Джеймс Олдридж. - Дипломат
– Вероятно, в одном из дворцов, – сказал Мак-Грегор.
– Сомнительно, – сказал Мелби, протирая очки. Мак-Грегор перешел к другому окну – оттуда он мог видеть Кремль не нагибаясь.
– Повидимому, большинство дворцов используется под учреждения. В одном из них помещается Верховный Совет, который олицетворяет собой русское представление о парламенте. – Мелби засмеялся и, очень довольный своей шуткой, покинул комнату.
Мак-Грегор присел на стул и, не зная, что с собой делать, задумчиво глядел на Кремль, пока не явился Эссекс в сопровождении Дрейка.
– Ну как, Мак-Грегор, устроились? – спросил Эссекс.
– Не совсем, – ответил Мак-Грегор. – Вы знаете, что мы как раз напротив Кремля? Он виден из наших окон.
– Это очень приятно, Френсис, – сказал Эссекс, обращаясь к Дрейку. Они оба посмотрели в окно. – Я уже забыл, как он выглядит. Правда, внушительно, Мак-Грегор?
– Меня удивляет, что можно так просто смотреть туда.
– Не обольщайтесь, Мак-Грегор, – предостерег его Дрейк. – Есть ли стена, нет ли – все равно это самое потайное место в мире. Мы понятия не имеем, что там происходит. А стена красивая, правда, Гарольд?
– Мне не нравятся красные звезды на башнях, – сказал Эссекс. – Но вообще там, кажется, чистота и порядок.
– Большинство учреждений в Москве содержится хорошо и отапливается, – сказал Дрейк, – не то, что иные жилые дома. – Сэр Френсис повергал уголки крахмального воротничка своими бледными тонкими пальцами.
– Это повсюду так, – великодушно сказал Эссекс. – Мак-Грегор, – продолжал он, – если вы расположены работать, то мы сейчас же примемся за дело. Хорошо?
– Хорошо.
– Френсис, – сказал Эссекс, – могу я попросить Мелби об одолжении?
– Разумеется.
– Мак-Грегор мне нужен, чтобы немедленно засесть со мной за наши материалы. Может быть, Мелби позвонит в протокольный отдел и узнает, о чем там договорились относительно меня. Пусть спросит, когда и где я могу видеть Молотова.
– Бог мой, и оптимист же вы, Гарольд! – сказал Дрейк. – Не ждите слишком многого.
– Еще не было случая, чтобы я ждал большего, чем достиг, – возразил Эссекс. – Молотов примет меня, не беспокойтесь. И если можно, я бы хотел, чтобы Мелби сейчас же занялся этим.
Дрейк помедлил немного. – Я сам скажу ему, – проговорил он, глядя, как Эссекс отдергивает длинные красные портьеры, чтобы впустить больше света. – Если вам что-нибудь понадобится, Гарольд, велите сказать мне. Мисс Уильямс будет вам очень полезна, она прекрасно во всем разбирается. Звонок к ней где-то здесь на столе. А я пойду распоряжусь, чтобы позвонили в протокольный отдел.
– Вот за это спасибо, – Эссекс нажал кнопку звонка. – Я потом поднимусь к вам, и мы подумаем, как нам добраться до русских.
– У вас все есть, что вам нужно, Мак-Грегор? – спросил Дрейк уже в дверях.
– Да, благодарю вас, – сказал Мак-Грегор, крайне удивленный вниманием Дрейка.
– Тогда я вас покину, – сказал Дрейк. – Желаю успеха.
В дверях он столкнулся с мисс Уильямс; в руках у нее были блокнот и карандаш.
– Вам не тесно в вашей каморке? – спросил Эссекс. Он видел, что мисс Уильямс устроилась в маленькой передней возле двери в комнату.
Мисс Уильяме была особа небольшого роста, еще сравнительно молодая.
– О, нет, – сказала она вспыхнув, – совсем не тесно.
– Вы можете оставлять дверь открытой, чтобы до вас доходило тепло от камина, – сказал Эссекс. – А то вы там замерзнете.
– У меня есть электрическая печка, – сказала она, видимо польщенная таким вниманием.
– Отлично, – сказал Эссекс. – Тогда я попрошу вас принести сюда папки и портфель с моего стола в комнате наверху. Но прежде всего скажите мне, где металлический ящик с документами?
Мисс Уильяме показала на угол комнаты. – Может быть, подшить документы? У меня здесь имеется все, что нужно.
– Пока не беспокойтесь. Мы займемся этим позже.
Мисс Уильяме, являя собой образец готовности и усердия, повернулась и вышла.
– Где ваши материалы, Мак-Грегор? – спросил Эссекс.
– В моей комнате. – Мак-Грегор тоже проворно вышел.
Оставшись один, Эссекс подошел к окну и постоял там, сунув руки в карманы, глядя на черные купола-луковки церкви напротив. Он знал достаточно о московском Кремле, чтобы определить, что это Архангельский собор. Купола казались легкими и хрупкими, и сквозь черную краску на них слабо просвечивала позолота. На каждом куполе высился крест, укрепленный переплетающимися цепями. Эссекс не ожидал увидеть кресты на куполах и должен был признать, что их наличие бесспорно говорит в пользу русских.
Вошла мисс Уильяме и положила на стол бумаги, а Мак-Грегор явился с квадратным бумажным свертком подмышкой; сверток был перевязан толстой бечевкой.
– Довольно странный способ возить с собой важные документы, – сказал Эссекс.
Мак-Грегор, повидимому, не видел в этом ничего необычного и, спокойно положив сверток на стол, стал развязывать узел бечевки.
– Мне некуда было их деть, – сказал он, – у меня нет портфеля.
Он аккуратно сложил оберточную бумагу, свернул бечевку и сунул то и другое в ящик стола с явным намерением возить документы таким же способом и впредь.
Эссекс, следивший за размеренными движениями Мак-Грегора, решил про себя, что никогда не расстанется с ним.
– Что у вас тут есть? – спросил он, усаживаясь за свой письменный стол.
– Это копия четырех донесений, которые сэр Бертрам Кук передал вам, – сказал Мак-Грегор. – Я прочел их вчера ночью.
– Когда?
– В постели.
– Знаете, Мак-Грегор, при вашем отсутствии честолюбия это поистине беспримерное рвение. Надеюсь, вы всегда будете готовить мне такие сюрпризы. Ну, что вы скажете об этих донесениях? Пригодятся?
Каждый раз, когда Эссекс почтительно спрашивал его мнение, Мак-Грегору казалось, что он над ним смеется.
– Как будто пригодятся.
– Теперь вы знаете, какие я получил указания, Мак-Грегор. На какие уступки мы можем идти.
– Это и есть те предложения, которые вы хотите сделать русским?
– Нет, что вы! Никогда не начинают с требований, указанных в инструкции. Да будет вам известно: сперва запрашивают как можно больше, а потом отступают до указанной в инструкции черты.
– А что мы будем запрашивать? – не удержался Мак-Грегор.
– Вот это мы с вами и должны сейчас решить.
– Понимаю.
– Конечно, мне нужно будет позондировать русских и посмотреть, чем можно воздействовать на них, чтобы они несколько изменили курс в том направлении, которого требуют наши интересы.
– Наши интересы? – переспросил Мак-Грегор.
– Ну, интересы Ирана, – небрежно сказал Эссекс.
О своих собственных интересах говорить никогда не стоит, – Он бросил Мак-Грегору объемистую папку, – Держите, Мак-Грегор. Это наш материал. Здесь главным образом информационные сводки министерства иностранных дел и донесения нашего посольства в Тегеране, касающиеся Азербайджана. Они послужат дополнением к вашим материалам из департамента по делам Индии. Просмотрите их, извлеките самое существенное и подумайте, что мы тут можем использовать.
– По-моему, я кое-что из этого уже читал в Лондоне.
– Тем лучше. Значит, вам не трудно будет расположить эти материалы в определенном порядке. Но вы, кажется, говорили, что почти не читали их?
– Я думал, это что-нибудь новое.
– Ничего нового нет, – сказал Эссекс. – Откровенно говоря, в предложениях, которые мы собираемся сделать русским, нового вообще очень немного. Но важно не то, что предложить, а как предложить. Вот этого-то наши министры иностранных дел никак не могут понять – все равно, консерваторы они или лейбористы. Тут нужен профессиональный дипломат.
Мак-Грегор уже сортировал бумаги и раскладывал их пачками на столе. Хотя намерения Эссекса были ему еще неясны, он считал, что имеет дело с вполне разумным человеком, и поэтому старался выполнять свою работу как можно лучше. Эссекс, откинувшись на спинку стула, поглядывал на Мак-Грегора и отлично видел, что тот почти забыл о его присутствии. Но Эссекс любил поговорить.
– Видите ли, Мак-Грегор, – начал он, – это дело имеет свою историю. Можно сказать, что мы продолжаем то, что было сделано и Дизраэли, и Керзоном, и Рандольфом Черчиллем, и Кэслри. – Эссекс скрестил руки, поддерживая локти ладонями. – Это вопрос давнего соперничества. Слишком большая часть нашей империи расположена по соседству с Россией, и так было всегда. Теперь Россия распространяет свое влияние, и мы мало что можем против этого сделать. Но что-то сделать мы должны. В частности, мы должны зорко следить за странами, от которых зависит наше могущество на Средиземном море, а это, в первую очередь, Индия, Дальний Восток, а также Средний Восток. – Эссекс подошел к камину и стал спиной к огню. – Наши интересы в Европе тоже страдают, ибо русские завладели Восточной Европой. Наша единственная надежда, Мак-Грегор, – это политический отпор русским повсюду, где нам угрожает их экспансия, и поддержка надежных союзников. Русские пытаются проникнуть на Средний Восток и уничтожить там наше влияние. Если они добьются господствующего влияния в Иранском Азербайджане, то завладеют всем Ираном. Они заставят Иран ориентироваться на Россию в политическом, экономическом и военном отношении. – Эссекс попрежнему не считался с тем, что Мак-Грегор едва слушает его. – Если русские укрепятся в Иране, это затронет весь Средний Восток и все арабские страны, – продолжал он, – потому что Россия не станет считаться с тем, что нам необходимо сохранить влияние на Среднем Востоке для защиты наших важнейших коммуникаций. Русские, Мак-Грегор, не считаются с тем, что эти районы нам необходимы, никогда не считались и никогда не будут считаться. В Иране мы всегда противодействовали русским и останавливали их, прежде чем они успевали зайти слишком далеко. Они все вновь и вновь пытались закрепиться в Азербайджане, но мы каждый раз мешали этому, должны помешать и сейчас. Наши дипломаты в Иране хорошо работают, но и нам здесь, видимо, придется потрудиться. Задача наша – первостепенной важности. Во многом наше будущее могущество и влияние во всем мире зависит от того, чего мы с вами достигнем здесь, в Москве. – Эссекс стал за спиной Мак-Грегора и, положив ему руку на плечо, заглянул в его бумаги, потом вернулся к камину. – Надо понять значение того, что мы делаем, чтобы сделать это хорошо.
