Майк Мак-Кай - Хьюстон, 2030: Дело о пропавшем теле.
Можно ли разок шмальнуть из моего пистолета? Где ты видишь у меня пистолет, молодой человек? Нет, из пистолета господина следователя разок шмальнуть нельзя. Почему? Потому, что у него патроны подотчетные, вот почему! Впрочем, у меня тоже. Один раз шмальнуть – это два часа заполнять бумажки. Никакого удовольствия от стрельбы, заявляю на своём горьком опыте. Хорошо, если конкретно ты найдешь мистера Чена, я доверю тебе поучаствовать в разборке и чистке моего личного оружия, лады? Да-да, и наручники потрогать дам! Конечно, настоящие! Других не держим. Всё, пацаны, остальные вопросы зададите потом. Выдвигаемся на исходные. Бегом марш!
Через двадцать минут мои добровольцы выстроены в цепочку и с весёлыми криками прочесывают подлесок. Мы с Воксманом двигаемся сзади, осуществляя общее руководство и контроль качества. Раздвигая высокую траву босыми ступнями, я внимательно смотрю под ноги. За четырнадцать лет после Обвала весь металл и пластик собрали, но в кустах навроде этих ещё изредка можно напороться на разбитую бутылку. Воксман топчет траву армейскими ботинками. Надо сказать, в лесу ботинки – довольно полезная штука. Зря я оставил дома сандалии.
– А пацаны – так это даже лучше. Взрослые будут думать не про тело, а про свой огород. Или про свою делянку на свалке, или про мастерские, или что там у них ещё, – Замечает Воксман.
– Я тоже так считаю, сэр, – Киваю я, – Пацаны нам больше подходят. И у нас достаточно взрослых, чтобы держать ребятню под контролем. Где-то через час закончим рощу, можно приступать к канавам.
– К канавам?
– Оросительные канавы. Самое вероятное место. Честно говоря, если бы мне нужно было быстро избавиться от трупа, я бы пристроил его именно в канаве.
– А почему тогда сразу с канав не начали?
Ещё один: дитя бетонных джунглей. А ну да, конечно. Он же из западных трущоб, с той стороны от свалки. Там огородов совсем нет, одни мастерские по переработке вторсырья.
– С канав не начали потому, сэр, что в восемь утра чистить канавы могут только законченные мазохисты. Надо чтобы солнышко повыше поднялось.
Попробовал бы сам – постоять по пояс в холодной воде и помахать лопатой. А вот мы с братом в детстве канав начистились и воды натаскались вдосталь: по два-три часа ежедневно после школы, по субботам – целый день, да ещё пол-дня в воскресенье. Я, правда, до одиннадцати лет тоже был городским, по полной программе. Сливки общества. Мальчик-отличник в британской частной школе, упакованный в тёмно-синий пиджачок, блестящие чёрные ботиночки и с итонской[18] соломенной шляпой в придачу. Но потом случился Обвал. Отца застрелили грабители. Маме ничего не оставалось, как брать нас с братом в охапку и удирать от зимы на юг. А на юге мальчикам из частной школы пришлось осваивать совсем другие науки. Сымай свои блестящие ботиночки и заныривай-ка в грязь, приятель. Вообще-то, в жаркий день чистить канавы и таскать воду – одно удовольствие. По крайней мере по сравнению с другими занятиями ребятни в трущобах. Прополка грядок – это скукота, а сбор коровьих лепешек на топливо – это вообще полный отстой.
– Я должен спросить, сэр, – Начинаю я извлекать из коллеги информацию, – А мы уверены, что труп вообще имеет место быть?
– Патологоанатом проверил кровь с отвёртки. Человеческая. Группа А, резус положительный. А раз кровь человеческая, должен быть и труп.
– А у сына кровь какая? У Виктора Чена, то есть?
– У него группа ноль-плюс.
– Значит, они не отец и сын?
– Ничего не значит. Это не я придумал, это «Питон» сказал. Всё зависит от того, какая группа крови была у матери. Дальше там какие-то проценты вероятности, я не разобрался.
– Ещё можно как-то по ДНК определить кто отец, разве нет?
– Так нам майор и даст определять по ДНК! Нет на это бюджета. Вот если найдём тело, может и разрешит ДНК. Хотя нет, если сегодня найдем, никакого ДНК не будет. По лицу будем опознавать и по пальчикам. Дактилоскопия – затраты минимальные.
– Что Виктор Чен говорит?
– Ничего не говорит. Сказал: Пятая Поправка,[19]– Воксман смачно сплёвывает под ноги.
– Адвоката просил?
– Тоже отказался. Прокомментировал, что на настоящего юриста денег нет, а бесплатному он сам готов доплатить немного, чтобы тот и вблизи не появлялся. Если честно, я бы на его месте то же самое сказал. Бесплатные крючкотворы – уроды. Впрочем, платные – тоже не сахар.
– Так может и не было трупа?
– А кровь откуда? Человеческая? Том все клиники обзвонил – раненых с дыркой от отвёртки в окрýге не было. Кстати, в возрастной группе Чена, вчера не поступало вообще ни одного пострадавшего с пулевыми и ножевыми.
– Ну да.
– В общем, мерзко, – Он сплевывает снова, – Эх, если тело не найдём, будет у нас «висяк» по полной программе.
– А если найдём?
– Тоже ничего хорошего. Всё равно «висяк». Отпечатков пальцев на кишковёрте нет никаких.
– Но Чен с этой штукой сам в Околоток прибежал!
– Ну и что? Надо было сразу с него письменное брать. А так…
– Кэйт может показать под присягой, что Чен ей в Околотке говорил.
– Не выйдет, депьюти. Показания безногой инвалидки можете смело засунуть себе в задницу.
Наш депьюти-следователь – он вообще странный. Иногда говорит, как вполне вменяемый человек. Но уж если ляпнет – так ляпнет.
– Эй! Сам ты инвалидка. В челюсть захотел?
– Извините, извините, депьюти, это я сдуру выпалил, – Идёт на попятную депьюти-следователь.
А не набить ли этому козлу мордоворот, чтобы было не повадно? Про мою задницу я бы проглотил не моргнув глазом – мы не на балу у Президента, а я не Полномочный Посол Вежливляндии. Зачем он, к чертям собачьим, сказал «инвалидка»? Ну нет у Кэйт ног, что теперь? Америка воюет по всему миру, в каждом третьем доме у нас инвалид. Да моя Кэйт и не инвалид вообще. Носится на своём скейте как угорелая. Моет, стирает, готовит… ну, последнее – относительно, конечно. Но к ногам кулинарные способности отношения не имеют. Вчера – за водой на скейте ездила! Шесть галлонов в канистре – и с ногами не сразу донесёшь.
И вообще, Воксману следовало бы проявить уважение к коллеге. В Полиции Кэйт служит не хуже всяких прочих. Когда наводнение было – вместе с нами строила плот и детей спасала. Ей «Медал оф Вэлар» не дали просто потому, что в Полиции она была тогда без году неделя, стажёром на позицию клерка, ну и что. А Воксман в Участке спасал от наводнения принтеры и компьютеры. Тоже мне, герой борьбы со стихией. И с точки зрения мозгов, моя Кэйт Воксману сто очков вперёд даст. Депьюти-следователь! Инвалидка умственного труда он, а не следователь.
– Ну, Вы это, депьюти, не обижайтесь, – Пытается помириться Воксман после неловкой паузы, – За «безногую» приношу извинения.
– Извинения принимаются. Кстати, против «безногой» Кэйт как раз не возражает. Какая уж есть. Но ей не нравится, когда её называют инвалидом. Будьте так любезны впредь избегать любых негативных определений, – Я начинаю остывать. Ладно уж, мордобитие отменяется. Чего на дурака обижаться?
– Буду избегать, депьюти. Никаких больше негативных определений. Я просто к тому, что надо было всё-таки брать письменное. А Кэйт Боуэн, при всём уважении к ней, свидетелем обвинения не является. Всё, что она может заявить под присягой, это то, что Виктор Чен был в Околотке в такое-то время с окровавленной тряпкой и отвёрткой в руках. А что он ей при этом говорил – любой защитник разобьет в пух и прах. Слово к делу не пришьёшь.
– Но он и мне то же самое говорил, по дороге к его дому.
– Та же самая проблема, депьюти. Говорил. Чен на суде вообще может попросить переводчика с китайского. И через переводчика заявит присяжным, что он по-английски говорит довольно плохо. Вы его как-то неправильно поняли. А потом защитник вызовет по очереди Вас и Кэйт. Скажите, депьюти Ким, Вы же не понимаете по-китайски? Миссис Боуэн, как Вы оцениваете Ваше знание китайского? И всё. Тушите свет.
– А что если это вообще не Виктор Чен убил?
– А какая разница? Всё равно «висяк».
Ну да, какая тебе разница? А отправить невинного человека на виселицу – это пустяки. Лишь бы первое самостоятельное расследование новоиспечённого депьюти-следователя прошло результативно.
Эх, жалко что телефон здесь не ловит. Поговорить бы сейчас с кем-нибудь из опытных в Участке. Агент ФБР там есть, начальник Криминалистической лаборатории, сержанты, «Питон» Том наконец. А у меня и Воксмана опыт расследования убийств нулевой. Не то чтобы я за пять лет в полиции не видал убийств, но полицейские в околоточных офисах сами серьёзные преступления не расследуют. Мы специалисты по вооружённым ограблениям (но без трупов), кражам, ворам на доверии, проституткам без государственных лицензий, излишне шумным пьянкам и мордобою. А если, не дай Бог, убийство, мы всегда исключительно на подхвате: место преступления охранять, соседей опросить, вот, как сегодня, поиск трупа организовать. У Воксмана, с его шестью годами ночных дежурств в Участке, опыта ведения следствия ещё меньше. Его и послали-то, по первому разу, на что попроще. Наверное думали: «бытовуха». Китайцы что-то не поделили. Сын сгоряча пырнул отца отвёрткой и прибежал в Полицию с чистосердечным. А всё оказалось значительно сложнее…