Валентина Седлова - Лапландские непутевки

Валентина Седлова

Лапландские непутевки

Ну вот — прошла уже целая неделя с момента нашего возвращения в Москву, впечатления слегка улеглись во взбудораженной увиденным голове, можно и за мемуары браться. А начиналось все так…

Выяснив, что из Москвы отправляются три экипажа, встречаемся с ребятами. Совместно закупаем сухпай, пьем пиво, думаем. Как ни крути — а лебедь, рак и щука получается. Две Тойоты и Уазик. Мы на нашем дорогом козле в силу некоторых причин выше семидесяти даже по полированной и веником расчищенной трассе идти не можем. То есть можем, но с возможными неприятными последствиями. Или без них — но все равно страшно: на спидометре-то у нас все честных девяносто красуются, машина вибрирует, пилот за руль держится, как шахтер за отбойный молоток. Если б не ЖПС с его кристальной честностью, так бы и не догадались, что премся как черепахи. С Тойотами тоже не все так просто: один экипаж (пилот Богдан) с детьми, а второй (Шура Маздист и друг его Коля) семейством не обременен, поэтому ехать собирается быстро и с ветерком. Да и время выезда у всех не совпадает просто категорически. Так что решили: встречаемся на месте, а едем по Ярославке — так спокойнее и чуточку покороче получается.

Наш экипаж, состоящий из пилота Андрея (Оборотень), меня, штурмана Валентины (Летяга) и Саши-фотографа (Банкир) целый день занимается закупками. Выходя из очередного магазина, ржем с запоздалым пониманием того, почему на нас так странно смотрят случайные прохожие. Еще бы: Оборотень бережно прижимает к груди две литровых водки, Банкир терпеливо тащит большую упаковку пива, а я иду, размахивая зажатыми в руках картонками с вином. Так сказать, каждый со своим напитком.

Выезд получается поздним и сумбурным. Впрочем, мы спокойны, как удавы, поскольку именно так все и планировали (как нам кажется). Едем на дачу, где окончательно перетряхиваем шмурдяк, крепим сенд-траки, подключаем электрический двойной вентилятор от Нивы, а пока меня засылают ставить пластиковый карлсон, дабы ну стопроцентно перегрева не возникло. Мол, кроме твоих рук туда все равно никакие не пролезут, так что иди, крути гайки, подруга боевая. А мне что — мне после снятия родной Уазовской вискомуфты уже ничего не страшно. Интересно, какой это балбес придумал, что для того, чтобы ее снять, надо отпилить ножовкой два болта? Когда увидела инструкцию по замене сего агрегата, решила, что надо мной жестоко постебались и решила записаться в феминистки. Оборотень уверил, что не только надо мной, мол, все мужики над этим матерятся. Жить стало чуть легче, к феминисткам идти передумала.

Остаются какие-то мелочи, и тут выясняется, что карлсон не крутится, а ремни скрежещут и подозрительно пахнут горелой резиной. Выясняем, что подобранные болты оказались слишком длинными, они-то и тормозят весь процесс. Мыло и мочало — начинай сначала. Пластиковый вентилятор снимается, машина заводится — о чудо, горелой резиной больше не несет! Но я в обидках: единственная деталь, которую доверили поставить, и та подлянки кидает. Копаюсь в запчастях и подбираю болты покороче. Выжидаю, пока мужчины расслабятся и потеряют бдительность, затем вновь ныряю под капот и креплю карлсона обратно. Прошу завести машину. Ну вот, что и требовалось доказать: работает.

За всеми этими хлопотами не замечаем, как начинается рассвет. А силы уже на исходе. Принимаем судьбоносное решение — едем к моей матушке. Благо, что живет она в славном городе Красноармейске, а от него до Ярославки — рукой подать. Доползаем до Красноармейска, заглатываем не то поздний ужин, не то нормальный завтрак, и падаем спать.

В итоге на трассе оказываемся где-то около четырех дня. Но пока повода для волнений нет: запас по времени все равно достаточный, два с половиной дня. А впереди что-то около 1700-1750 километров. Простые арифметические подсчеты показывают, что главное — хоть как-нибудь, со скоростью пятьдесят километров в час, но ехать. Вот мы и едем, природой наслаждаемся, музыку слушаем.

Отзванивается Шура Маздист. Он стартовал рано утром и успел допилить до Карелии. Говорит, что впереди дожди и приличный кусок безасфальтовой дороги. У нас сияет солнце, и причин для волнения нет. По поводу «кошмарного грейдера» тихонько ржем: что для Тойоты — смерть, для Уазика — чуть размяться. Но завидки берут, особенно когда прикидываешь по карте отделяющее нас с Шурой расстояние.

Проезжаем замечательный населенный пункт под названием Бухалово. Душа поет и радуется, предвкушая будущую распаковку закупленных спиртзапасов. Но тут взгляд утыкается в другую табличку, скромную и унылую: речка Тошня. Мы с Банкиром переглядываемся и с пивом решаем повременить.

Оборотень полон сил и энергии, поэтому на наступившую согласно законам природы ночь пока что плюет, а отдых решает устроить где-нибудь в районе Вытегры, не раньше. Проезжаем Вологду, трасса почти пустая, если не считать случайных фур и любителей ночной езды типа нас. Какая роскошь! Топи, да топи. Главное — случайно не заснуть.

А что является лучшим стимулятором? Конечно же, кофе! А у нас как раз новый чайничек на 12 вольт от прикуривателя. Всего двести рублей все удовольствие, да еще и с чашечками, с ситечком и фильтром в комплекте. Вот и опробуем заодно. Все равно запас в термосе подошел к концу.

Проходит минут десять. Чайничек радостно сияет лампочкой, мол, все в порядке, пашу, как лошадь. Но вода кипеть не собирается. Впрочем, даже теплой назвать ее можно лишь с очень большой натяжкой. На аккумуляторе при этом образуется бешенная просадка, хотя машина заведена. Первой не выдерживаю я, припомнив, что кофе на то и растворимый, что в любой воде раствориться может, хоть в колодезной. Мужчины сладкого момента кипения тоже не дождались, удовлетворившись парой поднявшихся со дна пузырьков.

Едем дальше. Ночь черна, как тот самый кофе, только с легкой примесью синьки. И ту ни с того, ни с сего машина фыркает и ехать дальше категорически отказывается. Из матерных междометий Оборотня понимаем, что неполадка где-то в зажигании и частично в электрике. После пары пассов руками под капотом, Уазка заводится, проезжает еще метров двадцать и глохнет уже окончательно. Признаков жизни не подает. Аварийка, как и все остальное освещение, не работает. А мы даже на обочину нормально съехать не успели, задница частично так и торчит на проезжей части. Впрочем, обочины там как бы и нет: небольшой кусочек травы, а за ним обрыв.

Ремонт в полевых условиях? Да запросто! Только уберите, пожалуйста, этот противный дождь и обеспечьте нормальное освещение. Да, и сделайте так, чтобы нас не подкоротила какая-нибудь фура, не заметившая скособоченную Уазку. А еще почему-то так спать хочется…

Из пары новомодных фонариков на магнитах, включенных в режиме мигания, Банкир изображает аварийное освещение, и мы устраиваемся подремать. Я сворачиваюсь клубочком, кладу голову на подлокотник и проваливаюсь в сон…

Просыпаюсь оттого, что мне не по-детски холодно. Остальные члены экипажа тоже открывают глаза. Уразумев, что рассвет уже все заметнее, они героически уходят на борьбу с коварной поломкой. Я же, не приходя в сознание, переодеваю шорты на камуфляж, перебираюсь на заднее сиденье и, укутавшись с головой в тонкое одеяло, продолжаю спать. Вот оно — счастье слабого пола…

Просыпаюсь от запаха кофе. Ага, Банкир вскипятил воду на газовой плитке. На мой наивный вопрос насчет чайничка он дипломатично молчит и улыбается как Мона Лиза. Оборотень не столь выдержан, и я узнаю, что если бы не этот… е… ма…. Чайник, ничего бы и не случилось. Из-за него перегорела половина предохранителей и часть проводки, хорошо хоть не весь жгут попалился. Из всего вышесказанного уясняю, что теперь-то мы снова на ходу. Вот и славно, трам-пам-пам. А чайничек надо бы кому-нибудь подарить при случае… Заклятому другу, например.

Едем дальше. Попадаем на кусок грейдера в весьма приличном, надо сказать, состоянии. Снова про себя хихикаем над Маздистом, с некоторым снисхождением подразумевая, что для иномарок даже такая дорожка серьезное испытание. Перед Вытегрой асфальт возвращается, мы лихо пролетаем через город… и попадаем на действительно кошмарный грейдер! Не знаю, какой пьянчуга его ровнял, и ровнял ли кто-нибудь вообще, но я лично чувствовала себя как белье в центрифуге. Запоздало мысленно раскаиваемся перед Маздистом: а он нас предупреждал! Скорость падает километров до тридцати в час. Для большего удобства хотелось бы еще медленнее, да только впереди еще около тысячи километров, а время-то уходит. Стеной дожди, названия деревень — сплошь Погосты, настроение ниже плинтуса. Маздист звонил — они уже в Мурманске. От обилия грустных эмоций окончательно перебираюсь на заднее сиденье — спать.

Просыпаюсь незадолго перед Медвежьегорском. Как раз проезжаем очередную деревеньку. Кривая, скособоченная, но на местном клубе висит афиша «Ночной дозор». Настроение потихоньку возвращается. Спрашиваю Оборотня, не устал ли он, с намеком на то, что запросто могу перебраться за руль. Услышанное обескураживает. У нас, видишь ли, обнаружились проблемы с тягой и сцеплением (!?). То есть газ пропадает, а сцепление работает так хитро, что вторую передачу можно включить только после третьей с переходом на первую. Поскольку Оборотню жаль и меня, и машину, вести ее будет он сам. У меня внутри сразу же возникает иезуитский вопрос — кого жалко больше, меня или Уазку, но памятуя о надвигающейся пятой годовщине нашей свадьбы, предпочитаю промолчать.