Сергей Каледин - На подлодке золотой...
— Не дам, — строго сказал Синяк. — Ты цыганам отдашь, они вашу масть держат.
— Согласен, — понуро кивнул инвалид, взялся за отполированные ободья красными распухшими руками и тихо покатил прочь.
— Стой, афган! — крикнул ему вслед Синяк, догнал и сунул двадцать тысяч. — Заначь поглубже.
Тут из мрака глубокого подъезда выскочила, как подпружиненная, мелкая бесполая блошка, серенькая, в брючках, задрипанная, заморенная.
— Привет, Батя! Чего-то ты нас совсем забыл.
— Вас забудешь, — Синяк грубо, как мужику, пожал ей руку. — Я с твоей барышней — лица не помню — бумажник с правами потерял. На деньги наплевать, права жалко.
— Совсем ты, Бать, на головку присел, — посочувствовала блошка. — Старенький стал... Тебе кого?
— Негритянку.
— А всерьез?
Синяк заговорил подробнее.
Саша уже разобралась с масляным радиатором на работе (выключила) и теперь медленно въезжала в ситуацию... Та-ак. Это проститутки!.. Только сейчас она начала смекать, к чему идет дело, и беспокойно заерзала.
— Чего он хочет? — Саша подозрительно обернулась к Роману.
Роман молча пожал плечами. На беседы с ней после Бошора не тянуло.
— Таня! — крикнула тем временем блошка в темноту.
Таня оказалась русской красавицей, в годах, что порадовало Сашу, с косой, закрученной на затылке. Прям из ансамбля “Березка”, подумал Роман. В короткой, разумеется, юбке, как положено по тутошней работе, высоких замшевых сапогах с золотыми пряжками.
Настроение у Романа приподнялось.
Синяк постучал в окно.
— Ну как, Жирный?
Роман высунул в открытое окно кулак с оттопыренным большим пальцем.
Хозяйка, учуяв спрос, затарахтела:
— Не меньше двух сотен, Бать. Тебе отдам за полторы. У нее одна коса чего стоит! Себе в ущерб работаю.
— Не торгуйся, не на базаре, — отрезал Синяк. — Музей Ленина всё ж. А коса и у меня есть. Сто и — по краям!.. Танечка, поедете с нами за сотенку?
— Я за стольник поеду! — раздался простуженный хрипатый голос, и с паперти спрыгнула молоденькая бойкая проститутка, юбка нулевая, декольте спереди и сзади, задрогшая...
— Тебя не надо, ты у меня дезодор похитила.
— Вали отсюда! — Таня грубо пихнула ее обеими руками в грудь. Та оступилась, села на мокрый тротуар белыми ажурными трусами — юбка задралась.
— Я не хитила! — взвизгнула проститутка. — Ты сам мне подарил. Ты пьяный был.
— Тогда прости, — Синяк подал ей руку, помог подняться.
— Деньги в кассу... — верещала хозяйка.
По ступенькам Музея Ленина чечеточной побежкой спустился вертлявый блондин в белом костюме.
— И я мог бы составить компанию...
— Ну, ты даешь, друг! — опешил Синяк. — Я с дамой, Жирный с Таней. Куда тебя, скажи на милость?
— Мало ли, — парировал, улыбаясь, блондин, — бывает, требуется. Секс инвариантен. Пардон.
Саша нервно курила, намереваясь что-то предпринять, скорее всего даже вылезти. Она приоткрыла дверь. Синяк предупредительно рыпнулся к ней.
— Уже едем.
Он захлопнул ее дверцу и открыл заднюю перед Таней, но что-то его насторожило.
— Слышь, хозяйка, а чего она у тебя молчит всю дорогу? Не больная?
— Сам ты больной. Скажи что-нибудь, Таня, — приказала блошка.
— Здравствуйте, — улыбнулась Таня, прикрыв ладонью рот. Прореха в два зуба все-таки мелькнула.
— Слышь, хозяйка, — не унимался Синяк. — А чего она у тебя без зубов? Драчливая? Излупит в одночасье...
Но Роман уже подвигался, уступая место на заднем сиденье.
Синяк важно хмыкнул — видел, что Жирный завелся и, довольный обустройством его личной жизни, солидно расплатился и залез в автомобиль.
— Ну, с Богом! Видите, Танечка, Жирный вас сразу полюбил. Да, Жирный?
Саша обернулась удостовериться, что Роман не спятил.
— Ой! — воскликнула Таня, забыв прикрыть выбитые зубы. — А я вас знаю! Мы вместе в Политехе учились, Владимирском...
— Город невест, — всунулся Синяк.
— Иваново — город невест, чучело, — поправил друга Роман, — а Владимир — “Золотое кольцо”, история...
— Да, да, правильно, — согласилась с Романом Таня и продолжила свое: — Вы на экономическом учились, а я на технологии... За вами еще хромой араб ухаживал... красивый очень...
— Танечка белку на лету в глаз бьет! — заорал Синяк радостный, что есть общая тема. — Колись, Михеевна.
— Прекрати, — прошипела Саша, ненавидевшая свое отчество. — Надо же — землячку нашла, и где!
— Я же говорил, Таня не местная. Я ее раньше здесь не видел, — вякнул Синяк и осекся. Выходит он тут пасется. Думай, Ананий, когда болтаешь, а главное, базлай поменьше.
— Я раньше на другой точке стояла, — пояснила Таня. — На Пушкинской. А у Владимира Ильича недавно.
Наконец “мерседес” въехал в Басманный переулок и меж задремавших троллейбусов пробрался к подъезду шестиэтажного дома, обшарпанные колонны которого поддерживали этажерку из огромных балконов. Фары высветили медную табличку возле двери — Издательство “Ромб”.
Синяк выключил двигатель.
— Жирный здесь и живет, здесь и книжки выпускает.
— ...А дети есть у вас? — спросила Саша, вылезая из машины.
— Леночка школу кончает, — ответила Таня, — она отличница... Ей медаль...
— А муж? — допытывалась Саша.
— Сань, может, хватит? — спросил Синяк. — Чего ты устраиваешь допрос с пристрастием? Отдохнуть хотим, оттянуться... А ты грузишь.
— У меня муж... есть, — не совсем уверенно сказала Таня. — Но мы развелись. У него другая женщина, тоже с нашей фабрики. Но он меня иногда встречает на мотоцикле...
— Зубы иной раз выбивает, — не по делу влез Синяк, запирая руль на желтую клюку от угона.
Роман повертел пальцем у виска: чего несешь, от Сашки набрался? Синяк виновато пожал плечами. А Таня подкола не заметила.
— Да, — бесхитростно подтвердила она. — А как вы догадались?.. Забывает порой, что мы в разводе...
“Я пришла к тебе с приветом”, — теперь уже Синяк подмигнул Роману и незаметно повертел обрубком у виска в адрес Тани.
— Угу, — кивнул Роман.
— Харч из багажника взяли, — зачастил Синяк, пытаясь замять неловкость. — Кура, пицца, алкоголь. А хлеб? Жирный, хлеб имеешь? Имеет... Тогда вперед.
Дом, где Роман жил с нуля, почти весь уже продали. Роман держался из последних сил — новые владельцы дома вместо утлой его квартирёшки, доставшейся после покойной бабушки Липы, предложили великолепную квартиру в Отрадном с видом на шлюзы, где канал шагал по ступенькам. Любимое место Романа в Москве, он его и заказывал богачам. Теперь вот и отказываться неудобно, и уезжать неохота.
В маленьком коридоре на первом этаже жил когда-то Боря Гольцман. Когда все дружно вступили в половозрелый возраст и вопрос хаты стал пыром, Боря, пес паскудный, стал сдавать им в отсутствие родителей свою комнату почасово.
А сейчас в той же самой комнатенке, переделанной на евролад, находится кабинет главного редактора издательства “Ромб”. Не так давно Роман принес редактору автобиографическую повесть и показал место, где описывается малый Борькин бизнес со всеми пикантными подробностями. Редактор зашелся, тут же заключил с Романом договор и, что самое невероятное, выдал аванс потертой деньгой в мутном целлофановом пакете с хлебными крошками...
...Саша разложила на блюде зелень, овощи, нарезала брынзу. — А давайте я греческий салат сделаю, — предложила Таня. — Я на Кипре научилась...
При слове “Кипр” Саша насторожилась.
— Зачем? — задала она недоношенный вопрос.
— Меня мой друг возил... — слегка смущаясь, ответила Таня. — Его... убили уже.
Саша облегченно перевела дух и спокойно занялась разделыванием копченой курицы.
Синяк от безделья решил принять душ. Через короткое время влетел в комнату мокрый, как жаба, злой, но в трусах, слава Богу. Вполне мог бы и без.
— Жирный, гад, чего не сказал, что воды горячей нет?!.. Я пускаю — оттуда ледяная!..
Пока орал, досрочно согрелся финской клюквенной водкой и, успокоившись, теперь причесывался перед гардеробом, будто и впрямь помылся. Заодно демонстрируя себя с удовольствием дамам, главным образом Саше. Саша рассматривала его с нескрываемым интересом. Да-а, кажется, что тюфяк, а на самом-то деле весь из тугих сфер, не ущипнешь.
— Одеваться-то будем? — поинтересовался Роман. — Танечку бы постеснялся...
— Никогда не видала, чтобы пьяница так прекрасно выглядел, — пожала плечами Саша, — выколупывая перед зеркалом линзы. — А если бы ты не пил?
— А мне трезвому девушки не нравятся. Извини. Косу из-за Жирного намочил всю...
— Алкоголь возбуждает секс, это правда, — неожиданно подтвердила Таня. — Даже врачи советуют.
— Ты уверена? — фыркнула Саша, окуная линзы в специальную баночку.
— А все-таки я справный парень, — проникновенным голосом, глядя на себя в зеркало, сказал Синяк. — И девушкам еще нравлюсь — да, Таня?
