Елена Нестерина - Разноцветные педали
Валере слово понравилось. Да ведь и сама атмосфера балованцевского заведения – инфантильная и есть! Все эти развлечения – для невыросших детей с деньгами. Инфантильное сознание Арины Балованцевой и её окружения привлекает таких же. Тех, кто боится реальной жизни и прячется от неё в аппаратах. Поди на самом деле заломай медведя! Дождись спасательного рыцаря, побейся с самураем хоть пятнадцать секунд... Вот то-то...
Детство в жопе играет! Детство.
А сама Арина – инфанта. Точно – это слово Валере ещё больше понравилось. Зло и часто он называл её так про себя – пока не узнал правильного значения этого слова. Подрастающая принцесса. А тут действующая императрица. Не подходит, блин.
Инфанту Валера сократил, но инфантильным заведение называть не перестал. И Лиля его в этом поддержала.
* * *Третьим и четвёртым человеком, который попался Валере в первую минуту нового рабочего дня, оказалась Арина Леонидовна. С ребёнком Серёжей на руках и общим видом мадонны она выплыла из своего кабинета, поздоровалась и зашагала по коридору. Едва она скрылась за какой-то дверью, из её кабинета выскочил Витя Рындин. Увидев Валеру, он легко вдёрнул его внутрь.
– Пожалуйста, – услышал Валера. И тут же получил в руку маленькую коробочку. – Иди на улицу. Похорони. Это воробей. Кека. Он опять умер. Арина не знает.
Валера посмотрел на стол хозяйки. Насколько он помнил, клетка с воробьём стояла там. Во всяком случае, в прошлый раз, когда он посещал этот кабинет. Но сейчас клетки не было. Только коробочка. С воробьём, что ли, действительно? Заглядывать в неё охоты не было. И что значит – опять умер?
– А до этого он когда уми... – начал Валера. Но Витя перебил его.
Лицо Вити было обычно монументально-спокойным, но сейчас он волновался и чуть не плакал. Поэтому и лицо имел соответствующее.
– Арина не знает. Это уже седьмой воробей. Ну не живут они в клетках! А она думает, что это всё один и тот же. Что Кека. Нового сейчас принесут. Похорони этого. Танюшка Астемирова пока Арину отвлекает. А ты иди. И не говори никому. Она его любит.
– Виктор Владимирович... – послышалось из-за двери одновременно с негромким стуком.
Витя распахнул дверь. Неприметный дяденька в сопровождении охранника Дубова толокся в коридоре, пряча что-то под курткой. Отпустив Дубова, Витя очень осторожно, двумя руками принял у дяденьки растрёпанного воробышка.
– Открой, – кивнув на коробочку, скомандовал Витя Валере. – Я сравню.
Валера подчинился. Мёртвый воробей был чересчур приглажен и словно заморожен, тогда как свежепойманный казался слишком крупным и непохоже-серым. Впрочем, более точно рассмотреть его не удавалось – в руках Вити воробья было почти не видно.
– Чего-то он слишком пушистый какой-то, – с сомнением и всё так же волнуясь, покачал головой Витя.
– Самец, – констатировал дяденька. – Должен быть точно как предыдущий. У них окрас одинаковый. Пёрушки осядут. Успокоится – и осядут, вы не бойтесь. Такой же окажется.
– Идём! – приказал Валере Витя.
Валера двинулся за ним. Они вошли в дверь, за которой – а Валера даже и не предполагал! – начинались натурально жилые комнаты. Гостиная с домашним кинотеатром, детская с колыбелькой, уголок с книгами, встроенный зеркальный шкаф. Спальня наверняка тоже там где-то дальше имеется. Понятно – живёт она всё-таки здесь. И не одна. В смысле, не только с сынком со своим живёт. А раз Витя тут по-хозяйски ходит... Неужели всё так просто?
У, бабка-проныра-сплетница! – одёрнул себя Валера. А-а, клетка. Они пришли за клеткой. Точно! Витя, руки которого по-прежнему были заняты, кивнул на неё. Валера открыл дверцу, Витя впустил птичку за решётку.
– Дай-ка ещё раз посмотрю, – приказал Витя.
Валера вытащил коробку с мёртвым воробьём из кармана – и только тогда понял всю степень цинизма ситуации. Он заразился местной беспринципностью, он распихивает трупы по карманам и даже не замечает этого! Увлёкся созерцанием внутренней жизни таинственной Арины Леонидовны, вот и... Тьфу!
Воробей был явно похож на своего предшественника. Витя согласился с этим и, удовлетворённый, оставил нового Кеку в клетке. Увёл Валеру из святая святых. Расплатился с птицеловом. И велел Валере проводить того до выхода.
– Закопай за территорией, – уже за дверью Арининого кабинета шепнул он на ухо Валере. – И молчи.
Валера шёл по коридору, глядя в затылок невысокого щуплого дяденьки. Кого закопать? Убить и зарыть поставщика воробьёв – чтобы унёс в могилу тайну Виктора Рындина? Понятно, что речь шла о несчастном птичьем трупике, но Валера сознательно глумился.
Он проводил птицелова до ворот территории, остановился и долго стоял, глядя ему вслед. Затем вдруг спохватился, рука с зажатой в ней коробочкой судорожно дрогнула – труп-то так и не закопан!
Валера шагал по дороге. Тут и там удаляли снег с асфальта многочисленные дворники. В районе, где жил Валера, снег вообще не убирали. Он просто утаптывался, как получалось. Где-то на тротуарах раскатывались длинные ледяные дорожки, где-то на снег и лёд сыпали соли и песка. В окрестностях же Валериной работы власти вели со снегом прямо-таки непримиримую борьбу. До самого асфальта. А на дворе стоял декабрь. Так что снега оставалось ещё месяца на три, не меньше. Интересно, кто кого?
Несколько раз Валере хотелось просто зашвырнуть коробочку с Арининым грехом просто в кусты. Но тогда бы пришлось возвращаться в клуб. Как-никак, миссия выполнена. А мыслительная злость не отпускала его. И в таком состоянии охранять Арину Леонидовну и её контингент было невозможно. Вот Валера и шёл. Прямо. В смысле, куда глаза глядят.
Чем она так привязала к себе Витю, что он заботится о её спокойствии таким жестоким способом?
В последнее время жизнь Валеры наполнилась противоречиями. Они мучили его, они его тревожили. Они просто БЫЛИ – и этого оказалось вполне достаточно, чтобы выбить его из колеи. Эта работа, эта проклятая работа, вернее, конечно же, это дурацкое место! Бежать, бежать нужно было из «Разноцветных педалей», бежать от их хозяйки! Но вместо этого при воспоминании об этой самой хозяйке Валера, положительный молодой человек с мёртвой птицей в руке, поймал себя на странном желании: ему хотелось добраться до Арины Леонидовны, упасть перед ней ниц и биться, биться, исступлённо биться об пол лбом. Зачем – неизвестно, но почему-то ХОТЕЛОСЬ. Не просить ничего, не вымаливать прощения, а просто и бессмысленно биться.
Зафиксировав эту дебильную мысль, Валера вспотел. Вот это да... Что с его мозгом? Или это не мозг, это инстинкты какие-нибудь? Усилием воли Валера заставил себя переключить сознание. А то трындец самооценке. Небо, снег, скоро Новый год, Новый год... Хотел вытереть лицо, но поднял руку, увидел коробку с дохлым воробьём, вспомнил про обещание Вите его непременно закопать... И почему Витя не поручил похороны продавцу? Потому что это разные функции? Один поставляет, другой хоронит? Не иначе.
Ладно, раз обещал, надо выполнять, сколько можно по улице мотаться. Снег продолжали чистить. Попросив у дворника на минутку острую лопату, Валера шагнул в кусты, раскидал снег, выбил в земле ямку, положил в неё коробочку, завалил-присыпал снежно-земельной смесью, вернул орудие труда и зашагал прочь.
Долг перед Витей был выполнен.
Витя.
Тоже удивительная личность. Ничего особенно инфантильного в нём не замечалось. Но было – раз Витя работал в «Педалях». Просто тщательно скрыто. Что фигура, что русское народное лицо – Витя Рындин ну просто супербрутальный красавец, гордость нации. В его присутствии Валере казалось, что этот человек решит все его проблемы. Такое спокойствие и уверенность внушал Витя. «Не мужик, а чудо какое-то!» – подумал о нём Валера и изо всех сил пожелал ему счастья. Хотя у Вити и так, кажется, всё было совершенно нормально. Только вот с личной жизнью как-то непонятно. Есть она у Вити с Ариной Леонидовной – или нету?.. Да, опять Валера съехал на эту тему. Но интересно – что всё-таки за парочка Арина Балованцева и начальник её охраны?..
* * *Мысли добрые – вот типа этих – перемешивались в голове Валеры со злобными. Он напомнил себе непоследовательную девятиклассницу – обиделся на это и даже рявкнул в мутное пространство дороги. Ух.
По всей территории клуба по-прежнему уничтожали снег во всех его проявлениях. Особенно доставалось льду. Его убивали до того, как он начинал образовываться. Валера даже испугался, что сейчас тоже получит в руки лопату, ломик или метёлку. Ступеньки центрального входа обрабатывали из шланга горячим паром, насухо вытирали тряпками – чтобы, как объяснили Валере, этот самый несчастный лёд не нарастал. Люди работали, работали, не жалея сил. Валера смотрел на них, впав в оцепенение. Но ведь нельзя зимой весь снег уничтожить! Чья это бредовая инициатива?
