризм не сумел своевременно адаптироваться к переменам в мире. Тому были причины: тысячелетние гонения и угроза полного уничтожения заставляли зороастрийцев отчаянно цепляться за самые архаичные представления и ритуалы. Парсам в Индии угрожало не физическое уничтожение, а растворение в океане индийского многообразия, в котором их община представляла собой не более чем каплю. И они сохранили свою самобытность-ценой самоизоляции общины, консервации древних обычаев и строгих запретов на общение с иноверцами, уже не говоря о смешанных браках. Кара за смешанные браки — отлучение от общины и недопущение в нее детей от таких браков.
Но уже в XIX веке среди парсов зародилось реформаторское движение; реформаторы пытались сочетать свои традиционные убеждения с научными представлениями Запада и ставили под сомнение роль обрядовости. Однако надо сказать, что пылкие споры между реформаторами и традиционалистами повлияли на общину куда меньше, чем требования повседневной жизни.
