Елена Нестерина - «Загогулины»

Елена Нестерина

«ЗАГОГУЛИНЫ»

– Сама загогулина, и дети твои Загогулины! – в хмельном недовольстве провозглашает папенька маме, и ему кажется, что в этот момент он высказывает самую глубинную, самую что ни на есть правду жизни. Как будто вот скажет он так – все сразу поймут, насколько они не правы, и бросятся благодарить его за то, что он сделал это открытие.

Папенька призывает нас к мудрости и точному расчёту, порицает за отсутствие логики в действиях, чуть ли не на транспарантах пишет, что главное – это ум. А после уж разные там эмоции и чувства. Но мы-то его знаем как облупленного. Он был сам хорош, очень хорош. И поддавался эмоциям и порывам сердца. Сильно поддавался. Роковым образом.

А в молодости был так вообще. Вот сидел он как-то молодым дома, от нечего делать листал телефонный справочник. И вдруг попалась ему на глаза фамилия – Загогулин Б.И. Папашка возьми и набери этот номер.

Поднимают трубку.

– Алле, – говорит наш молодой папашка, – здесь живут загогулины?

– Ну да, – отвечает ему сочный мужской голос.

– Одни вообще сплошные загогулины? И никого прямого нету? – начал шалить папенька.

На том конце провода некоторое время молчали, а затем выразились громко и лохмато, однако трубку не повесили.

– Ого! Вот это завернул! Вот это сила! Эй, на проводе, а ты сам-то что, тоже Загогулин?

– Загогулин. Да я и есть тут у них самый главный Загогулин! – утвердительно провопил папане в ухо голос самого главного Загогулина. – И попрошу это иметь в виду!

В ответ на последнюю реплику из глубины загогулинской квартиры донёсся звонкий и наглый голос:

– Это какой-то позор – жить с такой фамилией! Опозорили меня на весь город! У всех на работе бирки нормальные – хоть Ёлкина, хоть Палкина, одна я как дура должна ходить с табличкой «Вас обслуживает продавец Загогулина»!

– Эй, мужик, слышишь, что она там орёт? – обратился к юному папеньке Загогулин.

– Конечно, слышу.

– Фамильная фамилия ей не нравится!

– Какая ещё «фамильная фамилия»! – пронзительный голос подобрался ближе и настойчиво рвался в папенькино ухо.

– Во, во, слышишь?

– Ты что, совсем? Была б фамилия, а то какая-то Загогулина!

Крик души страдающей рядом с телефоном Загогулиной пронзил молодое и доброе папенькино сердце.

– Слушай, мужик, это хорошо, что ты позвонил! – взволнованно заговорил Загогулин. – Слышь, ты погоди, трубку-то не вешай. Тебя как звать?

– Лёха.

– Слышишь, Лёха, ну что мне с ней делать? Мается девка, вот как чума на неё находит. Орёт благим матом. И плачет – стыдно, говорит, жить с такой фамилией.

– Стыдно, конечно! Одна мать только дурочка и нашлась, что согласилась добровольно стать Загогулиной! – В далёком голосе снова ушедшей в недра квартиры Загогулиной послышались слёзы. – А её на заводе Загогулиной никто и не зовёт. И имя у неё хорошее – О-ольга… А я как дура – Ира. Загогулина Ира-дыра, дыра-дура…

– Эй, Загогулин, а твоя Ира случайно не больная? Ты уж прости, – наш папа насторожился.

– Хо! – крикнул Загогулин. – Здоровая как конь! Только на этой почве запросто может съехать. Говорит уже: какой-никакой завалящий жених если вдруг и попадётся, то как узнает, что она Загогулина, так сразу и сбежит от неё. Ну что за дура.

– Сколько же твоей загогулине лет? – Папик, как он впоследствии клялся, спросил это просто так, ну честное слово, просто так, он ничего не имел виду.

– Девятнадцать, самое оно! – гордо заявил Загогулин. И вдруг его словно осенило. – Слышишь, Лёха, а тебе-то сколько?

– Да вот скоро двадцать два, – сообщил папенька.

– А жена есть? – в голосе на том конце провода затрепетала надежда.

– Не…

– Да что ты к людям пристаёшь! – звонко плеснуло голосом Иры Загогулиной в ухо нашего папеньки. – Эй, там, кто это звонит, срочно положите трубку, а то мы тоже положим!

Ира только успела выдвинуть ультиматум, как трубка перекочевала к её отцу. Разговор прекращать никто не собирался.

Загогулин заторопился:

– Эй, Лёха, ты приезжай к нам, а? Выручай! Приезжай просто срочно! Слышишь? Вот наш адрес……… Приезжай!

– Зачем?

Так был наказан папенька-шалун, который, повинуясь порывам своего чувствительного сердца, через три месяца сочетался законным браком с маменькой Ирой. На свадьбе гуляли все Загогулины, и все папенькины родственники, под чьей гордой фамилией Проящуровых маменька спрятала свою ненавистную Загогулину.

Слава князю и дружине!