Питер Кэри - Джек Мэггс
Он догонит этого ублюдка. Он задаст ему трепку. Мэггс хромал за ним до Линкольнс-Инн-Филдс, несмотря на то, что каждый шаг стоил ему адских мучений. Это всего лишь боль, утешал он себя. Он знал страдания и поужасней. Когда песенка дошла до слов о «нежном ручейке», они уже добрались до темной неосвещенной Кери-стрит. Теперь их разделяло футов пятнадцать.
На Чансери-лейн огромный нескладный и нетвердо державшийся на ногах факельщик с пучком горящего хвороста в руке пытался бежать по тротуару. На вид ему было все пятьдесят, и он освещал факелом путь двум молодым джентльменам, которые, в свою очередь, пытались сопровождать маленькую шлюху. Все трое были пьяны, как лошадь капитана Гарри.
Когда Тобиас Отс оглянулся на факельщика, Мэггс предусмотрительно нырнул в ближайшую подворотню на улице Грэйт-Хай-Коурт, где другая шлюха, занимавшаяся своим делом, не очень обрадовалась неожиданному вторжению. Джеку Мэггсу пришлось снова выбраться на улицу и составить компанию факельщику, который, тяжело отдуваясь, честно исполнял свои обязанности до самой Теобальд-роуд. Это было весьма кстати, ибо позволило Мэггсу увидеть, в какую сторону свернул в темноте Тобиас Отс.
Джек Мэггс, перебежав дорогу экипажу, торопливо заковылял по Лембс-Кондуит-стрит. Как бы в качестве награды за свои страдания он все же успел заметить, в какой дом вошел Тобиас Отс. Мэггс достиг двери, но лишь для того, чтобы услышать, как тяжелый засов запирает ее изнутри.
Неожиданно за его спиной вспыхнул яркий луч света, прорезавший туман, и его собственная огромная тень упала на дверь дома.
— Итак, — промолвил человек с фонарем, — что вам здесь нужно?
Сначала Мэггс решил, что это солдат, но, увы, это оказался «бобби», чертов полицейский в замысловатом мундире. Джек Мэггс никогда еще не видел на полицейском такого кителя.
— Вы не хотели бы обменяться своей формой со мной за весь чай Китая? — бесцеремонно предложил Мэггс полицейскому. — Мне дали туфли, которые жмут, и заставили следовать за хозяином, позабыв дать на плечи чего-нибудь потеплее.
Полицейский был порядочным здоровяком с лицом, напоминающим картофелину. В его взгляде, когда он поднял свой фонарь повыше, Мэггс увидел выражение, какое бывало у его коллег, когда они задумывали сотворить над ним что-то недоброе, разумеется, без всякого риска для себя.
— Где ваш хозяин? — спросил полицейский.
— Он только что вошел в дом.
— Вошел? Я никого здесь не видел. Полицейский, светя себе фонарем, осмотрел сверху вниз Джека Мэггса и убедился, как губительно сказались на его одежде лазания по крышам, падение с лестницы и прогулки под дождем. Рыцарь Радуги весь промок и был забрызган грязью.
— Он только что вошел в дом, — неожиданно резко сказал Мэггс. — Вот в эту дверь. Мистер Тобиас Отс. Автор книги о Капитане Крамли.
Полицейский сунул свой фонарь чуть ли не в нос Джеку.
— Капитан Крамли?
— Вот именно.
Бобби, помолчав, наконец сказал:
— Иди домой.
Выбора не было. Джек Мэггс открыл ворота и вошел во двор. Дорожка вела вниз к двери кухни; прижавшись к двери, Мэггс ждал. Но полицейский оказался из бывалых, он продолжал держать фонарь в поднятой руке и следил за каждым шагом лакея.
Отчаяние заставило Мэггса дернуть за ручку кухонной двери, и судьба смилостивилась над ним — по чьей-то беспечности дверь кухни не была заперта. Он вошел в дом Тобиаса Отса и закрыл за собой дверь на засов. В подвальных окнах кухни он видел ноги полицейского, видимо, направившегося к парадной двери дома.
Этой деревенщине, кажется, было мало его объяснений; он вознамерился постучаться в дом Тобиаса Отса и задать ему лично вопросы о его лакее. По темной лестнице Мэггс прокрался в прихожую, — если настырный «бобби» все же достучится до хозяина, он мог бы убежать с черного хода. А пока он стоял, как столб, вкопанный в землю, и лишь когда стало ясно, что полицейский удалился, Мэггс наконец облегченно вздохнул и расслабился. Однако он не сдвинулся с места, а остался стоять, только уже теперь его дыхание было глубоким и ровным.
В доме слышались шорохи, шепот и быстрый топот босых ног, а спустя какое-то время Мэггс услышал знакомую музыку скрипящей деревянной кровати.
Глава 12
В местах, откуда Мэггс недавно прибыл, дома в большинстве своем была деревянными. В жаркие длинные ночи они напрягались от перегрузок и стонали, жалуясь на плен стягивавших их гвоздей, то сжимались, то раздвигались, словно пытались разорвать то, что стягивало их, как путами, и разметаться бревнами по всей округе.
Дом Тобиаса Отса на Луембс-Кондуит-стрит был построен из лондонского кирпича. Он был свежеокрашен и обставлен. В нем все блестело, все было крепким, новым и солидным. Этот дом не «кричал» по ночам и в нем не пахло дешевой едой и креозотом. В нем господствовали чисто английские запахи полированного дуба, угольной пыли и девонских яблок. Незваный гость вдыхал эти странные и все же знакомые запахи до тех пор, пока хозяин не улегся в постель.
Затем он бесшумно поднялся по лестнице на площадку и, остановившись, обхватил себя руками. Таким жестом укутывает себя Сатана в свой черный плащ. Так стремится укрыться в ночи каждый смертный; можно сказать, что Джек Мэггс преуспел в этом, и через какое-то мгновение он уже медленно и умело, бесшумный, как призрак, прокрался в маленькую комнатку, чья дверь выходила на лестничную клетку. Здесь он нагнулся над деревянной колыбелью, в которой спал первенец Тобиаса Отса.
Огромная тень Мэггса накрыла собой колыбель. Он так низко склонился над ней, словно хотел укусить младенца. Но он всего лишь жадно, раздув ноздри, вдохнул в себя запах свежего мыла, а затем, сцепив руки за спиной, втянул в себя запах дыхания Джона Маршала Отса. Повторил это трижды, а потом, глубоко сунув руки в карманы, выпрямился. За стеной отец ребенка повернулся на постели и кашлянул так громко, как кашляют лишь проснувшиеся люди. Незваный гость вынул руки из карманов и медленно попятился в тень высокого шкафа; только тогда опять задышал легко и ровно. В других обстоятельствах Мэггс мог бы повести себя иначе, прибегнув даже к насилию, но не в доме Тобиаса Отса. Здесь он вел себя тихо. Его отяжелевшие ноги кровоточили, но, услышав, как внизу в холле громко забили часы, он вдруг как бы поплыл из комнаты в комнату, медленно и тихо, словно лунный признак.
Он постоял у постели юной девицы. От тревожного сна сбился ее ночной чепец и волосы свободно рассыпались по подушке, словно спутанные водоросли, обрамляя ее спящее лицо. Одна обнаженная рука была отброшена на простыни, другую она положила между колен, прикрытых одеялом. Рядом с ее постелью на шкафчике Мэггс увидел ожерелье. Взяв его в руки, он легонько пропустил драгоценные камни меж своих покалеченных пальцев, а потом бесшумно положил ожерелье на место.
В два часа ночи он был уже в другой комнате дома. Его недобрый хищный нос был всего лишь на один дюйм от маленького с горестно опущенными уголками рта Мери Отс. Он постоял и над Тобиасом Отсом, который спал на животе, точно так, как спал в колыбели его сын.
Часы пробили четверть, и он неохотно вернулся в кухню. Здесь, набрав в руки холодной воды, он ополоснул лицо. Возбуждение и беспокойство, отражавшиеся на его лице, исчезли.
Сев у стола со стаканом воды в руке, он прикрыл глаза, дав им отдохнуть.
Когда же с испугом проснулся, то увидел перед собой женщину, пожилую, грузную, с большим животом и крепкими руками. Она стояла и смотрела на него.
Женщина зажгла лампу. На ней были чепец и фартук.
— Он вам велел ждать? — спросила она Мэггса.
— Да, мэм, — ответил он, автоматически улыбаясь и показывая свои крепкие ровные зубы.
— Сказал вам, что заработаете шиллинг? И велел рассказать историю вашей жизни, так или не так?
Мэггс поднялся и потянулся.
— Да, он так сказал, мэм.
Повариха, он так предположил, покачала головой и стала расставлять посуду для завтрака, затем почистила решетку плиты, наполнила ее углем и поставила на плиту огромный котел.
— Он ничего не может поделать с собой. Что бы ни думали вы, или я, но мистер Отс не может остановиться: он будет спрашивать и гадать, каким образом это жирное пятно появилось на вашем плече? Как и при каких обстоятельствах был порван чулок? Он смотрит на вас, как на посланную ему судьбой бабочку, которую можно посадить на булавку и добавить к коллекции. Это совсем не значит, что у него нет сердца. На самом деле я вроде бы не слишком милосердна по сравнению с ним, но и не так уж бессердечна. Но он писатель, и мне ли вам говорить, что, возможно, он должен знать всю вашу подноготную, иначе просто умрет. Есть такой мальчишка из Тетли, у него вставные фарфоровые глаза. Так представьте себе, он заставил этого бедняжку сидеть и ждать его целых полдня. Мисс Лиззи нашла его плачущим на ступенях крыльца, а хозяин с хозяйкой как раз собрались на прогулку.