Константин Семёнов - Плыла качалась камера...

Константин Семёнов

Плыла, качалась… камера

Сунжа — р. на Северном Кавказе, правый приток Терека, 278 км. Пл. басс. 12, 2 т. км2. Ср. расход воды ок. 86 м3/с.

Не так чтоб издалека, течет река Сунжа, несет свои мутные воды через город, в котором я родился и вырос. Через город, который никому из нас уже никогда не увидеть, а если увидеть — то не узнать. Не увидеть старинный дом, куда привезли меня из роддома — нет его в этом мире, и роддома тоже нет. Не пройтись по улицам детства, где играл в футбол, учился кататься на велосипеде, откуда до темноты не могли родители загнать домой. Нет давно скамейки, где было назначено первое свидание, нет и скверика, где стояла эта скамейка. Нет моей школы, ничего не осталось от института.

Этот город, город-призрак, покинутый мною страшным утром нового 1995 года, теперь только здесь — в наших воспоминаниях. Уйдём мы — исчезнет и он, как будто его и не было.

Но, довольно о грустном.

С того дня в Сунже утекло много воды, очень много. Приблизительно 113 миллиардов кубических метров. Сколько это? Как представить себе эту громаду?

Этого с лихвой хватило бы, чтоб заполнить до краёв такие озёра, как Чудское, Севан или Швейцарское. Подозреваю, что хватит и для Кезеной-Ам, но данных не нашел.

Время определено, теперь надо определить место.

Итак — представьте себе, что вы переходите Ленинский мост (не важно, старый или новый) со стороны центра и сразу сворачиваете направо. Это — улица им. В. Терешковой. Пройдя небольшой сквер или его остатки (смотря какой год), вы подходите к Музыкальному Училищу. Затем переходите поперечную улицу (Анисимова) и идете дальше. На правой стороне остаются пяти- и четырехэтажные дома, на левой — только одноэтажные. Переходите еще одну улицу (Г. Ахриева), сворачиваете снова направо и спускаетесь к Сунже.

Мы пришли.

Я — тоже.

Воспоминания хлынули внезапно, как летний дождь. Как будто резко распахнулась широкая дверь из маленькой с вечным ремонтом квартиры в сияющую радостную бездну. И вот уже нет ни опостылевшего Волгограда, ни привычно уже ноющих суставов, ни мыслей о хлебе насущном — я снова молод, здоров и беззаботен. Я там — в далеком, почти забытом детстве.

Поехали!

Сидим мы, значит, на пляже, кайфуем.

Пляж у нас клёвый — сплошной песок, три метра в ширину и метров десять в длину. Эта, как его… Капакабана! И деревьями все закрыто. А чисто как! Нет, правда! Ни камней, ни бутылок. Стёкла? Вы чё, шутите? Ни одного! Каждый день проверяем. Да и откуда здесь стёкла, обо что бутылку разбить? Об бошку? Отличный пляж, пацаны с другого берега завидуют — камнями кидают. Иногда докидывают, гады. Одно плохо — Сунжа. Не, сама речка нормальная, вода вот только грязная, бывает и мазутное пятно проплывет. Это фигня — будешь глядеть, не вляпаешься. А вот запах! Ничего с ним не сделать, родители сразу вычислят. В общем, я теперь не купаюсь, двух раз хватило. Неделю дома сидел.

Сидим, балдеем, почти все в сборе. Славка и Скиля еще купаются — их предкам на это начхать. Счастливчики! Остальных развлекает Арти. Это моя собака, боксер, пятьдесят килограммов веса. Но дурной. Зато плавать любит. Мы кидаем палку в воду, а Арти приносит. Хоть на середину запульни — всё равно достанет.

И вот тут пришел Ёрш. Пришел и сразу выдал.

— Пацаны, — говорит, — по телику фильм видел. Там мужики плот сделали и по речке поплыли. Вот бы и нам так.

Идея нам очень понравилась, да что там, — мы просто обалдели!

Началось всеобщее обсуждение. Сначала говорили все одновременно, стараясь друг друга переорать, да ещё Арти лаял — полный бардак! Потом немного успокоились, и сразу выяснилось, что плот мы сделать не сможем. Не из чего, долго и вообще, фиг его знает, как его делать. Ещё развалится. Все замолчали, даже Арти наконец успокоился. Стало грустно — такая задумка разваливалась, не успев начаться.

И тут Магу осенило.

— Ребята, камеры!

Точно! Мага гений, на кой нам плот, пусть на нём мужики в кино плавают. Мы поплывём на камерах, как партизаны в Китае, сам читал. Хотя на плоту, наверное, тоже здорово.

Начали думать куда плыть. Мнения разошлись — лучше всего, конечно, было бы доплыть до Каспия. Но это так — мечты. Родители не дадут, да и со жратвой проблемы будут. Я предложил плыть в Брагуны.

— Брагуны, Брагуны — там алкоголики и пердуны, — пропел Славка. — Что тебе там делать, лечиться?

— Дурак! Там поле есть — на нём битва была в древности. Хромой Тимур Тохтамыша разбил. Там оружия старинного — завались!

— Врёшь ты всё! — не поверил Славка. А у самого уже глаза загорелись.

— Ничего не вру! Сам в «Технике молодёжи» читал. Там ещё было написано, что Тохтамыш казну свою там зарыл, когда понял что ему кранты. И её до сих пор никто НЕ НАШЁЛ!

Этим я всех и убил. Только Мага немного повыпендривался — Брагуны далеко. Но он вечно так. Он у нас самый недоверчивый. Зато остальные были готовы сразу. Поорали, поспорили и разработали план. Во-первых: узнать точно, где эти самые Брагуны. Во-вторых: всем раздобыть камеры. В-третьих: строгая тайна.

Насчёт камеры я был спокоен — у нас дома была одна. И не от какого-нибудь там «Москвича», а от самого настоящего тракторного прицепа. Вещь! Мы с ней на Каспий ездили. Оставалось узнать, далеко ли плыть. Брагуны на карте я нашёл сразу, а вот как расстояние измерить. Сунжа-то петляет. Пришлось обращаться к отцу. Рассказал ему, что надо измерить расстояние по карте для школы, а как сделать — не знаю.

Вот так я и узнал, про замечательное устройство. Курвиметр, называется. На следующий день я купил его в Военторге, около трамвайного моста. Маленькое такое колесико, а к нему циферблат приделан. Ведёшь колёсиком по карте и смотришь, сколько накрутило. Легко и просто.

Но этот самый курвиметр мою мечту и разбил. Оказалось, что чёрта с два мы за день туда и обратно смотаемся. Почему это, если что интересное, то обязательно облом? Закон что ли такой?

Подготовка затянулась аж на неделю. Уже у всех были камеры, даже Скиля достал, причём такую же, как у меня. И только у Славки ничего не получалось, хоть тресни. Но вот и он, довольный как таракан, притащил камеру. Маленькую такую. По-моему, Славка её где-то стырил. Мало того, он тут же договорился со Скилей, что на завтра они камерами поменяются. Правильно. Славка здоровый, а Скилю любая камера выдержит, даже от велосипеда.

Договорились завтра в девять часов устроить пробный заплыв. Докуда — решим по ходу дела. Вовремя как всегда не получилось, но к десяти всё было готово. Ради такого дела все надели шорты и кеды, а Скиля ещё и военную панаму напялил. Для понта.

Всё, двинулись!

Сразу выплыли на середину, благо на другой стороне никого не было — обстрела можно не бояться. Сначала было очень непривычно — камера крутится, всё мелькает. Течение у Сунжи хоть и не очень быстрое, но всё же не море. Потом приноровились. Вот это кайф, доложу я вам! Лежишь себе, балдеешь, сверху солнце припекает, вода задницу холодит. Камера слушается лучше лодки, направо, налево, на месте — стой!

ПЛЫВЁМ! КАЙФ! КА-А-ЙФ!! КА-А-А-ЙФ!!!

Сдержаться не было никакой возможности. Да и не хотелось сдерживаться. Орали все. Колотили по воде руками и ногами, крутились, сталкивались. Плывём! Граждане, поглядите направо, гражданки, гляньте налево! Видите — мы плывём. Плывём!

Ладно, успокоились немного. Да нет, какое там — успокоились! Славка перевернул Скилю, камера выскользнула. Ёрш, усердно молотя руками, пытается плыть против течения. Детский сад!

А между тем уже и Музучилище справа показалось. Это наша территория, мы там каждый камешек знаем. Со стороны Сунжи берег там булыжником выложен, бетоном залит. Высоко! Метров пять. По этим булыжникам лазать очень здорово — там уже выбоины от рук и ног везде. Ещё бы. Наверное до нас лет пятьдесят пацаны лазали, и ещё лет сто будут. А может и больше — здание крепкое старинное, что ему будет. Раньше в нём синагога была — церковь еврейская. Над входом ещё сейчас видна шестиконечная звезда и надпись «Храмъ Божий». После революции, когда все в бога верить перестали, тут открыли музыкальное училище. Внутри всё попеределали — и не поймёшь, что церковь была. Недавно мы туда здоровенную дымовуху запульнули. Вот смеху-то было!

Это что ещё такое! Мага, зараза подплыл сзади и дёргает за ногу. А, это он на другой берег показывает. Там в набережной громадное круглое отверстие — слив канализации. Нет, это не та канализация, по которой всякие гадости плывут, это ливневая — для дождя. Её с моста отлично видно. В прошлом году мы туда экспедицию устроили. Взяли фонарики, верёвки, чтоб не заблудиться. Славка и я захватили ножи на всякий случай — вдруг там какая-нибудь гадость водится. Далеко залезли. Потом надоело. И воняет там всё-таки.