Ольга Юнязова - Легенда о бабочке
– Это ветер с огорода дунул.
– С чего?
– Это место, где они выращивают себе еду, – объяснил Лис. – Нам, чтобы набрать еды, приходится искать ее в лесу, а они выращивают ее на огороде.
– Что-то какашками их еда попахивает, – засомневался Вороненок.
– Да нет! Просто они землю удобряют козьим навозом, чтобы лучше росло.
Вороненок расхохотался.
– Мы, значит, еду в лесу собираем, а они козьи какашки?
– Нет! – улыбнулся Лис. – Коз они тоже своих выращивают.
– А как же они не разбегаются? – удивился Вороненок.
– Вот для этого я за ними и наблюдаю, чтобы понять, как.
– А-а-а, – протянул Вороненок и уже с интересом поглядел в сторону поселка. – Только вот как-то странно они расположились. На открытой местности... Со всех сторон обзор, нападай да бей. Никакой защиты.
– А от кого им защищаться?
Вороненок быстро отвел взгляд и сделал вид, что не услышал вопроса...
– Ну-ка, отвечай! – Лис развернул мальчишку лицом к себе и пристально поглядел ему в глаза.
– Да не знаю я ничего! – возмутился Вороненок. – Просто сказал...
– Нет, дружок, не просто ты это сказал! – сквозь зубы медленно проговорил Лис. – Ну-ка рассказывай, что знаешь!
Вороненок нахохлился и обиженно засопел.
– Когда? – спросил Лис настойчиво. – Когда они собираются напасть на белых?
– Да с чего ты взял? – как-то неубедительно удивился Вороненок. – Ничего они не собираются!
– Ладно, – Лис отпустил племянника и снова посмотрел в сторону поселка. – Хорошо, что не собираются, потому что это они только с виду такие беззащитные. А на самом деле, у них знаешь какое оружие...
– Какое? – недоверчиво и с пренебрежением спросил Вороненок. – Ну, какое?
Лис, делая вид, что рассматривает женщин в огороде, лихорадочно придумывал что-нибудь впечатляющее, но в то же время правдоподобное.
– Да нет у них никакого особенного оружия, – фыркнул Вороненок. – Они даже охотятся с помощью ловушек.
Ничего правдоподобного у Лиса не придумалось, но медлить дальше было нельзя.
– Они умеют стрелять огнем! – таинственным шепотом соврал он ребенку.
– Это как?
– Ну как будто бы молния и гром.
– Да врешь! – злобно прищурился Вороненок. – Так только боги могут стрелять!
– Не знаю! Наверное, боги открыли им свой секрет, – пожал плечами Лис.
– Ты видел? – Недоверие в голосе малыша сменилось на сомнение.
– Видел! – уверенно подтвердил Лис. – Они направляют свой волшебный посох в сторону зверя и мечут в него молнию. Даже лось падает замертво за сто метров.
С ужасом в глазах Вороненок посмотрел в сторону поселенцев. На его глазах стадо козочек мирно паслось рядом с людьми, даже не думая удирать.
– Скоро! – сказал он дрожащими губами. – После того, как Камень и его люди уйдут на север. Лис! Расскажи им! Чтобы они не нападали на белых...
– Да кто ж мне поверит? – вздохнул Лис. * * *
– Что случилось? – Оксана села на кровати и начала шарить взглядом в темноте. Она заметила силуэт Александра на белесом квадрате окна.
– Все нормально! – смеющимся голосом ответил он. – Просто сон...
– Просто? – не поверила Оксана. – От «просто снов» люди не вскакивают с постели с криком и не будят всех вокруг.
– Извини. Со мной бывает. Последствия контузии.
– Ну расскажи, раз уж все равно разбудил. Что видел?
– Войну... только на этот раз какую-то доисторическую. Силы были слишком неравные. Нападающие с каменными топорами...
– И кто победил?
– Никто, – вздохнул Александр. – Война еще не закончилась, когда я проснулся.
– А ты был среди нападающих? Или среди тех, на кого нападали?
Александр сел на кровать и задумался.
– Я был и там, и там...
– Как это? – удивилась Оксана. – У тебя что? Раздвоение личности?
– Наверное, – Александр пожал плечами. – Ты когда-нибудь играла в кукольном театре? Представь, что у тебя на одной руке Колобок, а на другой Лиса. И вот скажи: в этом случае ты съела или тебя съели?
– Хороший вопрос, – засмеялась Оксана. – Но ведь если и Колобок, и Лиса – это Я, то я могу сделать так, что Лиса не съест Колобка.
– Да, но это не по сценарию! Во сне я как бы сам играл главные роли и сам же был зрителем. Но не я был сценаристом.
Помолчав, он добавил:
– Там был мальчик. Он видел, как убили его отца.
– Это тебя так напугало?
– И это тоже, – кивнул Александр. – Но проснулся я позже, когда этот ребенок поклялся отомстить.
– А что в этом такого страшного? – по инерции спросила Оксана засыпающим голосом.
– Не знаю, – Александр лег и зевнул. – Во сне ж никакой логики. Казалось бы, что страшного...
Он закрыл глаза и замолчал, дав понять Оксане, что тоже намерен продолжать спать.
Но ему не спалось. Перед мысленным взором вставал образ черноволосого мальчика с расширенными от ужаса глазами. Взглянув ему в лицо, Александр вспомнил, как в груди собрался нервный ком, а когда он попытался оглянуться и посмотреть туда, куда смотрит малыш, взрывная волна каких-то диких эмоций выбросила его из сна.
Он попытался восстановить в памяти этот «взрыв» и понять, что же видел мальчишка. Пика эмоций ему достичь так и не удалось, но, сконцентрировавшись на том, что еще не растворилось в проснувшемся сознании, он «увидел» пожарище. Черные обуглившиеся стволы вековых сосен, выжженная земля и осиротевшие каменные очаги, которые еще вчера обогревали незамысловатые чумы его народа. И черное, как тягучая вязкая смола, чувство полного одиночества, бессмысленности дальнейшей жизни и ужас перед неминуемой смертью либо от голода, либо от огненных стрел пришельцев. И непонятно, что было страшнее, продолжать жить в этой тьме или умереть. Вот оно! Вот что стало причиной того эмоционального взрыва, разбудившего не только Александра, но и Оксану: необходимость выбора между жизнью и смертью. Душа Вороненка металась меж двух «огней». Когда она подходила слишком близко к решению умереть, то неистовая сила поднималась из темных глубин и била, направляя ее в сторону «жить!». Но как только душа взлетала к вопросу «А как жить? Зачем?», невыносимая тоска и страх меняли ее траекторию обратно в сторону «не жить!». Эта игра ускорялась, удары становились все болезненнее, и непонятно, чем бы закончился этот безумный пинг-понг, если бы вдруг не вспыхнуло озарением приемлемое для обеих сторон решение: «Жить, чтобы мстить!»
Побег
Утром Александр проснулся с каким-то неприятным настроением. За окном было пасмурно, низкие тучи угрожали затяжным моросящим дождем. Оксаны рядом не было.
Он встал, надел штаны и вышел на кухню. Включив чайник, пошел выполнять остальные утренние ритуалы. Сидя в туалете, он услышал нервный разговор матери и дочери, доносившийся откуда-то из дебрей этой необъятной квартиры. Смысл слов был непонятен, но интонации не оставляли сомнений, что это ссора. Стало совсем тоскливо и невыносимо захотелось обратно в деревню. Александр попытался представить, как там сейчас сыро и холодно, как темно и одиноко в его домике, но никакие доводы сознания не смогли ослабить навязчивое желание уехать домой.
Закончив утренний моцион, Александр снова вышел на кухню и посмотрел на часы. Если он выйдет прямо сейчас, то успеет на электричку, а если хоть немного промедлит... то Оксана никуда его не отпустит.
Дальше он уже не размышлял. По-армейски быстро собрался, черкнул записку и выбежал из квартиры.
Здравый рассудок включился, как обычно, когда уже было поздно поворачивать назад. Под стук колес Александр «очнулся» и задумался над своим странным поведением. Чуть больше года назад он точно так же удирал из города. Но тогда он бежал от нищеты, болезней и бессмысленности существования. От чего ж он бежал сейчас? От сварливой тещи-инвалидки? Что подумает о нем Оксана? Как он объяснит ей свой побег? Здравый рассудок был в ужасе и не мог найти оправданий такому поведению. Но вот вопрос: где же был этот рассудок, когда он принимал решение, когда писал эту нелепую записку, когда быстро и бесшумно собирался? Александр задумался, вспоминая события двухчасовой давности. Он словно действовал по сценарию, не имея возможности изменить ход событий. Или, если сравнить с армией – как по приказу, когда думать не только не положено, а даже опасно. Но кто отдал этот приказ? Или кто написал сценарий? Кто вообще этот странный кукловод, способный отключать рассудок и управлять телом? Или все это просто случайность?
Память начала перелистывать книгу жизни, в некоторых местах которой лежали закладки подобных «случайностей». Александр вспомнил, как еще во время учебы в институте он точно так же непонятно почему вдруг сбежал с очень важной лабораторной работы. Без нее его не допустили бы до зачета. Он это прекрасно осознавал и тем не менее уходил, не имея даже определенной цели. Уходил просто потому, что сильно захотелось уйти. И чем все закончилось? Александр улыбнулся. Этот прогул, можно сказать, спас ему студенческую жизнь. Преподаватель по какой-то причине не пришел. Обрадованные первокурсники веселой гурьбой побежали по тихим коридорам института и встретились с каким-то непредставительного вида дядечкой, который на повышенных тонах довольно агрессивно спросил, почему они не на занятиях. Ребята ответили вразумительно, но не достаточно вежливо, как тому показалось. Подробностей Александр не знал (его ж там не было), но несколько его товарищей были отчислены с формулировкой «за хамство преподавателю». Александр даже не сомневался, что, будь он там, его ожидала бы та же участь.
