Галина Грановская - Черный плащ немецкого господина
— Ты, вот что, изложи мне все это в письменном виде, а я по дороге посмотрю, — сказал он.
— Похоже, у тебя вся жизнь дорога, — пошутил Павел.
— А ты что, думал, у бизнесменов деньги в саду на деревьях растут? — приподнял брови Неверский. — Пашу, как вол, — пожаловался.
Павел хотел сказать, что вот и он тоже в последнее время только о работе думает, но вовремя прикусил язык. Пригласив его работать, Неверский, тем не менее, приятелем не стал. Никаких разговоров о старых временах, никаких воспоминаний. И правильно — таких, как Пашка, школьных знакомых у Неверского полгорода. Что же, всех в друзьях числить? Он поднялся, стал крутым начальником, и Пашка остался далеко внизу. Пашка все правильно понимал и держал дистанцию. Но и подобострастия не выказывал, нечего расстилаться. Поэтому он просто протянул папку, расчеты и описания были при нем, составлял до глубокой ночи, и утром уже на работе еще раз все просмотрел на свежую голову. Захочет Неверский, ознакомится, а забудет или не захочет посмотреть, Павел убиваться не будет.
Но Неверский посмотрел. И вернувшись через несколько дней из командировки, сразу же позвонил Павлу домой.
— Идея и в самом деле интересная. Я тут рассказал о ней одному зубру из института точной механики. Он говорит, очень оригинальное решение. Так что зайди завтра, обговорим, как лучше внедрить его в производство. Молодец… — в голосе Неверского звучало уважение.
Следующее утро Павел провел у Неверского, разъясняя детали своего проекта, после чего отправился в цех. Спускался по лестнице в самом прекрасном расположении духа, когда сверху, перегнувшись через перила, его окликнула секретарша Наташа: Алексей Иванович просит вернуться. Недоумевая, зачем снова понадобился, Павел повернул назад.
В кабинете помимо Неверского уже сидел его зам, Бакатин, который почему-то он с первого дня знакомства был Павлу крайне неприятен. И внешне неприятный тип, и ведет себя странно. Неестественный какой-то. При встречах вроде бы как посмеивается, а взгляд холодный, цепкий, смотрит, как будто ощупывает.
— Тут такая ситуация возникла, — скороговоркой произнес Неверский, перебирая какие-то документы в красной папке. — Не хотел тебя вовлекать, поскольку это не входит в твои обязанности инженера, но как говорится, не в службу, а в дружбу, не мог бы выручить? Факс пришел из «Фармы», требуют срочно забрать товар из Будапешта. А у нас в отделе сбыта и доставки на сегодняшний день все, как назло, по командировкам разъехались. Вообще-то, аптеками у нас Иван Сергеевич занимается, — кивнул на заместителя, — но…
— Я бы и поехал, — тяжело вздохнул Бакатин, — но как раз в эти дни не могу. Делегацию немцев ждем, нужно марафет навести. Документы подготовить. Просто безвыходное положение… — развел демонстративно руками.
— Из «Фармы»? — Павел наморщил лоб, пытаясь сообразить, о чем идет речь. Ни о какой «Фарме» он здесь еще не слышал.
— Ах да, ты же не в курсе. Это фирма такая, международная, лекарствами занимается, — пояснил Неверский, продолжая копаться в бумагах. — И куда я этот факс дел? А вот, нашел. Так вот, у нас сеть собственных аптек, для которых мы закупаем лекарства. В разных местах, в том числе, время от времени, берем и у этой самой «Фармы». Надо съездить к ним в качестве экспедитора, — он мельком взглянул на Павла. — Точнее, представителя нашей фирмы.
— Ничего сложного, — подхватил Бакатин, — там встретят, отвезут куда надо. Всей-то работы — подписать бумаги, подтверждающие, что лекарства получены. И вернуться, естественно, с грузом.
— Я, конечно, с радостью бы, — с сожалением сказал Павел, — только …
Но Бакатин не слушал. Вопрос для него, казалось, был решен.
— Не волнуйся, не один поедешь. Но в качестве главного представителя. Туда на поезде, ну, а оттуда придется ехать на одном из грузовиков.
Проехаться за казенный счет за границу, да еще в качестве главного представителя! Здорово было бы, если бы не одно, непреодолимое «но».
— Загранпаспорт имеется? — поинтересовался Неверский.
— Об этом я как раз и хотел сказать. Я же в почтовом ящике работал. Невыездной, — с сожалением признался Павел.
— Был невыездной, — уточнил Бакатин. — Давай иди и срочно фотографируйся. Сделаем тебе загранпаспорт.
Неверский взглянул на зама.
— Успеем? А виза?
— Раз надо, значит, сделаем, — усмехнулся Бакатин.
— Вот и отлично, — кивнул Неверский, снова зарываясь в бумаги и давая понять всем своим видом, что аудиенция окончена.
Бакатин повернулся к Пашке.
— Иди к секретарю, Наташа скажет, что делать и оформит тебе все документы.
Дальше все было как в сказочном сне. Через несколько дней Павел сидел в мягком вагоне фирменного поезда и смотрел в окно на перрон, все еще не веря, что едет в Будапешт. И не просто так, а по важному поручению. Во внутреннем кармане в новеньком бумажнике лежала, грея душу, солидная сумма командировочных в иностранной валюте. Господи, да кто бы мог поверить в такое — всего две недели назад он шел наниматься в сторожа, а сегодня его самого охраняют, как ценную личность! Он покосился на соседнюю полку, где спал богатырским сном, похрапывая, Николай. Ну, положим, Николай не его лично охранять будет, а ценный груз, за которым они и едут, но все равно приятно.
На вокзале их встретил хмурый лысый мужичок хорошо за пятьдесят. Представитель компании.
— Михаил, — представился, не подавая руки. — Мне поручили отвезти вас в офис.
И развернувшись, быстро потопал к автомобильной стоянке. Не очень-то разговорчивый.
— Из эмигрантов, ясное дело, — тихо констатировал Николай, пока они шли следом. — Сбежал, видно, в свое время, а потом понял, что зря. Ничего ему и тут не обломилось, раз баранку на дядю крутит. Такие на бывших соотечественников волком смотрят. Таким везде плохо, и дома плохо было, и тут невезуха.
Павел хотел было спросить, откуда у Николая знание таких тонкостей закордонной жизни, но не успел, подошли к машине, расселись и покатили, в полном молчании.
Но ничего не могло испортить праздничного настроения. Мало ли какие обстоятельства в жизни этого Михаила. Может быть, голова у человека болит после вчерашней пьянки. Вот ему и плохо. А Пашке очень даже хорошо. Он жадно вглядывался в незнакомые улицы, красивые дома, мелькавшие за стеклом. Жаль, что только один день у него на Будапешт, вечером их машины выезжают обратно. Ничего в этот раз он не успеет посмотреть. Но в нем росла непонятная, но твердая уверенность, что это не последняя командировка. Что он еще погуляет по этим самым за границам.
Вернулся он в пятницу рано утром и, хотя ночь почти не спал, — какой там сон в дороге — тут же отправился на работу. Доложить Неверскому, что задание выполнено, три машины лекарств доставлены в полном порядке и точно по расписанию. Да и вообще, рабочий, все-таки, день.
Несмотря на ранний час — было только половина восьмого, — Неверский уже был в своем кабинете и, казалось, ждал его. Предложив жестом сесть, он быстрыми шагами начал мерить свой кабинет, задавая один вопрос за другим.
— Значит, все прошло гладко? Таможню как проходили? Без задержек? Документы смотрели? А машины?
Просто забросал вопросами.
— Документы смотрели, а машины нет, — сказал Павел.
— Без досмотра пропустили? — не поверил Неверский, останавливаясь перед ним. — Вообще, что ли, не смотрели? — переспросил, отчего-то понизив голос.
— Вообще, — кивнул Павел. — Ночь же была. Устали, наверное.
Неверский посмотрел на него странным долгим взглядом, потом, наклонившись, похлопал по плечу.
— Ты тоже, похоже, устал. Можешь идти домой, отсыпаться. Даю день на отдых.
— Да я поработаю до обеда, — не согласился Павел. — Хочу посмотреть, что они в цеху без меня сделать успели.
— Ну, посмотри-посмотри, — Неверский, успокоившись, сел за стол. — Только, думаю, что ничего сверх обычного они не сделали. Слушай, а какие у тебя планы на завтра?
Никаких планов у Павла не было, разве что отоспаться после поездки, но об этом и говорить не стоит, если есть срочная работа. Но Неверский поработать не предложил. А сказал совсем другое.
— Приходи на обед. О своей поездке расскажешь. Бакатин будет и директор нашего филиала из Новосибирска. Заодно дом покажу, с женой познакомлю.
Приглашение было неожиданным и, чего скрывать, приятным.
7Дом Неверского стоял в престижном районе. Высокий трехметровый забор скрывал от посторонних глаз мощеный фигурным камнем двор, все еще зеленую, несмотря на первые заморозки, лужайку с круглым бассейном под голубыми елями. Из-за куста выдвинулся огромный пес и тихо зарычал, когда Павел двинулся к дому следом за хозяином.
— Тихо, Рекс! Свои, — шуганул его Неверский, пропуская Павла вперед. Они поднялись по ступеням и вошли в холл, каких Павлу еще не приходилось видеть. Это была не просто большая прихожая, как в обычных домах — это был средних размеров зал, весь отделанный мрамором. Белый мрамор на полу, две мраморные колонны, хрустальная люстра и лестница с мраморными же ступенями. Раздвижные двери, ведущие вглубь дома, были украшены витражом. Переступив порог, Павел слегка затормозил. Необычная обстановка подействовала. Было бело как в царстве Снежной королевы. Он беспомощно огляделся, не решаясь ступить дальше.
