Феликс Кандель - Зона отдыха

Ах!

не всё нам реки слёзные

Лить о бедствиях существенных.

На минуту позабудемся

В чародействе красных вымыслов...

НЕБЫЛИЦЫ В ЛИЦАХ

или

НОВАЯ ИГРА В ЧЕХАРДУ

притча – короче носа птичья

что грешно, то и смешно

начинаем сначала, где голова торчала

О ТОМ

как отца на кобеля променяли – щуку с яиц сгоняли

миром блоху давили – мешком солнышко ловили

озеро соломой зажигали – барана в зыбке качали

лапшу топором крошили – козла в тесте топили

сову в озере крестили – рака со звоном встречали

в Питере бывали, на полу спали, и то не упали

И ЕЩЁ О ТОМ

как корову надвое разрубили:

зад доили, а перед во щах варили

ТАМ ЖА

Варвара – выше амбара!

Молилась да переломилась.

Я лыком сшил да три года жил.

ТАМ ЖА

Федосья – из глаз растут волосья!

Рабою жила Федосья на свете,

а ныне Федосья заседает в совете.

ТАМ ЖА

Баталья при тетке Наталье!

Турки валятся как чурки,

а наши без голов стоят да табачок понюхивают.

ТАМ ЖА

Французский царь Наполеонт!

Сослан на остров Еленцию

за худую поведенцию

ВСЁ ВМЕСТЕ

ВЕСЕЛЬЕ ДЛЯ СМЕХУ

НАРОДУ НА ПОТЕХУ!

Иван в дудку играет, а Марья с голоду помирает.

Радуйся, Кирюшка, будет и пирушка.

У Фили пили, да Филю и побили.

Наш Антон не тужит о том:

Мать обмирает, а он со смеху помирает.

Ты гуляй, гуляй, онуча,

Гуляй, лаптева сестра.

Ты гуляй, онуча с лаптем,

Хоть до самого утра!

Раньше было пожито,

Много горя прожито.

А теперь прогнали горе,

Мы поём в колхозном хоре!

Играй, Тишка,

Пляши, Тишка,

У тебя, Тишка,

С трудоднями книжка!

Ты ль меня, я ль тебя иссушила,

Ты ль меня, я ль тебя извела.

Ты ль меня, я ль тебя из кувшина,

Ты ль меня, я ль тебя из ведра...

Небылица первая

Это еще что, мужики! Это всё ништо. Нехуть, по нашему.

Был у меня друг, всем другам друг. Лось. Шкаф. Амбал. В плечах метр, руки – жердины, ладонь с твою голову. Даст в лоб – пятки отскочат. В автобус лезет – с другого конца пятеро выскакивают. А добрый!.. Воду вози – не пикнет. А дурной!.. Будто прикидывался. Хохотальник до ушей разинет – не заткнешь. И всё: чаво да чаво? Чаво да чаво? Ты ему: ничаво. А он опять: чаво ничаво?

Разденется – весь наколотый. Тут тебе и Ленин, тут тебе и русалка, и орел c якорем, и "Вася", и "Кланя", а на груди машина выколота, полуторка, и буквами под ней крупно, чтоб не спутали: "ПОЛУТОРКА". И прозвище ему за то было: Полуторка. Полуторка – и всё тут.

Ну и потеха с ним, мужики, ой, потеха!..

Зовут меня ребята:

– Иди к Полуторке, про собаку спроси.

– Про какую еще собаку?

– А про такую. Спроси – узнаешь.

– Да чего спрашивать?

– Спроси так: ты, говорят, Васёк, с собакой?

Я и пошел.

А он стоит у станка, перегнулся в три погибели, жердинами своими шурует, микроны ловит. Расточник – каких поискать!

– Здорово, Васёк!

– Здорово, Володя!

– Ты, говорят, Васёк, с собакой?

Станок вырубил, разогнулся, застонал, запел, будто над люлькой:

– Володя! Щеночек у меня! Маинький! Лаить! Зубки воcтрые!.. Через порог не могить, не, никак ему через порог... А Кланька-то ногой его, ногой!.. Что ж ты, сука толстозадая, младенчика пхаишь? Он жа маинький! Выкидай, говорит, из дому. Кого?! Его! Да я первее тебя выкину. Он у меня, Володя, лаить. Зубки вострые! Утром встану– лужи подтираю. Лужа – блюдечко. Я ему: ты ссы давай, не боись, мне подтереть – одна радость. А она – ногой! Эх, ты, говорю, дура без понятиев...

– Ну, ладно, Васёк, я пошёл.

– Бывай, Володя.

И опять перегнулся, микроны давай ловить.

Я – к Кольке:

– Иди к Полуторке, спроси про собаку.

– А чего спрашивать?

– Спроси так: ты, никак, Васёк, с собакой?

Он и пошел. А мы за углом хоронимся.

– Здорово, Васёк.

– Здорово, Николай.

– Ты, никак, Васёк, с собакой?

Станок вырубил и опять – запел, запричитал, закудахтал:

– Коля! Радость-то какая! Щеночек у меня! Сам чёренький, лапки беинькие! И лаить! Он, Коля, баском лаить! Баском!.. А через порог не могить, не... Высоко ему через порог. А Кланька ногой его, ногой... Что ж ты, говорю, пхаишь? Совесть у тебя есть? Маинький жа! А зубки-то, зубки вострые, иголочки... С работы приду, палец ему в рот суну – он грызёть. Грызёть, Коля! Весь палец сгрыз! Я ему: грызи, давай, мне што, у меня их, пальцев-то, много. А лаить, как он у меня лаить – приходи послушай. А эта-то, эта – ногой пхать... Я те пхну, я тебе так пхну!

– Ладно, Васёк, я пошёл.

– Давай, Коля.

И опять к станку.

Я – к Серёге:

– Беги к Полуторке, спроси: ребята болтают, сучка у тебя?

Он пошел, а мы за ним. Не соврать – мужиков двадцать. Поржать-то всякому охота.

– Здорово, Васёк.

– Здорово, Серёга.’

– Ребята болтают, сучка у тебя?

Он станок вырубил и по новой:

– Серёга! Друг! Кобель у меня, кобелек! Щеночек еще! Маинький! Сам чёренький, лапки беинькие! А понятливый! Нассыт посреди комнаты и морду воротит. Воротит, Серёга! А Кланька-то ногой его, ногой… Ты ба, говорю, валенок надевала, что ж ты его сапогом пхаишь? Он жа маинький, Серёга! А пузцо мягонькое, тёпленькое… Придешь с морозу – руки хорошо греть. Да я тебя, говорю, сука, первее его из дома выкину...

– Ладно, Васёк, я побёг.

– Беги, Серёга, беги.

Только станок врубил – еще один идет.

– Здорово, Васёк.

– Здорово, Иван.

– Ты что, Васёк, собаку завел?

– Ванюша! Милый ты мой! Щеночек у меня! Щеночек маинький! А лаить! Всю ночь лаить! Спать не дает, Ванюша, ну нисколечки...

Тут уж мы грохнули разом. В двадцать глоток. Сил нету терпеть!

Обернулся:

– Вы чаво?

– Чаво, чаво – ничаво.

Обиделся:

– Вот я вам лбы-то отщелкаю.

– Ладно, Васёк, не лупись. Время к обеду, пошли выпьем.

– А есть?

– Найдётся.

Выпили мы с ним спирту технического. По стакану на брата. Хохотальник разинул, морда довольная – запел, застонал:

– Ребяты! Володя! Коля! Серёга! Иван! Щеночек у меня! Маинький! Пузцо мягонькое, сытенькое... Почешешь – он лаить. Он у меня баском лаить, ребяты...

Тьфу ты! Надоел, чёрт косоротый! Раскачали на свою голову. Мы бежать, а он следом:

– Ребяты! Вы чаво?

– Чаво, чаво... Чтоб ты сгорел, вот чаво!

И в курилку – анекдоты травить. Пока обед не кончился.

Я начинаю:

– Плывет крейсер по морю. Крейсер или линкор – это без разницы. Капитан глядит: торпеда на них прёт. Всё. Конец. Накрылись половым органом. Зовет боцмана: "Торпеду видишь?" "Вижу". "Чуешь, к чему идет?" "Чую". "Беги на корму, матросиков развесели. Чтоб помирали без скуки". Пошел боцман на корму, в дудку загудел. Прискакали матросики, а он ширинку расстегнул, мотовило из штанов вывалил, стоит – помахивает. "Матросики, хохму хотите?" "Хотим!" – орут матросики. "Вот я до десяти досчитаю, мотовилом по корме дерябну – крейсер напополам". "Давай! – орут матросики. – Бей, боцман! Бей шибче, пока не заржавело!" Досчитал он до десяти, шарах мотовилом по палубе! Крейсер напополам, команда на дно!.. Выплыл боцман, а рядом капитан булькает, воду из ушей пускает. "Дурак ты, боцман, и шутки у тебя дурацкие. Торпеда-то рядом прошла!.."

Все ржут, а Полуторка и не улыбнётся. Глаз сощурил и говорит:

– Ты чаво врёшь-то? Чаво врешь? Разве мотовилом крейсер переломишь?

– А то нет? – говорю.

– А то да? Я на флоте служил, я это дело знаю. Шлюпку – ее переломишь, она деревянная, а крейсер – никак, крейсер – он жа железный... Понимать надо, дура!

Мы – в рёв! Мы – в стон! Мы – по курилке ползать!..

А он:

– Ребяты, вы чаво?

– Чаво, чаво – ничаво... Проехало!

Друг мой!

Мой наивный, доверчивый друг!

Вот тебе мой совет.

Если ты веришь всем, а тебе не верит никто;

если ты любишь всех, а тебя не любит никто;

если ты готов обнять весь мир, но мир не желает обнять тебя, –

в зону отдыха, мой друг, в зону отдыха!

Друг мой!

Мой удивительный, неповторимый друг!