Ева Весельницкая - Женщина в мужском мире
Жизнь в социуме выстроена на конвенциях, на социальных ролях. Мы все играем большое количество ролей: и мать, и дочь, и сотрудница, и жена, член какого-то общества и так далее. Мы знаем, какая роль каких качеств от нас требует. И это хорошо. Но нельзя же требовать от человека, чтобы его умения, приобретенные в одном месте, в одной области, он использовал в какой-то другой. Есть такой психологический феномен переноса: если в одном месте человек хорош, то почему-то мы ждем, что он будет хорош повсюду. Это совершенно необязательно. Один говорит, что хороший человек — это не профессия, другой говорит, что это главное, третий говорит: «Да какая разница, что он за человек, лишь бы специалист был хороший». Но эта качественная характеристика не равнозначна для разных житейских ситуаций.
Вернемся к союзу двух Воинов. Мы ранее, разбирая социализации женщин, уже коснулись взаимоотношений в этом союзе. Это люди, социальные встречи которых происходят на платформе общей идеи. Идея общая и по поводу хозяйства — спихнуть все на бабушек и дедушек — и вперед, в бой. Обычно они единомышленники, то есть Воины из одной сферы. Но если у них разные сферы битв, то они сбегаются на отдых, делятся сообщениями о своих достижениях и разбегаются дальше. Каждый получает подкрепление от достижений другого. И мало тревожит, что у них дома нет фирменной мебели, что они носят одежду, купленную в обычном магазине. Счастье для них не в этом. У них нет времени и желания стоять в очередях и уделять вечера шитью. Если у них совпала конвенция, то они счастливы достижениями друг друга. И когда окружающие упрекают их в том, что у них нет семьи, нет дома, они не очень это понимают и спрашивают: «А что это такое?» Пусть они дома только варят по утрам кофе, белье сдают в стирку, а детей видят поздно вечером, питаются в столовой, не находят времени посидеть у телевизора или сходить в кино. Им-то хорошо! А когда людям хорошо, то и окружающим должно быть хорошо от того, что рядом живут люди довольные, бесконфликтные. Разве вы хотите, чтобы им было плохо? Зачем же навязывать свой собственный способ реализации? А навязывать другим свое представление о жизни мы очень любим. Особенно хорошо проследить это на отношениях взрослых детей и родителей, когда родители требуют от детей такого способа жить, как и у них самих. Представляете, мама-Хозяйка вырастила дочку-Приз. Дочь хочет в балет, в музыку, она интуитивно ищет сферу деятельности, где сможет себя реализовать — в манекенщицы, в референты министра и тому подобные профессии. Мама же упрекает ее в легкомыслии: «Чему я тебя учила? Хвостом вертеть? Займись-ка лучше домом, хозяйством». И конфликт — «не так живете».
Бывает и так, что родители Воины, а дети хозяйственные. Тогда эти отношения в семье складываются просто замечательно: мама с работы приходит, а дочь говорит: «Иди мой руки, обед на столе». И растроганная мама гордится своей доченькой. Но если мама-Воин начнет перекраивать дочку-Хозяйку по своим меркам, то закончится это конфликтом или трагедией ломки.
Как выстроится социализация того или иного ребенка, предсказать можно на примере конкретной семьи, а именно: кто занимался его воспитанием, в чьи руки отдана ориентация ребенка. Если бабушка с раннего детства приучала девочку к дому, хозяйству, то маме позже остается только удивляться, с чего это вдруг ребенок стал таким хозяйственным. Причем маму это вполне устраивает. Конечно, хорошо получить сделанную вещь.
Социализация — это вещь, поддающаяся деланию. Это очень важный момент. Мамы, присмотритесь к своим детям, ведь можно сделать не против природы, насильно, а понять, к чему ребенок расположен. И воспитывать его не на том, что он не может, а на том, что у него лучше всего получается. Можно по-разному ответить ребенку, когда он чего-то не понимает. Можно сказать: «Какой ты глупый!» А можно сказать: «Ты такой умный, но почему же этого не понял?» И он подумает: «Действительно, я же умный, я пойму». А ему вместо этого тридцать три раза повторили: «Несчастье ты мое». Он и становится вашим несчастьем, раз вы этого так хотите.
Социальные роли программируемы. Социум, будучи некоторым набором механизмов, естественно, поддается и программированию. Мы все программируемы социумом. Нас программируют радио, телевидение, печать, идеи, которые вокруг нас.
Вспомните, возникла однажды волна — борьба за увеличение рождаемости в стране. По телевизору показывали многодетных матерей, рассказывали, как им хорошо живется, как государство о них заботится. То есть пошел социальный заказ — «рожайте, милые, рожайте». Фильмы стали художественные про счастье материнства показывать. Святое дело. Но… Личное святое дело каждой. В связи с этой волной можно было наблюдать и интересную трансформацию сознания женщин. Женщины с гордостью говорят: «У меня пятеро детей, а государство мне не помогает…» И тут уже не имеет значения то, что рожала она их не для общества, а для себя, сама хотела… Она не виновата, потому что слышит социальный заказ, подкрепленный заверениями общества, что это хорошо, что «мы поможем». А раз так говорят, то будь добр, помоги!
Происходит программирование социального поведения. Вполне нормально и естественно, что точно так же программируется осознанное формирование способов жизни в социуме. И если умная мать, мудрый педагог, старший друг помогут ребенку точно попасть в его природную данность, которая совпадет с предложенным ему набором способов реализации в миру, то они тем самым дадут этому ребенку, как будущему взрослому, в руки средства для максимально полной реализации. Если вы увидели у человека некоторые задатки, то дайте ему почву для роста, дайте ему необходимые знания и покажите необходимые средства. Но не поступайте наоборот, не пытайтесь развить в нем то, что вы хотите, и задавить то, к чему стремится он. В конце концов, это просто эгоизм.
Существует мнение, что программирование — это страшно. Суггестия, манипулирование делают из людей роботов. Нам кажется, что осознанное выстраивание социального поведения, осознанное обучение поведению, обучение законам, по которым это поведение должно осуществляться и дать человеку максимальную возможность для реализации, — это как раз и есть спасение людей от манипуляций. Когда человек знает сам, какие механизмы существуют, когда он знает, по каким механизмам, по каким правилам действует общество, он может выбирать. Он знает, что нужно делать, он видит, какие предложения идут от мира, и он умеет отбирать эти предложения. Разве можно сказать, что такой человек манипулируем, управляем? Нет. Такой человек увеличивает степень социальной свободы. А раз он увеличивает степень социальной свободы, следовательно, тем самым он увеличивает степень свободы внутренней, потому что это взаимосвязано.
Знаменитый молодежный театр режиссера Никрошюса в Вильнюсе много лет назад поставил спектакль под названием «Квадрат». Это история о любви девушки, которая переписывается с заключенным. И вот последняя сцена спектакля: его выпускают из тюрьмы, он проходит медицинский осмотр: совершенно пустая сцена, где-то сидит врач, а юноша, этот заключенный, ушел туда на рентген. Доктор ему говорит: «Дышите… Не дышите…» Он перестает дышать. «Дышите». Тишина. «Дышите!» Тишина. И звучит такая фраза: «Дышите! Уже можно!» Этот спектакль был поставлен пятнадцать лет назад, и долгое время эта фраза — «Дышите, уже можно» — была паролем единомышленников в наших интеллектуальных кругах. «Квадрат» смотрел?» — «А… дышите, уже можно!» Понимаете, знание о мире, о социуме и есть это сообщение: «Дышите, уже можно». Оно привносит в нашу жизнь новые переживания, напряжение в каждый момент выбора.
Чем я больше знаю, тем я менее механистичен. Автомат уже не очень хорошо работает, и каждый раз я должен думать сам. И если каждый раз я должен думать, значит, каждый раз я отвечаю за то, что делаю. А когда я делаю не думая, я вроде бы как не отвечаю. Это то место, где знание о механизмах, о практической психологии, о законах жизни социума, о взаимодействиях людей, об этих конвенциях усложняет человеческую жизнь. И на этом спекулируют манипуляторы: вон столько трудностей в вашей жизни появилось, а раньше легко жили, ни о чем не думали, спали спокойно, плыли по течению, а теперь сиди и думай! Это как раз та кнопка, на которую давят: «И так трудно жить, зачем же еще больше усложнять ее?» И очень многие люди сдают свои знания, сдают право выбора в чьи-то чужие руки.
Итак, вернемся к разбору взаимоотношений людей с разной социализацией. Мужчина-Воин и женщина-Приз.
Это ситуация завоевания. Он должен завоевать женщину. Если мужчина Генерал, то и Приз он будет искать на уровне Олимпийской хрустальной вазы. Если он Ефрейтор, то и Приз будет такой, ефрейторский. В такой ситуации все зависит от уменьшения — увеличения объема энергии, интеллекта, знаний, умений, навыков. Часто можно услышать: «Он тебе не пара», — когда окружающие видят, что мужчина-Воин на уровне ефрейтора или рядового, не имея ни эмоциональных, ни интеллектуальных, ни социальных возможностей, все-таки пытается завоевать женщину, которая в этом смысле стоит очень дорого, намного выше его по интеллекту, знаниям, умениям, владению женскими своими достоинствами. И наоборот, женщины должны помнить, что если вас в восемнадцать лет завоевал будущий Генерал и вы тогда казались ему самым дорогим призом, то если он от младшего Лейтенанта движется к Генералу — будьте любезны соответствовать! А иначе вы начнете покрываться пылью, а там… Новые, молодые Призы, более модные, совершенные, прекрасные, достойные.
