Александр Петровчич - Записки программиста А.

— Все-таки мудрые люди эти китайцы, — удовлетворенно подумал программист А.

Он поправил подушку под головой, устроился поудобнее на диване, подоткнул под себя одеяло и снова углубился в чтение. Тренировка продолжалась.

Программист А. в задумчивости стоял на мосту над US Highway 93 и смотрел вниз на пролетающие под ним машины. Сверху машины казались маленькими космическими кораблями, быстро и плавно скользящими над дорогой на своих воздушных подушечках. Как всегда, стоя на этом мосту, А. раздумывал о людской отчужденности. Сотни людей едут по одной и той же дороге, в одном и том же направлении, но как далеки они друг от друга, и насколько друг другу безразличны. А жизнь — не та же ли самая дорога, года словно выходы, только мы заранее не знаем, на каком сойдем? На 36-ом? На 48-ом?

Программисту А. хотелось понять этих людей, бесследно проносящихся под ним в своих маленьких капсулах, узнать их получше, может быть, сделать для них что-то хорошее.

— Наверно, и они, видя одиноко стоящего на мосту человека, задумываются, отчего это он там стоит один, и о чем размышляет… — подумал программист А.

В этот момент из одной из машин несколько раз просигналили, чтобы привлечь его внимание, и в пассажирское окно высунулась рука с поднятым вверх в неприличном жесте средним пальцем. Когда машина проносилась под ним, до него, вместе с удаляющимся шумом двигателя, донесся веселый хохот беспечной компании и растянутое эффектом Допплера слово jerk.

— А может, и не задумываются, — сказал сам себе А.

Ему стало гораздо веселее, он встрепенулся и пошел по своим делам.

Майским воскресным утром программист А. сидел на скамейке у озера. Мимо него пробежала затрапезного вида белка с облезлым хвостом, остановилась неподалеку, встала на задние лапы и стала сосредоточенно грызть желудь, поглядывая в сторону А.

— Ну чего, бедолага, — насмешливо обратился программист А. к белке. — Видишь, как несправедливо жизнь-то устроена. Зимой ты красивый и ухоженный, с лоснящейся шкуркой и пушистым хвостом с серебристым отливом. И никому это не нужно, потому что все сидят по своим дуплам и спят. Приходит лето, становится тепло, все просыпаются, вылезают на улицу, раздеваются и нежатся на солнышке. Вот тут-то, казалось бы, самое время пушистым хвостом с серебристым отливом помахать на пляже, а нет — шкурка уже вылиняла, хвост уже облез к лету, и никому на тебя смотреть не интересно.

Белка продолжала грызть желудь, придерживая его передними лапами, и на слова А. никак не реагировала.

— Ну что молчишь, облезлый хвост? — ехидно продолжал А. — Чего делать-то будешь против такой несправедливости?

— А чего мне делать-то? — ответила белка. — Ты на себя-то в зеркало давно смотрел?

И белка, бросив желудь, одним стремительным движением скрылась на ближайшем дереве. Программист А. обомлел от неожиданности. Немного придя в себя, он посмотрел на свой отвисший за зиму живот. Потом подошел к краю озера и взглянул на свое отражение. На него из воды смотрело измученное невысыпанием и весенним авитаминозом лицо с синими кругами под глазами и двухдневной щетиной на щеках.

— А впрочем, чему тут удивляться, — подумал он. — Права ведь белка-то.

Программист А. решил заняться обустройством квартиры. Определенных идей у него не было, поэтому он просто поехал в Lowe’s, надеясь на вдохновение.

— А куплю-ка я себе новую лампу, — подумал А., входя в прохладный лабиринт стеллажей.

Однако выбрать лампу оказалось не таким простым делом. Несколько десятков ламп всевозможных моделей и расцветок были хороши каждая по-своему, руки тянулись к одной, но только для того, чтобы через секунду перескочить, вслед за взглядом, на другую. Лампы были высокими и низкими, черными и белыми, разноцветными, круглыми, квадратными, пятиугольными, напольными, настенными, железными, деревянными и бамбуковыми. После получаса нерешительных метаний программист А. понял, что лампу ему не купить.

— Тогда куплю себе новую штору для ванной, — подумал он и направился в соответствующий отдел.

Шторами был увешан весь огромный стеллаж от пола до самого потолка. Они были прозрачные и нет, с узорами и без, с замысловатыми рисунками и однотонные, односторонние и двусторонние, гладкие и рельефные, с кольцами и без. Программист А. бессознательным жестом смахнул пот со лба.

— Что же это такое… — подумал он, пытаясь взять себя в руки. — Ну хорошо, куплю что-нибудь простое. Гвоздей! Гвозди всегда могут пригодиться…

И он уверенным шагом пошел в отдел металлических принадлежностей. Стеллаж с гвоздями уходил в бесконечность во всех направлениях. Гвозди были разнообразных размеров и форм, сделаны из разных материалов, предназначены для разных целей, и продавались упаковками по одному, по два, по три, любое другое число или на вес. Программист А. утратил связь с действительностью и выбежал из магазина.

— Тоже мне, страна безграничных возможностей! — ворчал он про себя немного спустя, сидя с кружкой холодного Dos Equis в баре мексиканского кафе On the Border по соседству с Lowe’s. — Обыкновенных гвоздей купить невозможно! Это какая-то страна безграничных невозможностей получается.

Программист А. вошел в полутемный бар и направился к свободному месту у стойки.

— Is this seat taken? — спросил он у большого человека с длинной шевелюрой, беспорядочно выбивавшейся из-под бейсбольной кепки Red Sox, сидевшего на соседней табуретке.

Человек, оказавшийся совершенно пьяным, повернулся к А., оглядел его мутным взглядом и сказал:

— Whoa, whoa, pal! What’s up with this accent of yours? Are you from Missouri?

На этом глаза его потускнели и закрылись, голова медленно опустилась на стойку, и он захрапел. Программист А. плюхнулся на табуретку и сделал бармену знак.

— Вот ведь! — думал программист А. — Учишь, учишь этот английский язык, ходишь в специальную школу, потом — университет, потом живешь в Америке черт знает сколько, а какой результат?! Are you from Missouri???

Он с неприязнью посмотрел на храпящего соседа. Бармен поставил перед А. кружку Geary’s Pale Ale.

— Сам ты из Миссури! — с чувством сказал программист А. по-русски и принялся за пиво.

— Люди — как марионетки, — думал программист А., сидя на скамейке у озера. — Мысль не новая, но почему-то обычно принято считать, что нити уходят вверх, в руки высшего режиссера. Это не так. На самом деле, нити от всех частей тела каждой из этих марионеток идут не вверх, а к разным частям тела других таких же марионеток. И весь мир, как паутиной, опутан этими невидимыми нитями, беспорядочно связывающими разных людей. И вот, получается, что когда кто-то двигает рукой, у кого-то совершенно случайного, кто с ним связан, дергается нога, у третьего, кто случайно связан с вторым — голова, у четверного — еще какое-нибудь место, и так далее. Таким образом, действия одних неожиданно вызывают движения других…

Мимо прошла красивая девушка, и программист А. почувствовал, как что-то в его штанах зашевелилось, отвечая чему-то неуловимому в ее походке.

— Так я и говорю — нити, везде одни невидимые нити… — смущенно пробормотал он.

Программист А. торопливо протиснулся в едва приоткрытую дверь своей квартиры, стараясь не впустить за собой в комнату порывы холодного ветра, блуждающие в коридоре. Убедившись, что дверь плотно закрыта, он снял меховую шапку-ушанку, вязаные рукавицы, тулуп и валенки с галошами, и поспешил на кухню. Там он включил электрическую плиту и стал греть над ней руки, с удовольствием жмурясь от поднимающегося от плиты тепла. Согрев руки, он обошел комнаты, проверяя, достаточно ли плотно закрыты окна, затем включил термостат на 80. Тоскливый свист ветра за окнами как всегда неожиданно сменился равномерной дробью дождя. Косо падающие ледяные капли стучали по карнизу и стеклам, навевая уныние и тоску.

Программист А. вернулся на кухню, поставил на плиту кастрюлю, вылил в нее бутылку красного калифорнийского вина, добавил гвоздики и перца, и подождал, пока все это закипело. Налив дымящийся глинтвейн в бокал, он уселся на диван перед телевизором и натянул на себя клетчатый шерстяной плед, оставив снаружи только голову и одну руку со стаканом.

— Надо будет поставить новые галоши на валенки, — размышлял программист А., потягивая густой горячий напиток и наслаждаясь разливающимся изнутри теплом. — Эти уже совсем износились. Только вот будет ли еще снег? Неужели, опять зимнюю резину ставить…

Его взгляд упал на настенный календарь, показывающий 10 июня.

— Да… — подумал программист А. — Что ни говори, длинная в этом году зима. Даже для Новой Англии длинная.