Сергей Галихин - История романа «Кольцо времени»

Галихин Сергей

ИСТОРИЯ РОМАНА «КОЛЬЦО ВРЕМЕНИ»

Выиграв суд, можно было бы не придавать большого внимания всем небылицам, которые относятся к роману «Кольцо времени». На каждый роток не накинешь платок. Можно было бы, если бы не одно НО. Но… все по порядку.

Эта неприятная и в то же время «увлекательная» история (я так много интересного узнал про людей) началась с договоренности: я пишу роман, Борис Тараканов (мы давно знакомы, я неоднократно был у него дома) предлагает его издательствам Москвы, переводит на итальянский язык (Борис как будто бы неплохо знает итальянский) и через своих друзей в Италии пытается его издать в этой чудесной стране. Выигрыш пополам. В общем-то выбор темы обуславливался именно попыткой издать книгу в Италии, где очень популярна история пропавшего в 1911 году поезда, в прочем, ее знают во всем мире. Как я уже сказал, цель была совсем не в мировой славе. Банально хотелось денег. На те гонорары, что платят в России, прожить невозможно, так почему же не попробовать выйти за пределы Родины…

Вы скажете утопия? Отнюдь.

Но в том виде, в каком исчезновение поезда видят фанаты «Летучего итальянца», история никак не придумывалась, а вот фантастический триллер, достаточно динамичный, с приключениями, удался. По крайней мере мне так кажется. Имея ввиду последующий перевод романа «Кольцо времени» и участие Бориса Тараканова в его продвижении на территории России и Италии, я с легкостью согласился на то, что он будет фигурировать как соавтор. Тем более, что Борис не претендовал на сюжет и не вмешивался в сочинительство, а всего лишь читал черновики, проверял ошибки и ставил пропущенные запятые, принес некоторые справочные данные о Джордано Бруно и об Италии.

После рекомендации Дмитрия Володихина — за что ему искренняя благодарность — издательство «АиФ-Принт» предложило подписать договор на издание романа «Кольцо времени» и повести «Последний хранитель вечности».

«Хранителя» я написал еще в 1997 году, это был мой первый опыт в сочинительстве, не самый удачный, и я не собирался издавать эту повесть ближайшие лет пятнадцать. Но издательству был нужен объем для жесткого переплета, и я согласился.

Первый «звонок» прозвенел, когда в телефонном разговоре редактор издательства «АиФ-Принт» Дмитрий Янковский заявил:

— Мы не можем внести в договор пункт о том, что фамилии соавторов пишутся в алфавитном порядке, но можем пообещать это сделать.

(Неписаное правило книгопечатания. Чья фамилия первая, тот и автор.)

— Боюсь, мне этого недостаточно, — ответил я.

— Тогда мы снимаем роман из планов издательства, — вдруг заявил Янковский.

С 1997 года я много ходил по издательствам и журналам. В 1999 вышла моя первая книга. Нередко мне отказывали, чаще предлагали подписать договор на совершенно драконовских условиях. При издании первого романа я, конечно же, согласился на все условия издательства. Тот, кто пытался издать свои сочинения знает: цель издательства заплатить 30 копеек и получить права на все, красиво объясняя, что это «типовой договор». Я же стараюсь подписывать бумаги на разумных условиях.

— Как угодно, — сказал я Янковскому, несильно переживая по поводу отказа.

Приблизительно треть содержания договора меня не устраивала.

Через четыре дня позвонил Борис и сказал, что издательство согласно на все мои изменения и дополнения договора. Попутно выяснилось, что с Янковским (писатель) они теперь друзья. Жена Янковского (певица) и хор РХТУ им. Менделеева под управлением С. Строкина (Борис Тараканов президент хора) затеяли какой-то совместный проект. Наверное, мне нужно было бы вспомнить о первом «звоночке», но я этого не сделал, как пропустил и второй и четвертый…

Когда в мае 2001 года книга вышла в свет и я увидел обложку, моему удивлению не было предела. О «Хранителе» не было сказано ни на обложке, ни в кратной аннотации. Лишь из оглавления можно было узнать, что в книге изданы «Кольцо времени» и «Последний хранитель времени». Вообще-то я назвал повесть «Последний хранитель вечности». И самое главное, что оказывается «Авторы, — то есть и я тоже, — благодарны каким-то людям за помощь в создании романа». Среди неизвестных мне фамилий стоит и фамилия Крапивина.

Не являясь адептом писателя Крапивина, я отношусь к нему с должным уважением. Хотя бы за то, что его собрание сочинений, неоднократно переизданных, насчитывает под тридцать томов. Тем более оскорбительно для автора прочесть на обороте шмуцтитула, что ему помогал писать книгу не то что известный, знаменитый писатель. И это притом, что даже тот человек, который считается (пока еще) соавтором, не придумал ни одного эпизода.

Я тут же позвонил директору издательства, Олегу Стальненко, он сказал что:

— Огорчен произошедшим и до печати основного тиража все неточности будут исправлены, обложка переделана.

При этом Стальненко валил все на Янковского, говорил что он у них больше не работает. И чуть ли не из-за этой истории. Пустячок, а приятно.

После этого я позвонил приятелю, похвастаться книгой. Оказалось, что пока я ждал возможности купить книги на складе издательства, мне было нужно сто экземпляров, он еще в начале недели купил «Кольцо» в магазине и тут же спросил меня:

— А скажи мне, милый ребенок, с каких это пор ты пишешь подростковые истории, пропагандируешь тур поездки в Италию и технологию приготовления пиццы?

Я в полном смысле слова ОФИГЕЛ, не могу подобрать другое слово и вечером перечитал книгу. И тут я сразу вспомнил про все «звоночки», и про дружбу Тараканова с Янковским, и про то, что мне не показали верстку. Да и вообще издательство даже не пыталось хотя бы познакомиться со мной, а договор на подпись Борис привез мне на работу.

Мне было все равно, кто был автором этой подлости, и в издательство я пошел с адвокатом. Господин Стальненко, как тогда казалось, действительно был готов исправить все неточности, но через минуту поставил в тупик.

— Я посмотрел ваш договор, — сказал он и взял договор со стола. Странно, обычно мы не подписываем договора на таких условиях.

То есть господин Стальненко подписал бумаги, поставил печать и даже не посмотрел, что именно подписал. Но не буду фантазировать на тему: Что могло бы быть, в не глядя подписанных им бумагах, и кому бы сейчас принадлежало издательство. Адвокат передал список моих претензий и предложил расторгнуть договор миром. Стальненко расписался, что ознакомился с претензиями, и попросил отсрочку в две недели, дело было летом — издательство уходило в отпуск. К тому же ему нужно посоветоваться с юристом. Через две недели Стальненко… заболел.

После череды событий, болезней и «катастроф» издательство сказало, что готово расторгнуть договор, но ему необходимо согласие Тараканова. У нас отдельные договора с издательством и я не просил разрывать отношения с Таракановым. Я просил разорвать отношения со мной. А гр. Тараканов на предложение моего адвоката о встрече заявил буквально следующее:

— Я не имею ни малейшего желания встречаться с Галихиным. А что касается издательского договора… В нем записано, что мы соавторы, мне стоило больших трудов заключить этот договор, поэтому разрывать его я не намерен.

И я понимаю нежелание гр. Тараканова встречаться со мной.

Пока издательство было в отпуске и «болело», я случайно узнал что журнал «Литературный Кыргызстан» во втором номере опубликовал первую часть романа. По электронной почте я несколько раз сообщил журналу свое несогласие с этим и получил замечательный ответ:

Г-н Галихин!

Пишу Вам уже во второй раз: пожалуйста, разберитесь с соавтором! Он присылает письма, противоположные Вашим, просит продолжить публикацию романа со ссылками на выход книги. Более того, он присылает новую Вашу фотографию с просьбой заменить ту, которая есть!… Слушайте, неужели Вы думаете, что нам нечего печатать, кроме Вашего гениального романа? Да мы это сделали по огромнейшей просьбе вашего общего друга В.Гусева! А теперь снимать весь сайд, когда еще не готов третий номер, я не собираюсь из-за вашего опуса, уж потерпите! А насчет воровства… Не знаю, даже, что и сказать. Это оскорбление. По вашей просьбе (переданной опять же через Гусева) год назад я делала для вас внутреннюю рецензию, по которой вы дорабатывали роман, у меня не было никаких претензий, хотя мне не сказали даже спасибо.

Жаль, что я уезжала на полмесяца и только сегодня увидела Ваше письмо.

Думаю, что с таким началом Вы, как писатель, мертвый человек. Вы никогда не состоитесь по большому счету в силу своей неблагодарности.

Позже через журнал был дан и официальный ответ.