Сэм Хайес - Моя чужая дочь
А может, это в другой раз случилось, на той дискотеке, где мистер Драйвер ко мне клеился и все допытывался, есть у меня уже парень или нет. За такой красоткой, говорит, пацаны хвостом должны бегать и в очередь выстраиваться, чтоб потискать. «Небось уже целовалась с мальчишками?» — спросил он и языком по губам провел. Внизу живота у меня так погорячело, вроде я уселась в вишневый пирог сразу из духовки. Только я на это ноль внимания и от мистера Драйвера улизнула. А он до конца дискотеки на меня пялился.
Мне еще снятся туалетные кабинки. Или как в бассейне мальчишка рукой мою грудь цапнул, а червячок-то его совсем рядом был. Или, может, Господь меня избрал, чтобы сделать мне ребеночка. А может, инопланетяне засунули в меня Ноэля. Или Чип — это наш Лабрадор, тот еще бабник, — махнул своей бесстыжей штуковиной слишком близко от моих трусиков. Мне страшно хочется, чтоб что-нибудь из этого было правдой. Хотя какая разница — со мной-то все уже случилось. Так что буду продолжать притворяться, будто ничего не знаю.
Глава VII
Роберт трижды набирал номер Луизы — и трижды захлопывал мобильник, не дожидаясь гудка.
Только не пропадай, Роб. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится…
Прощальные слова Луизы отчетливо звучали в ушах, словно и не прошел почти год с тех пор, как он видел ее в последний раз. Вчера, когда они с Дэном расправлялись с пивом в баре клуба, Дэн мимоходом заметил, что Луиза в Англии, приехала ненадолго — кое-какие дела утрясти и кузину замуж выдать. Луиза. Энергичная, деловая, с хрустальным искренним голосом. Мысль о ней преследовала Роберта. Вдруг она поможет?
— Алло! (Тот же чистый голос. Та же Луиза.) Алло?
Роберт отключился. Связь на подземной парковке все равно никудышная, да и Луиза наверняка слишком занята. На четвертый этаж, в офис фирмы «Мейсон и Найт», Роберт поднимался на лифте, стиснув в ладони сотовый, словно то был его спасательный круг в море безумия. Сколько Роберт ее знал, Луиза была для него как минимум щедрым источником логики и здравого смысла. Она учила его любви и доверию, учила проживать каждый день в полную силу, а о грядущих проблемах тревожиться лишь с их появлением. Как все это мило и правильно, подумал Роберт. Отключив телефон, он сунул трубку в карман. Как похоже на Луизу.
Роберт рассчитывал, что до появления Джеда Боумена с четверть часа у него еще есть — если тот вообще соизволит оторвать задницу от дивана. Вдолбить в башку двухметрового головореза, который так и брызжет яростью, что на предварительном слушании далеко не все может пойти по его хотению, — задача не из легких, да и удовольствия никакого, а уж в такой день, как сегодня, — тем более. Собственно, до слушания оставалась еще неделя, однако Роберт намеревался убедить Джеда хотя бы явиться на судебное заседание в костюме, не выражаться и не курить. Кроме того, желательно было разложить клиенту дело по полочкам и удостовериться, что он четко уяснил цель иска: получить опекунство над своими детьми, лишив их мать, подозреваемую в наркомании, родительских прав, — а отнюдь не навесить ей тумаков прямо в зале суда.
Вообразив Джеда Боумена в парадном одеянии, Роберт расхохотался в голос и под звяканье дверей вышел из лифта. Хороша картинка: руки, по которым мыло давно плачет, с желто-сизыми от никотина ногтями, торчат из чересчур коротких обтрепанных рукавов, а узел старомодного узкого галстука болтается на пузе. Бездельник и полный кретин этот Боумен, но остолопу повезло: его обеспечили адвокатом, и Роберту вменили в обязанность защищать его права в суде. Последнее время в фирме из двух человек Роберту доставались самые мерзкие дела.
Своего клиента Роберт унюхал прежде, чем увидел. Секретарша Таня дернула головой в сторону двери и скорчила мину: вдоль стеклянной стены коридора, растрепанной вороной на фоне синего неба, взад-вперед выхаживал Боумен. Невыносимая смесь запахов — несвежей одежды, пива, дешевого табака — окутывала его почти ощутимым облаком. Услышав голос Роберта, он обернулся и мрачно свел брови:
— Неужто сподобился дождаться. — Боумен утопил окурок в ополовиненной чашке чая. — Думаешь, ты один такой занятой, черт тебя дери?
— Прошу прощения. — Неизменно корректен, неизменно профессионален, Роберт безмолвно, но от души чертыхнулся, проклиная невесть откуда проклюнувшуюся пунктуальность громилы-клиента. — Присаживайтесь.
— Штаны-то мне протирать некогда. На объекте дожидаться не станут, чтоб ты знал.
За клиентом тянулся шлейф серой пыли — цемента? А сам он источал ненависть.
— Вот как? То есть вы нашли работу? — уточнил Роберт.
Это многое меняло. Если бы у Джеда появилась постоянная работа, стабильный доход и мало-мальская упорядоченность в жизни, выиграть дело было бы куда проще.
— Не так чтоб нашел… — буркнул Джед. Короткие толстые пальцы заскребли по щетине — дошло, что ляпнул лишнее.
— Ясно. Постоянной работы у вас по-прежнему нет.
Нигде не числится, деньги кладет в карман, зло подумал Роберт, а пособие и бесплатного адвоката ему подавай. И ведь пальцем, мерзавец, не желает пошевелить, чтобы как-то наладить жизнь свою и детей и продемонстрировать суду, что человек он ответственный и болеет за семью. А желает Джед одного — искалечить, физически и морально, свою жену, которую в один прекрасный день застал в постели с собственным братом. Роберт многократно выслушал безобразную историю, всякий раз с новыми грязными подробностями, порожденными яростью рассказчика. Славный такой и добрый парень, Джед Боумен.
— Джед, когда вы в последний раз виделись с детьми?
Роберт сунул портфель под свой роскошный, сверху обтянутый кожей, письменный стол и снял пиджак. Тяжесть мобильника во внутреннем кармане вновь напомнила ему о Луизе. Как только расправлюсь с Боуменом — тут же ей позвоню, решил Роберт.
— Тыщу лет не видал. Она меня к ним не подпускает. — Джед извлек пачку сигарет из кармана вонючей рубахи.
— Здесь не курят. Я вас надолго не задержу. Потерпите?
Джед скривился:
— Потерплю, коли иначе никак. Короче. Моим малым в том доме нехрена делать. И я хочу их оттуда вытащить. У дуры этой новый чувак. Работенка у него клевая и тачка — полный писец.
— Вы уверены?
— Соседи сказали. Которые в смысле бывшие соседи.
К изумлению Роберта, кожа на лице клиента словно поползла вниз по костям черепа. Заросшие щетиной, темные от загара и грязи складки собрались на лбу, легли с затылка на шею, и Боумен стал до абсурда похож на старого, утратившего былую хватку бульдога.
— Я ж ее любил. Чес-слово, любил. Роберт, повинуясь чувству, которому он толком и определения не дал бы, достал из ящика стола стеклянную пепельницу. Сам он не пользовался ею с тех пор, как расстался с вредной привычкой, сразу после свадьбы с Эрин. Странно, что события прошедших выходных не вернули потребность в никотине в десятикратном размере. Однако сейчас, глядя на Джеда, лицо которого при виде пепельницы почти пришло в норму, Роберт едва удержался, чтобы не стрельнуть у клиента сигарету.
Или его потянуло на курево из-за голоса Луизы? Все тот же серебристый колокольчик…
Роберт обговорил с Боуменом нюансы дела, хотя тот, похоже, совершенно не осознавал последствия в случае провала. Свидетели у него, мягко говоря, ненадежные, и за каждым, кроме одного, тянется хвост правонарушений, связанных с алкогольной или наркозависимостью. Роберт предчувствовал, что его адвокатскому красноречию грозит серьезное испытание. Большой вопрос, сумеет ли он убедить суд в том, что Мэри Боумен — плохая мать детям Джеда, если их отец сам водит дружбу с социально опасными личностями.
В лучшем случае ребят отдадут на воспитание в приемную семью, а в худшем… Роберт нутром чуял, что худшим вариантом для детей станет жизнь с отцом. Впрочем, он пока не встречался с Мэри Боумен и не мог судить, насколько она порочна. До сих пор он был вынужден верить Джеду на слово.
— Итак, жду вас ровно в девять, выбритым и в приличном костюме. — Роберт поднялся, по привычке протянул руку для пожатия, сквозь клубы сизого дыма над столом, — и тут же брезгливо отдернул: пусть этот парень сначала ладони ототрет и грязь из-под ногтей выгребет.
— Поспрашаю, авось кто-нить выручит на часок.
Джед Боумен удалился, явно недовольный перспективой раздобывать костюм. А Роберт, сражаясь с желанием немедленно выхватить мобильник, подключил Таню к обсуждению других дел. Когда секретарша заявила, что все эти вопросы были решены еще на прошлой неделе, Роберт вломился в кабинет Дэна и расстроил тому конференц-связь. Наконец вернулся в собственный, провонявший табаком кабинет и налил кофе. Включил сотовый — и вздрогнул, услышав новое голосовое сообщение.
— Роберт, ушам своим не верю! Кто-то позвонил, но в трубке молчок, и я уж было решила, что не соединилось, а тут твой номер высветился! Ну как ты? Сто лет тебя не слышала. Ты в курсе, что я вернулась, — правда, ненадолго, но все же. Давай-ка созвонимся, организуем что-нибудь, а? Если хочешь, конечно. Или ты не хочешь? Или не можешь? Или можешь, но все равно нам лучше не встречаться? Словом, ты понял. В любом случае, дружок, жду твоего звонка!
