Джеймс Олдридж - Правдивая история Лилли Стьюбек
— Это не ответ. Где ты их оставила?
— В кустах возле дома миссис Ройс, — сказала Лилли, не умевшая долго отпираться.
— Сходи за ними, пожалуйста, — проговорила мисс Хейзл, — нельзя посещать школу в таком виде.
— Они мне мешают.
— И все-таки пойди и надень их.
— Сейчас?
— Да, сейчас. Если я увижу тебя снова без панталон, придется позвонить мисс Дэлглиш.
— Ей все равно.
— Нет, не все равно. А теперь ступай и сделай, как я сказала.
Лилли отыскала в кустах панталоны, вышла на дорогу и тут же их надела. В это время девочку увидела старая миссис Ройс, владелица местной газеты; Лилли очень насмешила почтенную даму, рассказавшую об этом случае мисс Дэлглиш. Над историей с панталонами подшучивали в городе, поэтому, когда мисс Дэлглиш в ответ на свои расспросы услышала от Лилли, что та не собирается их носить, пожилая леди решила проявить настойчивость.
— Все девочки ходят в школу в панталонах, — твердо сказала мисс Дэлглиш.
— А я не хочу и все равно буду ходить в своих трусах, — не сдавалась Лилли.
— Ты нарушаешь правила!
— Нет! — упорствовала девочка.
— Я тебя накажу, Лилли.
Лилли по привычке вспомнила о щипках, укусах и тумаках, которыми награждали ее в доме на Мысу, хотя и догадывалась, что вряд ли стоит ожидать трепки от мисс Дэлглиш.
— Как? — спросила она у своей покровительницы.
— Не разрешу купаться в реке.
Лилли понимала, что этого ей запретить никто не может.
— Я буду носить трусики, — повторила Лилли.
Мисс Дэлглиш пошла на компромисс: она отвела Лилли в магазин мистера Уильямса и купила ей черные трусы, после чего среди школьниц даже установилась своеобразная мода — они стали носить трусы вместо форменных панталон, хотя без тугих резинок чулки теперь частенько сползали.
Вот так пожилая леди и ее воспитанница привыкали друг к другу, так складывались их непростые отношения, порой обе делали вид, будто не замечают разногласий. Например, мисс Дэлглиш вручила девочке ключ от ворот и запретила перелезать через ограду со стороны двора или улицы, но Лилли продолжала пробираться в дом своим путем, и пожилая леди пригрозила, что будет за это лишать ее десерта на ужин. Но Лилли и прежде обходилась без десерта, поэтому наказание не возымело на нее никакого действия, и все осталось по-прежнему.
Жизнь в особняке мисс Дэлглиш текла по давно заведенному распорядку, и Лилли пришлось приспосабливаться к нему, хотя она продолжала уходить и возвращаться, когда ей вздумается. Она вставала на заре, и ей не составляло никакого труда развести на кухне огонь в плите для миссис Питерс. У себя на Мысу Лилли привыкла разжигать печь. А здесь ее буквально зачаровывали небольшая электроплитка (одна из первых в городе) и электрический чайник, поэтому Лилли сама с удовольствием готовила себе чай и яичницу, прежде чем приходила миссис Питерс и спускалась завтракать мисс Дэлглиш. Лилли торопливо ополаскивала свою посуду под струей холодной воды, пока миссис Питерс не попросила ее оставлять тарелку и чашку грязными, потому что их все равно приходилось перемывать.
— Ни в коем случае, — твердо возразила мисс Дэлглиш. — Научите Лилли как следует мыть посуду, миссис Питерс, и пусть она убирает за собой.
— Она все перебьет, — возразила миссис Питерс.
— Не думаю, — проговорила мисс Дэлглиш.
Разговор происходил при Лилли, которая после этого много раз исправно мыла посуду и не разбила ни одной тарелки или чашки за все время, пока жила у мисс Дэлглиш.
Особенно ужасали пожилую леди манеры Лилли за столом, точнее ее гримасы, когда она ела или очищала языком зубы от остатков пищи.
— Сходи ко мне наверх и принеси большое зеркало с туалетного столика, — сказала пожилая леди девочке через неделю после того, как уехали ее родители.
Лилли вернулась с зеркалом, и мисс Дэлглиш поставила его перед ней.
— Теперь посмотри, как ты ешь и как ужасны твои гримасы.
— Не все ли равно, — буркнула Лилли.
— Для меня не все равно, потому что мне приходится на тебя смотреть, — сказала пожилая леди. — Ты должна научиться хорошим манерам не ради себя, а ради окружающих.
Лилли ела перед зеркалом, пока не научилась следить за собой; и тогда мисс Дэлглиш решила, что можно его убрать.
Но труднее всего Лилли отвыкала от привычки подбирать все, что плохо лежит; она вела себя в городе точно ковбой в привольных прериях. Лилли продолжала копаться в мусорных ящиках, и тут мисс Дэлглиш ничего не могла поделать; только зачем ей это было нужно?
Она знала закоулки каждого двора в Сент-Элене; однажды, когда я уже заснул (а спал я на веранде), Лилли разбудила меня, толкнув локтем в бок.
— Проснись, Кит, — шепнула она. — У меня есть кое-что для тебя.
— Что? — пробурчал я спросонок.
— Смотри, — проговорила Лилли и положила возле меня свою сумку. Внутри что-то зашевелилось. Что-то живое.
— Забери сумку, — ответил я. — Это кошка.
— Нет, не кошка, а два кролика.
— Кролики?!
В нашей стране (занимавшей целый континент), битком набитой кроликами, никому бы и в голову не пришла сумасбродная мысль положить в сумку два мягких длинноухих комочка и притащить их среди ночи своему другу.
— Ты совсем с ума сошла, — сказал я. — Зачем мне кролики?
— Но это же не простые кролики!
И в самом деле, Лилли украла из ящика на веранде Данунов двух черепаховых кроликов[5]; Дануны жили на противоположном конце Сент-Элена, и все в городе потешались над их непонятным пристрастием к редким животным. Лилли некуда было деть свою добычу. Она не могла отнести кроликов к мисс Дэлглиш или к миссис Питерс, и хотя я был польщен тем, что Лилли мне доверяла и без колебаний предложила подарок, я отказался от него.
— Меня же спросят, как они ко мне попали. Ведь всем известно, что черепаховые кролики есть только у Данунов. Лучше отнеси их обратно.
Лилли никогда не возвращала ценную добычу, поэтому она просто выпустила кроликов у реки, где их через два дня нашли борзые мистера Сноудона и разорвали на месте. Никто и представить себе не мог, кому понадобилось красть кроликов с веранды Данунов, тем более что Стьюбеки давно покинули город. Кое-кто подозревал Лилли, но, казалось, зачем ей кролики? Многие, включая мою маму, отказывались верить этим домыслам и даже защищали Лилли.
— Она живет у мисс Дэлглиш. К чему ей воровать? — удивлялась мама, и хотя я знал правду, мне было приятно, что она защищает Лилли, и я соглашался с ней:
— Если во всех кражах подозревать Лилли, почему бы сразу не засадить ее в тюрьму.
— Да, но… — протянул отец.
Он знал, кто стащил кроликов. И Дануны знали. Они позвонили мисс Дэлглиш, и та, хотя и выгораживала свою воспитанницу, все-таки решила с ней поговорить.
— Это ты украла кроликов? — спросила она у Лилли, пригласив ее в библиотеку, где велись все неприятные разговоры.
— Нет, — коротко ответила девочка.
— Правда?
— Да.
— Ну хорошо, я подтвержу миссис Данун, что ты не брала кроликов. Я знала, что ты тут ни при чем, и сказала об этом.
Лилли была разочарована. Почему мисс Дэлглиш сразу ей поверила, а не стала приставать с расспросами? Лилли просто привыкла сначала врать и лишь потом, если уж припрут, сознаваться. Но сейчас на нее никто не давил, и поэтому сознаваться вроде было необязательно, хотя вообще Лилли не любила лгать.
— Я взяла их, — сказала девочка, увидев, как мисс Дэлглиш записала что-то в своей тетради с черной обложкой.
— Ах, Лилли, ведь ты только что уверяла меня в обратном.
— Подумаешь, кролики, — возразила Лилли.
— Но зачем они тебе? Почему ты их украла?
— Это не кража, — возмутилась Лилли. — У Данунов сотни кроликов.
— Какое тебе дело до того, сколько у них кроликов? К тому же это вовсе не обычные кролики, а ценные, черепаховые. Ты не имела права к ним прикасаться.
— Я взяла только двух.
— Но почему, зачем?
Девочка попала в ловушку. Спросите у одержимых грибников, почему они ищут грибы, у золотоискателей — почему они охотятся за золотом, у игроков в гольф — почему они гоняют свой маленький мячик по огромной площадке; Лилли никогда не задумывалась над тем, почему она берет чужое, но защищалась с редким упорством, свойственным фанатикам.
— Вам меня не переделать, — сказала она с вызовом.
— Но я должна повлиять на тебя, Лилли, ты просто не можешь вести себя по-прежнему.
— Вам меня не переделать, — повторила Лилли.
— Я сумею добиться своего.
— Как?
Мисс Дэлглиш, слегка подтолкнув Лилли к стулу, усадила ее и нависла над девочкой.
— Я буду доказывать тебе, что воровать бессмысленно. Ведь по натуре ты вовсе не воришка. Это надо хорошенько понять. И больше ничего.
— Все берут то, что им надо, — возразила девочка.
