Галина Таланова - Голубой океан
Даша: У меня всё замечательно. Это самый счастливый год в моей жизни. Я Вас всех люблю. Пишите. Вот только компьютера у меня нет и денег.
«Ну, всё, – решила Светлана. – Хватит чужих тайн – и так всё ясно. Не надо ворошить незнакомые гнёзда, пусть даже и наспех слепленные в каменной скале». Она всё-таки ещё зашла на какую-то страничку этой Доры с её обширной подборкой фотографий; посмотрела на её многочисленную родню в Красноярске, выяснила, что Дора – из многодетной семьи, которая почему-то фотографировалась исключительно в застольях; поглядела на её друзей – в основном молодых и весёлых, на саму Дору в обтягивающих мини-юбчонках, некрасиво распираемых полноватыми ляжками, и незатейливых маечках на бретельках, под которыми бугрились две мягкие груши. Светлана вдруг подумала о себе, стареющей: «Тебе ли тягаться с молодостью, с её нынешней наглостью и бесцеремонностью, с молодостью, что спешит устроиться в жизни любой ценой – и, наверно, права? Жаль, что мы такими не были. Боялись собственной тени. А мужики они и есть мужики – даже самые интеллигентные». Но решила, что всё-таки ответит. В последний раз.
Светлана: Да уж да. Состояние замотанности и загнанности – по-моему, это вообще давно уже обычное состояние, с которым, если не срослись, то смиряемся. Конвейер труда и быта, когда остановиться и оглянуться (а уж тем более посмотреть по сторонам) некогда. Ваша хандра – это просто затянувшаяся осень, когда кажется, что весна наступает – с её состоянием авитаминоза, истощения и депрессухи, когда кусты вдруг буйно начинают цвести не в срок, чувствуя ветер с юга, но… не время.
«…Ноги – гири. И крылья срослись. Нитку пульса никак не нащупать. Мы – часы… Коль едва завелись, Не дотронься: Возьмутся всё путать…»
Это пройдёт, как проходит всё. Всё встанет на свои места. Скоро рождественские каникулы, отоспитесь, отдохнёте. Работа у Вас любимая, а это – главное; искра божия – есть; ну не то время сейчас для самореализации, а когда оно было то? Ну не жить же, просто переползая изо дня в день? Всё у Вас будет хорошо. Даша окончит институт, встанет на ноги – и перестанете чувствовать подспудно свою вину за то, что не всегда в силах в нынешние времена ей помочь. К подруге привыкнете, окончательно притрётесь, шероховатости сгладятся; а без романтики, когда держит или страсть, или быт, или рассудок, иногда даже лучше. Она Вас от себя не отпустит и, наверное, попытается связать и привязать к себе поскорее маленьким: скитаться по чужим квартирам в наши-то времена и чувствовать своё сиротство, свою неустроенность, свою неуверенность в «прекрасном далёко»? Да и привязалась она уже. Все эти перемены – скорее к лучшему. Будете хвалиться её молодостью и лить бальзам на возрастные болячки. Не грустите. Всё образуется. Если я могла бы как-то помочь Вам выйти из Вашего состояния загнанной лошади и «воспарить над суетой» хотя бы своими посланиями, я была бы рада. Да только я ведь сама такая лошадь, да ещё с зачатками крыльев…
Ответа она не получила, да и не ждала его.
6
Не рвитесь в запертые двери, не подглядывайте в замочную скважину, не высматривайте тени на занавесках, проступающие, как пятна протёкших чернил на изнаночную сторону! Не играйте с огнём, даже если этот огонь – лишь отсвет закатного солнца, фокусирующегося на прозрачных пресных каплях после грозы и отбрасывающего шальные блики на стёкла. Это нехорошо, неприлично, опасно, чревато изнуряющей бессонницей, печалью на лице и непреодолимым желанием перемен!
Окно изнутри мягко подсвечено лампой с оранжевым абажуром, видны тени от кистей этого абажура, на занавеске проступает то женская тень, то мужская. Это окно как мягкая ладонь, просвечиваемая солнцем. Женская тень маленького роста: она широка и спокойна, как равнинная река в половодье, но и энергична, как река, дарящая свою воду всяким другим мелким руслам, которые пока что только журчащие ручейки по весне; но как знать, не все же хилые ручейки усыхают в знойное лето, некоторые успевают проложить, пробурить в податливой глинистой породе к этому времени свои новые маленькие русла, уже наполняемые другими звенящими ключами.
Мужская тень – полёт птицы, натыкающейся на стекло, но не разбивающейся, а пытающейся пробить эту невидимую ей стену снова и снова, чтобы вырваться из отведённого ей пространства.
Иногда за окном проступают обе тени, которые вдруг сближаются и сливаются в одну, чтобы потом отпрянуть…
«Что же это всё-таки за Дора такая? Забавно», – подумала Светлана и аккуратно поставила курсор на синий шрифт ссылки «http://aisedora.livejournal.com/».
http://aisedora.livejournal.com/
12 февраля 2005
Мужчина камень точит
А я не кремень. Вообще по православному календарю нынешняя неделя пасхальная, и соблазнам поддаваться нельзя, а я как-то поддалась. Но, во-первых, я не православная, а, во-вторых, я ведь и раньше об этом думала.
15 апреля 2005
Если бы моя бабулечка могла меня сегодня видеть, то она была бы очень довольна моим внешним видом – я выгляжу, как настоящая еврейская девочка, ну очень-очень скромно. Правда, линялые потёртые джинсы её бы не порадовали, как и символика панка на футболке, а в остальном я – прямо сама прилежность. Особенно она любит, когда я ничего не делаю с волосами, то есть не выпрямляю их, и они крутятся, как хотят и куда хотят. Странно, что я её вспоминаю часто, но не скучаю. Я думаю, что это одно и то же почти. Раньше она всегда заплетала мне две косички или укладывала одну косу короной, а я так ненавидела это. Это было каждое лето, когда мы приезжали с родителями в Норильск к ней. Я думаю, у меня и глаза-то растянулись таким образом. Что бабушка, что мама, они так туго всё время плели косички, что мои глаза просто растягивались на всё лицо, и вовсе они не большие, просто кожа так натягивалась!
Поэтому я так любила, когда мама уезжала на гастроли, и меня водили утром заплетать косы к соседке-уйгурке, которая просто наматывала мои волосы на ленты, и это всё распадалось, едва я успевала дойти до школы; я не говорю уже о первой перемене, после которой я прибегала на второй урок либо без фартука, либо с оторванными манжетами. А когда мы не успевали к соседке, то папа брался заплетать мои волосы: я просто ложилась ногами вверх на диван, головой вниз к полу, он собирал все волосы где-то на лбу – и это был весёлый конский хвост, который держался почти до обеда, и затылок совсем не болел! Я скучаю по тому времени, когда папа заплетал мне волосы; я чувствовала, что он любит меня, потому я просто старалась долгие годы держать это в памяти сердца и до сих пор держу!
20 апреля 2005
Вчера ночью сбылся кошмар, преследующий меня с детства. Мои волосы после ванны должны были быть подвергнуты экзекуции по их выпрямлению феном и кучей всяких муссов. У меня есть такая странная расчёска, я закрутила её в волосы – и забыла. Когда, умирая от смеха, я стала её раскручивать, то раскрутить её уже не смогла! Это был такой ужас! Я старалась не паниковать, аккуратно распутывая, но ничего не помогло. Я вырывала, разматывала, мочила водой, ломала щетку; взяв огромный нож, пыталась её разрезать, но всё тщетно. У меня до сих пор пальцы болят, как я вырывала эти волосы. В результате пришлось резать – теперь у меня милая чёлка на макушке! Хорошо, что всё кончилось плохо, иначе я бы так и не поняла, что, наверно, кудряшки лучше! С головной болью легла спать. Мне так повезло, что у меня нет рядом соседей – и я могу слушать музыку в любое время суток, включая на полную громкость. Утром заставила себя улыбнуться, видя в зеркало мою чёлку на макушке, надела платье, чем поразила всех на работе.
5 мая 2005
Странная апатия. Много бегала и много чего делала, но проблема в том, что сделанного оказалось очень мало, и я опять не могу определить все важные и срочные дела. Встретить родителей обязательно! Не забыть связаться с бандой из Москвы – до понедельника! Раскидать вещи; убрать двор; помыть машину; купить всё, что сломалось; и, может быть, даже помыть окна (ненавижу окна!) – до вторника! Завтра определиться всё-таки с поездкой в Казань, но не очень-то хочется ехать. Договориться о встрече в Москве с Германом, Алексом и Виржинией. Не поругаться с мамой до отъезда! Оплатить счета за свет, телефон и отопление – завтра, прямо с утра! Я НИКОМУ НИЧЕГО НЕ ДОЛЖНА, И МНЕ ТОЖЕ НЕ ДОЛЖНЫ. Хочу спать. Сейчас всё брошу – и буду плохо спать, так как совесть-то не спит. Ну что же так всё складывается? Может, в ванне посидеть? У кого бы совета спросить? Позвоню Вовке, может, не спит? Если дрыхнет, то отругает и дальше спать будет.
8 мая 2005
Ура, у меня опять каникулы, я довольна, как ребенок! Всё так легко получается. Я ничем не расстроена, ни о чём не думаю, просто мне нравится жить! Солнце светит, пахнет орехами и корицей.
