Andrew Лебедев - Проститутка Дева
И она даже несколько раз прогуливала уроки, когда в "Б" классе были занятия по музыке. Верочка пробиралась тогда в актовый зал и из-за сваленных в кучу рядов снятых задних кресел наблюдала предмет своей влюбленности, как он пел про Родину и про Чебурашку, покуда однажды ее не поймали и не отвели к директору.
Потом она была влюблена в учителя химии. И даже записалась на факультатив…
Кстати, это помогло потом при поступлении в медицинский.
Но два года, в девятом и в десятом, Верочка вздыхала и прятала взгляды.
Что же касается нормальных, как у всех, ухаживаний с поцелуйчиками на вечеринках, то и это у нее было.
Но никогда не заходило дальше установленного ею предела.
В одиннадцатом классе среди парней к ней прикрепилось звание недотроги, на которую не стоит тратить время, есть-де девчонки более доступные и посему более достойные нехитрых, незатейливых ухаживаний.
А в институте, после пары вечеринок однокурсники записали Верочку в "синие чулки с прибабахом". Прибабах был присовокуплен потому, что они не понимали природы верочкиной "синечулочности". Ведь девчонка с фигурой и с мордашкой… Парни на нее в метро пялятся… Чего же она из себя строит?
Умный Гера Либенбаум сказал, как подытожил: "Верка у нас ждет, когда на столе фишек накопится, чтобы сыграть с казино ва-банк, поставив на зеро… Верка принца ждет, вот почему она у нас такая недотрога".
И был по-своему прав.
Хотя сама Верочка объяснила бы это по-другому. Но она не брала на себя труд объяснять.
Просто жила в соответствии со своими убеждениями. …
Верочка мечтала встретить своего героя.
Чтобы он был храбр и красив, как Роланд.
И чтобы был умен и благороден, как Онегин…
Да, Верочка любила "Евгения Онегина" и в девятом классе написала такое сочинение, что учительница не знала, какую отметку ставить: пять или два.
Вера написала, что Евгений Онегин – совершенное воплощение благородства. Он не воспользовался открытостью, порывом Татьяны, как наверняка воспользовался бы любой нынешний мужчина.
А еще Верочка написала, что у англичан так превосходно получилась экранизация Евгения Онегина, потому что Евгений был навеян Пушкину Дон Жуаном Байрона…
Молоденькая учительница была вся в сомнениях и показала Верочкино сочинение своему университетскому преподавателю, профессору Баринову. Тот не отмахнулся, не манкировал просьбой своей бывшей студентки и даже приехал в школу.
Посидел на уроке и, попросив потом Верочку остаться, беседовал с ней.
– Я согласен с вами, – сказал Баринов. – И если Лосев писал, что классическое образование сделало Пушкина Пушкиным, то я могу только добавить, что образ благородного героя, доминировавший в греческом эпосе и в рыцарском романе, отразилися и в Руслане, и в Евгении, и в Петруше Гриневе…
Баринов ласково глядел на Верочку.
– Читайте классику, читайте эпос, читайте Гомера, – говорил Баринов, улыбаясь. – Современную же прозу читать не советую, читать ее бессмысленно и даже вредно, – продолжал он. – В ней, в современной литературе, нет главных составляющих и определяющих ее как литературу компонентов. Если прежде, когда литература только зарождалась, баян, садясь у костра средь усталых воинов, выпив хмельного вина и ударив по струнам своих гуслей, пел о подвигах и о любви легендарных рыцарей и богов, то его баллады были преисполнены не только занимательных приключений, колдовства и описаний сражений, что, безусловно, должно было развлекать усталых воинов, заменяя им у костра телевизор с сериалами… Но баллады певца воспевали и благородство и силу духа героев, поучая, воспитывая мальчиков, юных оруженосцев, будущих рыцарей, что возлежали тут же, возле костра… Именно за эту функцию, именно за эту воспитательную компоненту, литература и принята в свод обязательных в школе предметов, чтобы на примерах Петруши Гринева, Пети Ростова, Алеши Карамазова воспитывать в детях честность, патриотизм и доброту.
Баринов с нежностью глядел на Верочку.
– А современную прозу, читать бессмысленно и вредно, – повторил он. – В ней осталась одна лишь развлекательная функция и она стала похожа на урода, у которого гипертрофированно развиты только руки… А ножки и голова – микроскопические, недоразвитые.
– Почему так? – спросила Верочка.
– Потому что образование сделало Пушкина, – ответил Баринов, – а современных авторов некому делать, ввиду отсутствия вышеназванного образования.
Уезжая, Баринов подарил Верочке книгу Хармса. Подарил и сказал на прощание:
– Ювачев – очень тонкий литературовед, в своих литературных анекдотах он выразил всю суть русской литературы. Вот, где бездна романтического благородства, индуцированного и от Байрона, и от Пушкина. Почитайте и поразмыслите, от кого индуцируется вся современная белиберда, от которой только звон в голове?
А учительнице Баринов посоветовал оценить Верочкино сочинение на пять с плюсом.
4.
Иван прошел кастинг заочно.
Он позвонил секретарше отца и попросил вписать его в сценарий.
Эмма не замедлила доложить о звонке шефу.
Борщанский сперва никак не отреагировал на эту инициативу сына, но потом, вспомнив разговор с Дульчанским, подумал, что включить сына в сценарий шоу – идея не совсем плохая.
Даже среди небожителей, таких как Дульчанский, бытует мнение, что призы благополучно распределяются между своими, так что впустив сына в программу и демонстративно не дав ему ни шиша, прокатив его мимо приза, он, Борщанский, развенчает великий миф.
Это была идея.
Борщанский снял трубку и, набрав номер помощника, велел вписать Ивана Борщанского в сценарий великого телешоу.
Выдержки из дневника участницы риэлити-шоу "Последняя девственница" Красной Шапочки.
Здесь и далее приводимые выдержки из дневников некоторых участников шоу подвергнуты незначительной литературной обработке издательством "Капитал-Марс".
Когда я увидела объяву о "Последней девственнице", то сразу поняла, что нужно эту тему хватать в свои хрупкие, нежные руки и держать со всей силой. Конечно, не так просто пройти кастинг. Здесь важно первое впечатление, которое ты на произведешь организаторов. Чтоб это качественно проделать, нужно выбрать точный стиль. Я вообще считаю, что в человеке главное – его стиль, это значит – его прикид, шмотки, прическа, макияж. Некоторые к стилю добавляют внутреннее содержание, типа, образ мысли, интересы и прочее… Что ж, у каждого свое представление. Ну, ещё, конечно, добавлялась специфика именно этого риэлити – девственность. Ну, это труда особого не составило, в наше время все можно купить, а уж тем более какую-то медицинскую справку.
Так вот, о прикиде – одела я штанцы в стиле панк, радикальные. Темно-темно-синего денима, с болотно-зеленой подкладкой и пиратскими черепушками на коленях. Они так качественно и сексапильно облипали там, где нужно, что вообще – класс! К ним туфли с высоченными каблуками, а самая фишка – футболочка с рукавами-фонариками, цветочным орнаментом из бисера, и децельным, но ярким и заметным рисуночком диснеевской утки. Вау! Это было нечто! С одной стороны – девочка, в полном смысле этого слова, с которой только хороводы вокруг елочки водить да попкорн в киношке лопать, а с другой – радикальная хот-штучка. То, что нужно! Пять с плюсом. И я, конечно же, не прогадала: когда зашла в кабинет, где проводили кастинг, я сразу заметила заинтересованные взгляды. Особенно у мужиков. Я эти взгляды и блеск в глазах очень хорошо знаю.
Перед камерой на пробах я тоже не стушевалась и правильно себя подала. Не мямлила ничего себе под нос, как некоторые. Была конкретна и обаятельна. Нужно было минуты три перед камерой что-нибудь изобразить. Я ничего особенно и не выдумывала, прочитала им "У Лукоморья дуб зеленый…" – единственное стихотворение, которое знаю. Получилось очень даже секси! Короче говоря, как я и была уверена сразу, меня взяли в проект. Абсолютно!
ГЛАВА 3
1.
Мария Витальевна считала себя женщиной-даром. Женщиной – божественным призом…
В этом она ощущала свое жертвенное предназначение.
Она – красивая и женственная – создана для того, чтобы ее завоевывали и получали.
А она бы покорно отдавалась победителю.
Но это было еще не все.
Мария Витальевна полагала себя жрицей любви и с юных лет, когда осознанно стала женщиной, решила для себя, что ей приятно отдаваться на любой сильный зов здоровой плоти.
У нее были и капитаны дальнего плавания, и герои Советского Союза – летчики-космонавты.
И ветераны гор Кадагара и Баграма… Сильные, смелые самцы… Но были у нее и академики, и лауреаты конкурса имени Чайковского… Мудрые ученые и талантливые мастера искусств.
Она не коллекционировала их. Она просто откликалась на их зов, полагая, что их сексуальность носит в себе первозданный заряд божественной энергии, потому что они – герои и мудрецы, они ходят рядом с Богом… А она, отдаваясь им, как бы омолаживается, прикасаясь к этому огню, к первозданной энергии примитивного зова Эроса… …
