Мариэтта Роз - Городские легенды

Мариэтта А. Роз

ГОРОДСКИЕ ЛЕГЕНДЫ

Тайна сердца

Он просыпается. Встает. Утро обволакивает его тело пушистым солнечным покрывалом.

Он идет в ванную. Шумит вода, но не заперто. Он приоткрывает дверь и видит ее.

Она стоит в смешных розовых шортиках в клеточку, такой же майке, смотрится в зеркало, висящее над раковиной. Пытается по-новому закрутить свои длинные черные волосы.

В зеркале замечает его, поворачивается. Она улыбается, обнажая острые выпирающие клыки.

Она протягивает к нему свои ладони, сложенные лодочкой, в них вода.

— Проснулся, — смеется она и подбрасывает ладошки.

Вода выплескивается, рассыпается сверкающими шариками…

Борис открыл глаза.

Еще мгновение кажется, что он слышит ее смех…

Всё исчезло.

— Проснулся? — Ленка прижалась к его боку, горячая, потная. Борису это почему-то неприятно.

— Да.

— Хорошо. — Ленка крепко поцеловала Бориса в губы. — Сегодня у нас особенный день.

— Разве? — Борис взял с тумбочки телефон — это сейчас ему гораздо интереснее!

Все как обычно — куча новых сообщений, блокнот подмигивает. С работы пока не звонили. Все идет своим чередом.

— Ну и шуточки у тебя, Борька!

Ленка то ли сердится, то ли нет — ее не поймешь! Да Борис и не пытается — своих проблем хватает. Он уже весь в телефоне. Сперва смс, затем — блокнот. Вот черт! Они же сегодня заявление в ЗАГС подают. Как он мог забыть?

Но Ленка уже ускакала. Вроде не обижается.

Шеф по такому случаю разрешил прийти на пару часиков позже — это значит, что ему наверняка достанется вечерняя съемка. Если, конечно, редактор Иван не пощадит новоиспеченного жениха. Шанс хоть и маленький, но все-таки есть.

Все равно — лучше сильно не задерживаться.

День не задался.

Борис поругался с подругой, та слишком долго, по его мнению, вертелась перед зеркалом, прихорашивалась. Ну, как она не понимает, что редактор не обрадуется, если он явится на работу только к обеду! Ленка в ответ надулась. Ну, как он не понимает, что заявление в ЗАГС не каждый день подают!

По дороге в машине Борис страшно ругался на пешеходов, других водителей, костил пробки.

В общем, приехали они не в самом хорошем настроении.

Правда, на пороге ЗАГСа Ленка расцвела — то ли обстановка помещения подействовала, то ли сам факт свершения, то ли еще что. Борис, наоборот, помрачнел еще больше.

Служащая равнодушно зарегистрировала бланк заявления, уточнила дату — 21 августа, затем кисло поздравило жениха и невесту.

Все! Теперь можно ехать на работу.

Борис работал журналистом на кабельном телевидении в Новосибирске. Может и не Москва, зато какая никакая, а столица Сибири! В общем, понты почти те же, правда, без засилья гламурного лоска. Хотя даже и такого Борис уже нахлебался. Редакция-то ведь маленькая, вот и шлют на все подряд: криминал, пикет у областной администрации, паркет, заседание ТОСа, молодежные фестивали, светские рауты.

Впрочем, Борис последнее время от всего устал! Даже от работы. Хотя журналистику он всегда любил. Особенно то чувство, когда за спиной вдруг расправляются крылья, и с губ сами собой срываются едкие вопросы, прожигающие до самой сути.

Еще эта свадьба свалилась! — злился Борис. Он сам уже не понимал, зачем ввязался в столь глупую авантюру, но отказаться почему-то не мог. Их брак окружающие считают таким правильным, таким ожидаемым. С Ленкой он, действительно, уже давно, еще в институте познакомились. Он к ней привык. Она скучная, обычная. Привычная.

Это все из-за аварии, — подумал Борис. Не так давно, в апреле, на полной скорости он врезался в дерево. Машина всмятку, чудо, что сам жив остался! Да, все дело именно в ней! — обрадовался Борис, ухватившись за спасительную мысль, даже вздохнул свободнее. Вот почему он так устает последнее время, стал раздражительным, да еще эти дурацкие сны! Конечно, за уши несколько притянуто. А может, и нет. Кто его знает? У меня ведь даже была эта… как ее? Амнезия. В общем, отдохнуть мне нужно — вот что, — решил Борис и окончательно успокоился.

(Паркет, паркетные съемки — официальные съемки, которые проводятся в областных, городских, районных администрациях. Это различные совещания, заседания, встречи чиновников. Комментаторами на таких съемках становятся представители власти, бизнес-структур.)

На работе, естественно, уже все всё знают! Коллеги по цеху дружно поздравили жениха, операторы отмочили несколько сальных шуточек на тему первой брачной ночи. Ну, что еще ждать от операторов?

В редакции Борис первым делом посмотрел расписание — ну вот тебе, пожалуйста! вечерняя съемка. Да еще такая, что ого-го-го! Ехать в тьму-таракань, на самую окраину!

— Я все понимаю, — Иван сочувственного похлопал Бориса по плечу. — Но лето, отпуска, а материал заказной.

— Что будет? — Борис уже смирился и даже представил, какой у него выйдет разговор с Ленкой. Она-то хотела отметить событие! Тортик там, шампанское.

— Да фиг его знает! — сказал Иван. — Открывают что-то. То ли вечернюю школу, то ли реабилитационный центр. В общем, ты уже на месте разберешься. Только аккуратнее! Я тебя умоляю! Боренька, довожу до твоего сведения, что в поселке живут цыгане, они твоих шуточек могут и не понять, а нам техника целая нужна.

Помпезное здание из красного кирпича — то ли вечерняя школа, то ли реабилитационный центр, Борис так и не удосужился разобраться! — на фоне одноэтажных почерневших домишек выглядело просто ужасно. А еще эти флаги, шары, дети из Дома творчества! Конечно же, море журналистов. В основном газетчики. Всем весело. Им-то чего не веселиться? Они — газетчики, им картинка не нужна. Вон оператор Ромка аж взмок, пытаясь придумать, с какого бы ракурса снять кирпичную громадину, чтобы не так убого выглядело.

Поглазеть на представление сбежался весь поселок. Бабы в цветастых юбках охотно что-то наговаривают журналистам. Под ногами все время шмыгают ребятишки, норовя попасть под прицел камер. А вот мужики ведут себя спокойнее, курят, поглядывают с хитрой усмешкой.

Наконец, все закончилось.

Собрались уезжать. Борис делал пометки в блокноте, Ромка упаковывал камеру. Как вдруг к ним подскочила девчонка лет так десяти, бойкая, пестрая.

— Вы журналист, да? — без страха спросила она Бориса.

— Журналист. Будешь хорошо учиться, тоже станешь.

— Неа, — девчонка громко рассмеялась, вскинув чернявую голову и оскалив выпирающие клыки (Борис аж вздрогнул). — А Вас бабушка хочет видеть, — вдруг сказала она совершенно спокойно.

— Мне ничего не нужно!

— Неправда! — девчонка широко улыбнулась в очередной раз, продемонстрировав клыки (Борис снова вздрогнул). — Вам бабушка очень даже нужна! Она сказала, что Вы можете прийти в любой день, когда только пожелаете! Только не тяните, а то бабушка может и передумать.

— Хорошо, — сказал Борис. Ромка уже упаковал камеру, можно было ехать, и он хотел как можно скорее отделаться от навязчивой девчонки, но та совершенно не смущалась!

Она приподнялась на цыпочках и ткнула Бориса пальчиком в грудь.

— У Вас вот здесь замочек, а бабушка знает, как его открыть. Бабушка говорит, что она не хотела этого делать. Она просто испугалась.

— Кто?

— Ну, она, — таинственный шепотом проговорила девчонка, прикрывая рот ладошкой. — Вы ведь из-за нее в аварию попали…

Странная девчонка, — думал Борис в машине. — Откуда она про аварию знает? А зубы-то какие! Как у вампира. Челюсть, наверное, узкая. И почему ей прикус не исправят? Ой, да дались мне ее зубы! — тут же разозлился он и уставился в окно, стараясь не думать.

Ни о чем.

Но думалось.

Даже сон приснился.

Сон вообще был какой-то странный. С чертовщиной. Ему снилась маленькая цыганочка — она пританцовывала и в смехе скалила свои острые зубы, что-то говорила про бабушку, про тайну сердца. Затем Борис почему-то оказался перед дверью, показавшейся ему смутно знакомой. Он откуда-то знал, что ее не нужно открывать, но все равно открыл.

И проснулся…

Проснулся Борис липкий, холодный. Что его так напугало — понять он не мог, сон вроде бы хорошо запомнился. Но все равно было в нем что-то такое

по-настоящему

ужасное…

В субботу Борис повез Ленку к родителям.

Заранее он ничего родственникам не говорил, что они назначили дату свадьбы, но был неприятно удивлен, увидев, что мать собрала праздничный стол.