Андрей Никулин - Мастер спорта

Дождь лил как из ведра, а трое здоровенных чернокожих парней продолжали методично размешивать в бадье совковыми лопатами серую массу, отдалённо напоминающую бетон. Вода ручьями катилась по мускулистым плечам и спинам, но на лицах африканцев никак не проявлялось беспокойство или неудовольствие по поводу мерзкой погоды. Доведя продукт до нужной, как им показалось, консистенции, парни также неспешно стали зачерпывать полученный состав лопатами и раскидывать его по окаймлённому деревянной опалубкой пятачку земли, прямо в уже образовавшиеся лужи. Качество и прочность будущей бетонной площадке было гарантировано.

Когда мы выскочили из автобуса и увидали такую сюрреалистическую картину, то остановились как вкопанные. За время, проведённое в стройотрядах, мы научились кое-что понимать в бетонных работах, и вот теперь, даже, несмотря на сильный дождь, мы остановились, и стали с интересом смотреть на мартышкин труд этих негритянских бугаёв.

- Пацаны, кто ж, в дождь бетон-то кладёт, а?! – первым не выдержал Сан Саныч.

Чернокожие «пацаны» на минуту приостановили свой трудовой процесс, а самый мощный из них задрал вверх голову, и как бы впервые удивился ненастью. Потом он, блеснув нам белозубой улыбкой, весомо так произнёс:

- Поебад! – и африканцы снова принялись за работу. После такого ответа, вопросов больше не возникло.

- Во, патрики – похуисты, а?! – засмеялся я. - Слышь, поебать им – и всё!

- Да им на всё – поебад! Негры, ёпть! – осклабился Валёк.

- Парни, чё, так и будем на этих мудаков глазеть, промокнем же на хер! – и Решут первым побежал в сторону общаги. Следом рванули и мы, а африканцы, студенты Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы, а для краткости – «патрики», продолжили бетонировать лужи.

Мы, вообще-то, даже обрадовались когда узнали, что рядом с нашей общагой, где квартировали мы и наши коллеги из других водных институтов, разбил свой лагерь стройотряд этого московского ВУЗа. Всё разнообразие, да и дискотеки «патрики» устраивали клёвые, музыка у них была что надо! Потом темнокожие парни стали потихоньку выходить в город, чем очень радовали детвору Усть-Кута. Русские детишки бежали гурьбой за непривычными для них чёрными гигантами, а «патрики», как на подбор, почти все были атлетически сложенными, и что-то кричали им вслед и показывали на них пальцем. И хотя негров среди «патриков» было большинство, но встречались и былые, и азиаты, и даже наши соотечественники. А совсем недавно наши девчонки на дискотеке познакомились с палестинцами, и пригласили этих «борцов с преступным израильским режимом» к себе в гости. Те пришли и попали на один из наших почти каждодневных сабантуев. Арабов, конечно же, усадили за стол, и стали усиленно угощать вином, от водки-то они в ужасе отказались. Короче говоря, борцы за независимость оказались хреновыми питаками, после пары стаканов мадеры их пришлось уложить спать. Больше арабы в гости не заходили.

А вот нам спиртное нисколько не вредило. Вредило его отсутствие. Волна «сухого закона» докатилась и до сибирских просторов. Проблема «где достать» была очень актуальной, но всё-таки решаемой. Вот и сегодня отработав ночную смену в порту, и немного задержавшись около весёлых негров, бетонирующих площадку в проливной дождь, мы поспешили в ставшую за почти два месяца родной общагу, чтобы выпить вина. Спиртное должны были закупить знакомые девчонки с параллельного курса, с которыми мы проводили почти всё свободное от работы время. Вы скажите, что как-то не совсем по-джентельменски посылать девушек стоять в очереди за вином? Ну, во-первых, ни кто их собственно и не посылал, а во-вторых, у девушек всё равно был выходной, так почему бы им и не постоять. Девчонки, с которыми мы сошлись, были боевыми и в обиду себя бы не дали, да и выпить они любили, так же как и мы. Отличные у нас были подружки, чего уж там!

Когда я и трое моих друзей, уже переодетые в сухое и более нарядное, ещё только поднимались по лестнице на этаж, где находилась комната наших компаньонок, то услышали женский визг и неумелый мат. Быстро вбежав по ступенькам, мы увидали, как из дверей знакомой комнаты вынырнула одна из девчонок, а за ней следом повыскакивали остальные наши подружки. Гвалт от девок стоял невыносимый, и мы с парнями, немного опешив, встали вдоль стены, наблюдая, как события будут развиваться дальше.

- Вали, сука, отсюда и чтобы ноги твоей больше не было в комнате! – всех больше разорялась девушка, с которой в близких отношениях был я. Галя, так я её называл, хотя у неё было другое, татарское имя, метала громы и молнии. Такой я Галю ещё не видел, хотя уже прекрасно знал, что за словом она в карман не полезет.

- Да пошла ты, дура! – увидав нас, девушка, выскочившая из комнаты первой, остановилась, и теперь сложив руки на груди, невозмутимо парировала оскорбления и угрозы своих уже надо полагать бывших товарок.

- Шмотки свои забери, гадина! – и под ноги девушки полетела раскрытая спортивная сумка с набросанными в неё кое-как вещами. Девушка спокойно, чувствуя, что присутствие парней поможет ей избежать большего насилия, запихнула вещи в сумку, взвизгнула молнией и не спеша пошла по коридору, волоча сумку по полу. Свободных комнат в общаге было много и потому проблемы с жилплощадью у нас, студентов, не было. Мы спокойно могли жить чуть ли не по одному, всем бы места хватило.

- Что у вас тут за концерт? – поинтересовался я, когда мы всё-таки зашли в девчоночью комнату.

- Да, Ирка, сучка, внагляк мужиков уводит! – девушки уже успокоились и, рассевшись по своим кроватям, закурили. - К Ленкиному Вовику приставала, блядина.

Мы посмотрели на полненькую Лену, у которой было заплаканное лицо. Её друг, Вовик, невзрачный пацан с их курса, постоянно тёрся около девок и потому почти всегда подключался к нашим сабантуям. Тихий и смирный деревенский паренёк, зачем он понадобился изгнанной девушке, было не понятно. Не понятно, прежде всего, потому, что сама эта девушка, звали её Ира, была девицей видной и явно не обделённой мужским вниманием. Ира, хоть и жила вместе с нашими подружками, но часто отсутствовала в комнате, и сойтись поближе с ней, ни мне, ни моим друзьям не удалось. Девки поговаривали, что она завела себе любовника из местных и часто оставалась у него ночевать. Было ли это правдой, или очередными бабьими сплетнями мы не знали, ведь до этого дня видели девушку считанные разы.

Вскоре дамы утихомирились, мы накрыли стол, и начался запланированный выпивон. Наша компания была вместе уже давно, пристрастия сформировались, а роли были распределены, и вопрос кто с кем сегодня будет спать, даже не возникал. Мы попивали купленное девчонками винцо – Галя и Света ухахатываясь, в лицах, рассказали о том, что только-только они подошли к магазину, как им за трояк местный ханыга продал своё место в очереди и помог, уже бесплатно, купить необходимое количество спиртного, слушали порядком надоевшие кассеты, курили, трепались о том, о сём.

Вечер потихоньку подходил к концу: потом будут танцы, в комнате выключат свет, чтобы ничего не мешало целоваться, а потом все лягут в постели и займутся сексом. Студенты отдыхают.

- Вот стерва, а! Она у меня «Пупо» спиздила! – девушка Света решила подправить глазки и не нашла в тумбочке своего косметического набора.

Девки тут же загалдели, и уже хотели отправиться всей толпой к изгнанной Ире на расправу. Допустить этого было никак нельзя, и я сказал, что схожу один и потребую вернуть набор. Почему я это предложил? Хрен его знает, но уж точно, что никаких мыслей насчёт Иры у меня не было. Ну, разве что, где-то там, в подсознании. В общем, сказал, встал из-за стола и пошёл. Эх, знать бы порой, куда ты идёшь!

Иру я нашёл в самой дальней комнате по коридору. Девушка уже сходила к коменданту, получила постельное бельё, и теперь как ни в чём не бывало, лежала на аккуратно застеленной кровати и читала журнал «Юность». Дверной замок был естественно сломан, а защёлки ещё не было, и потому толкнув дверь, я буквально влетел в Ирины апартаменты. Девушка слегка повернула голову в мою сторону, и ничего не сказав, стала читать дальше. Короткостриженные каштановые волосы, миленькое личико, облегающая неплохую даже на вид грудь футболка, спортивные брюки красного цвета, маленькие ступни, а на ногтях пальцев ног зеленый лак. Я как-то раньше не имел возможности внимательно рассмотреть лицо девушки Иры, и вот теперь, ворвавшись в её комнату, стоял и удивлялся, как это я не замечал, что эта девчонка обалденно хорошенькая. У неё были восточные черты лица: миндалевидный разрез глаз, густые ресницы, очерченные губы и точеный носик с небольшой горбинкой. К тому же она была смуглая, хотя солнце в Усть-Куте было редким гостем. Но она была именно смуглая, а не загорелая.

- Ну, чего стоишь как столб? Присаживайся, - Ира захлопнула журнал, и подвинулась, освобождая мне место на кровати.