Кирилл Сафонов - День счастья – сегодня!

– Здорово, что ты приехал, – сказал я и вышел.

– Да я сам рад! – крикнул Сашка мне вслед. – Не переживай, прорвемся!

И от этих мальчишеских слов вдруг стало так спокойно и радостно на душе, что я просто взлетел по лестнице.

Вечером следующего дня, когда все уже было выпито, а все, что должно было быть сказано, выплеснулось наружу, я сидел один в гостиной. Сашка уже пошел спать, и я был предоставлен самому себе. Ну и чуть-чуть телевизору, который был включен для фона. И хотя за последнее время я уже успел себе порядком надоесть, сегодня мне было приятно вот так просто сидеть, курить, смотреть в одну точку и предаваться различным мыслям.

Сашка. Черт, ведь со школы вместе, в один институт поступили, там же и с женами будущими познакомились. Ксюха из Алма-Аты была, туда они с Сашкой после учебы и отправились. До сих пор не пойму, как она его уговорила? Все же здесь было. Ну а у нее все там. Верно. Кому-то нужно было выбирать. Любовь – дело такое. Ревновал, помню, страшно. А как иначе, когда лучшего друга за три тысячи километров увозят?..

Ой, да сколько вообще нас связывает, всего и не вспомнишь.

Вскрикнул кремень, и мои легкие в который раз за сегодня наполнились приятным ядовитым дымом. Вот тоже, а? То, что вредно, – любим, а что полезно… А, без толку!

Что-то сегодня на душе-то так неспокойно? Вчера все было прекрасно, а сегодня опять. Депрессия? С чего? А шут ее знает, сам не пойму. Не хватает чего-то. А чего? Если б знал. Может, зря я так на толстяка-то набросился? Хотя с другой стороны… Ну скажите мне, как можно во все это поверить? Садись, сейчас счастлив будешь. Ну бред же сивой кобылы. Просто хотим мы счастья, а такие вот толстобрюхи этим пользуются.

«А тебе-то чего надо? Какого еще счастья?» Ой, да отстань ты с этими вопросами.

Душновато что-то, нужно проветриться. Я прошел в прихожую, надел на ноги первое, что попалось, и вышел из дома.

Я смотрел в ночь. Темнота. Странная штука. Иногда она пугает, а иногда, наоборот, пробуждает в тебе спокойствие.

Вдруг тишину нарушил звук приближающегося автомобиля. И сквозь резные ворота я успел заметить, как мимо моего дома пронесся огромный черный лимузин.

«Берг?» – почему-то сразу взбрело мне в голову.

Послушай, дружище, это паранойя. Ну хотели тебя кинуть, но не получилось. Радуйся, что ты еще способен отличить «липу» от правды. А если не способен? Слушай, ты мне уже надоел своими «если». Весь день. Если, если, если. Успокойся. Улыбнись и забудь.

Да. Да. Тысячу раз «да». Все плохое нужно забывать. Улыбаться и забывать.

Да только не получается. Страх-то, он ведь зависит лишь от тебя, как ты его себе преподнесешь. Тогда, в тот злосчастный день, я был уверен, что умираю, потому так испугался. Вряд ли я испугался бы больше, если бы действительно умирал. Кто знает?.. Докурив, я пошел в дом. Хорошего понемножку.

Перед тем как отправиться спать, я решил выключить телевизор, надрывающийся в гостиной.

«…позвоните родителям!» – услышал я концовку социальной рекламы, пока искал пульт.

Кстати, действительно, совсем забыл. Мама ведь сегодня днем звонила. Настаивала на разговоре, говорит, что дозвониться до меня – все равно что миллион в лотерею выиграть, но я все-таки избежал этого, сославшись на работу. Пообещал перезвонить и так и не удосужился. А, ладно, завтра позвоню. Все равно ничего нового не узнаю. Примитивный диалог. Привет. Привет. Как дела? Нормально. Хорошо. Что нового? Ничего. Понятно. Таня как? В порядке. Полиночка? Тоже. Ну хорошо. У нас с папой тоже все по-старому, заехал бы как-нибудь, а? Хорошо. Ну пока, Илюшенька. Пока, мама.

Все. И зачем тогда это надо?

Щелк! И телевизор потух. Что еще за новости? Я подошел к телевизору. Вроде все в порядке. Наверно, или я, или Сашка случайно включили таймер автоматического выключения. Другого объяснения у меня не было.

Пройдя в спальню и сбросив с себя одежду, я нырнул под одеяло. Я так устал от самого себя и от своих мыслей, что хотелось лечь и тут же уснуть, не думая ни о чем. Пусть все будет точно так же, но без моей точки зрения. Я уснул.

Ночью мне приснился странный сон.

Мне снилось, что у меня день рождения. Дом полон гостей. Родители, жена, ребенок, друзья, коллеги по работе, даже те, кого я не видел уже много лет. Правда, во сне ты этого не осознаешь. Никогда. Тем и прекрасен сон: что бы в нем ни происходило, все всегда в полном порядке. Вот где поистине ни о чем не думаешь. Все зависит от конкретной ситуации. Если снится что-то страшное – боишься, смешное – смеешься. Ты можешь идти, ехать или еще что-нибудь делать с одним человеком, а закончить все уже совершенно с другим, и это нормально, потому что это сон. Здесь – так надо. А думы над проблемами оставь новому дню, это в его компетенции. Но главное, не верить снам: ни хорошим, ни плохим. Это ни к чему. Вообще все, что касается реальности, оставляем в реальности, что касается сна – во сне. Тогда все и везде будет на своих местах.

Так вот, мой день рождения. Все что-то говорят, желают, произносят тосты. Но с каждым небольшим промежутком времени (не знаю, во сне трудно ориентироваться во времени) кто-нибудь из гостей исчезает. Причем я не могу отследить как. Но знаю, что того-то и того-то нет.

Раз – и нет дяди Матвея и тети Марины, его жены.

Два – вот и двоюродные братья куда-то подевались. Чертовщина какая-то. Но страха нет, только удивление и досада.

Три – на этот раз я не сразу понял, кого я больше не вижу. Точнее, не увижу никогда.

Я проснулся. А вместе со мной проснулся и телефон. Я, все еще соображая, кто же из нас проснулся первым, потянулся к трубке.

Голос отца вышиб из меня остатки сна. Сердце сдавило, колени задрожали, и дослушивать его мне пришлось на полу. Стоять я не мог. Тут же всплыли остатки сна, и я понял, кого не смог найти перед тем, как проснуться.

Господи, мама!

Как же так? Что могло случиться? Наверно, отец что-то говорил мне сейчас об этом, но я совершенно его не слышал. Казалось, он говорит на каком-то странном, неизвестном мне языке. Я слышал знакомые слова, даже целые предложения, но понять их смысл я не мог. Или не хотел. Да и то и другое. Какая теперь разница? Потому что все это ерунда по сравнению с тем, что случилось. Мама…

– Бать, дай мне пять минут. Я перезвоню. – Не дождавшись его ответа, я положил трубку.

Я сидел на полу.

«Вот и пришла пора мне кого-то хоронить», – сказал я про себя.

И тут же как по команде я вновь услышал этот новый для меня МОЙ голос.

«Кого-то? Сволочь, как ты можешь?» – прошептал он.

– Ты знаешь, я не это имел в виду!

Это страшное время. Это проклятое время. Да, мама, я не знал, что больше не увижу тебя. Сколько еще несказанного осталось. Как же страшно терять близких. Как же глупо терять близких. Мы ссоримся, обижаемся, пытаемся что-то доказать. Хотя на самом деле все это ничего не стоит. Все это хлопок игрушечного пистолета. Пух! И тишина. Только тишина, которой вряд ли до тебя есть дело. А тем, кому ты действительно был нужен или они просто любили тебя и были нужны тебе… Да что там говорить. Просто те, кто были друг другу не безразличны, больше не существуют в одном и том же мире, в одной параллели. Их разбросало в разные стороны. А куда точно? Кто ж знает… Мы даже не знаем, кому больше повезло. Просто теперь мы не вместе, а это самое страшное. Да, самое страшное.

Но это опять только слова. На словах всегда все просто. Как в физике, всегда легко производить расчеты, пренебрегая различными условиями, силами и прочей лабудой, так и в жизни. Но ведь как-то надо. Потому что все эти житейские проблемы, это же… Да, лучше не скажешь. Господи, я стал жить только внутри себя. Я встречаюсь с собой все чаще и чаще. Может быть, я неплохой собеседник для себя же, но так часто… Нет. Это кончится тем, что я застыну в какой-нибудь позе, и вы меня больше не дозоветесь.

Мне снова стало страшно. Что же за время такое: день, неделя, месяц, год. Что происходит? Еще недавно я жил столькими делами, мечтами, а теперь что? Кучи мусора, которые совершенно не знаешь чем и как убирать. Эй, мусорщик, ты меня слышишь?

Но никто не услышит. Вряд ли кому-нибудь нужно разгребать чужое, когда своего по горло.

Боль привела меня в чувство. Я даже сначала не понял, что произошло с моим указательным и средним пальцами правой руки. Лишь взглянув на них, я понял, что это истлевшая сигарета. Ей не достались легкие, тогда она набросилась на то, что оказалось ближе всего. Когда я успел закурить? Я смотрю, сигареты нужны мне больше, чем воздух.

Я встал и огляделся. Так, нужно собраться. Нужно собраться.

Следующие несколько дней, посвященные похоронам и всему с этим связанному, просто выпали из моей жизни. Так бывает, когда болеешь. А я болел. Я совершенно потерялся во времени. Я не успевал отслеживать, когда начинается или кончается день. Не замечал людей вокруг себя. Они подходили, обнимали, хлопали по плечу, что-то говорили, а я не понимал, кто они и что вообще здесь делают.