Дмитрий Леонтьев - Бегство в мечту

ДМИТРИЙ ЛЕОНТЬЕВ

«Бегство в мечту»

роман

Книга первая. «И ЗВЕЗДЫ СТАНОВЯТСЯ БЛИЖЕ…»

Глава первая

СВЕТЛОВА

Моих друзей любовь, врагов моих вражду,и розы желтые в моем густом саду,и нежность жгучую любовника — все этоя отдаю тебе — предвестница рассвета.И славу, то, зачем я родилась,зачем моя звезда, как некий вихрь взвилась,и падает теперь. Смотри, ее паденьепророчит власть твою, любовь и вдохновенье.

Сегодня у меня выдался на редкость хороший день: сегодня я узнала о том, что у меня умер отец. Бизнесмен, политик и отъявленный мерзавец сорвался в пропасть на крутом повороте горной дороги где-то в районе приморского городка Туапсе, не справившись с управлением автомашины.

Целый день это событие обмусоливают все программы телевидения и радио. Газеты пестрят снимками разбитой машины, некрологами с «соболезнованиями друзьями и близкими покойного», и «отпечатками» его светской жизни: папочка на отдыхе в Майами, папочка на деловой встрече в Париже, папочка, пожимающий руку президента…

Болезненный интерес журналистов к моей скромной персоне, и без того горячий, сейчас стал просто-таки «огнедышащим». Газеты вопят жирными заголовками: «Кому достанется многомиллионное состояние Туманова?», «Кто унаследует миллионы магната?». Несколько кретинов даже додумались сунуться ко мне с соболезнованиями…

Соболезнования… Где были эти «соболезнования», когда более двадцати лет назад он бросил нас с матерью?.. Правда, тогда он еще не был владельцем «заводов, газет, пароходов», но уже тогда был жестоким и властным циником, верящим только в себя и во власть денег. Те, кто знали его не понаслышке, наверняка испытывали те же чувства, что и я… Он был способен — и, мне порой казалось, делал это сознательно — вызывать неприязнь и даже ненависть у окружающих. Своей безаппеляционностью, уверенностью в собственной правоте, бескомпромиссностью. Уверена, что он не любил людей, и люди платили ему «взаимностью». Впрочем, только такие мизантропы и выживают в «джунглях бизнеса»…

Теперь, после его смерти, газеты вспоминают только привлекательные вехи его «пути»: боевые командировки в «горячие точки» страны, службу в уголовном розыске, становление бизнеса и меценатство, высокопарно величая его «человеком, доказавшим, что путь наверх открыт для каждого, стремящегося к воплощению мечты», и, кокетливо умалчивают о способах достижения этой «мечты»: о связях с преступными сообществами, безжалостном разорении конкурентов, тесной коррупции с властью. Газеты и раньше старались обходить подобные темы: «копать» под папочку было явно не безопасно. Странно, что и теперь они продолжают исключительно в духе: «Король умер… Да здравствует король!». Видать страху тоже нужно время что бы умереть…

Но ни купленные связи, ни влияние, ни даже деньги, не спасли его от судьбы. Нет, все же в этом мире все устроено очень правильно. Не зря же он сам любил повторять:»В конце концов, каждый получает не то что хочет, а то, что заслуживает».

Я смяла лежащие передо мной на столе газеты и сбросила их на пол. Пытаясь отвлечься, включила телевизор и с ногами забралась в мягкое кресло.

— …катастрофе. Ходят непроверенные слухи о том, что все свое состояние он завещал…

Поморщившись, я переключила телевизор на другую программу.

— …известный предприниматель. Соболезнования уже прислали…

Я нажала кнопку дистанционного управления и экран погас. Но в ту же секунду дурным голосом заблажил домашний телефон. Некоторое время я смотрела на него, раздумывая брать трубку или нет, но журналисты звонили мне обычно на сотовый, и я все же рискнула.

— Анастасия Андреевна? — спросил незнакомый голос.

— Да, — отозвалась я, уже жалея о своем любопытстве.

— Моя фамилия Королев. Я — юрист, нотариус, и, выражаясь старомодно, «душеприказчик» вашего отца.

— У меня нет отца, — жестко отрезала я.

— Уже нет, — не смутился он. — Впрочем, как угодно. Скажем так: я — юрист Андрея Дмитриевича Туманова. Я хотел бы попросить вас заехать ко мне в офис для обсуждения некоторых вопросов его завещания.

— Мне это не интересно. Никогда не было интересно, не интересно и сейчас.

— Воля ваша, — так же невозмутимо отозвался он. — И все же я просил бы вас приехать, хотя бы для того, что бы официально отказаться от наследства и не ждать пока истечет положенный законом срок. Империя большая и подобная неопределенность пойдет ей во вред. Ведь все движимое и не движимое имущество он завещал вам, оставив вас своей преемницей.

— Мне?!. Но…

Я была искренне удивлена и даже немного напугана. Отца я видела только по телевизору, а общалась с ним пару раз лишь в интернете, четко и недвусмысленно дав понять, что иного общения мне и не надо. О бизнесе я знала лишь то, что это «война без правил», и потому подобный подарок больше напоминал троянского коня.

— Не удивляйтесь и не расстраивайтесь, — словно угадал мои мысли собеседник. — Даже если вы передумаете и не откажитесь, в завещании есть пункты, которые делают его недействительным, в случае не выполнения условий, вменяющихся вам в обязанность.

— Что за условия?

— Именно об этом я и хотел поговорить с вами лично. Вы сейчас не заняты?

— Ну…

— Вот и замечательно. Я пришлю за вами машину. Телохранитель вам нужен?

— Кто?!

— Телохранитель. В сложившихся обстоятельствах…

— Нет, не нужен. Это не мои игры… и не будут моими. Как я вам уже сказала: все это меня мало интересует.

— Как вам будет угодно. Через двадцать минут машина будет у вашего подъезда.

И он повесил трубку, оставив меня наедине с подозрениями и сомнениями…

… У подъезда томились в ожидании человек пять, жаждущих сенсации, журналистов. Увидев меня, они торопливо вскинули камеры и микрофоны, словно охотники, увидевшие долгожданную добычу.

— Итак, вас всех интересует моя реакция на это событие? — спросила я, преувеличенно кокетливо взбивая челку. — Тогда готова подарить вам сенсацию: я рада, что этот говнюк… Что такое? Вас шокирует столь точный эпитет? Ну, тогда вам придется подождать пока я найду ему альтернативу, а это — поверьте — будет не скоро…

И пошла к подъехавшему «Мерседесу», оставив их стоять с открытыми ртами…

Королев оказался огромным, широкоплечим человеком лет пятидесяти. Было заметно, что годы не могут одолеть этого крепкого и жизнестойкого богатыря, больше похожего на борца, чем на знаменитого адвоката. Пышные усы подчеркивали мужественный, квадратный подбородок, а синие глаза смотрели сквозь стекла очков неожиданно добродушно и наивно. Но в этом случае «зеркала души» лгали, как и все, окружавшее моего отца. Голос юриста выдавал его характер без прикрас: то обманчиво-мягкий, то проникновенный, он неожиданно приобретал стальное звучание, недвусмысленно давая понять, что его хозяин «весит столько, что с места не сдвинешь».

— Присаживайтесь, Настя… Вы позволите вас так называть?

— Позволю. А как величать вас?

— Николай Петрович.

— Так что же вы хотите мне поведать, Николай Петрович?

— Прежде всего то, что давать журналистам интервью такого рода очень и очень неосмотрительно с вашей стороны.

— О-о… Понятно. У вас прекрасные и проворные осведомители.

— В данном случае — добровольные. Как бы там ни было, но многие любили и уважали вашего отца. Он сделал людям немало хорошего.

— Я вам уже говорила, — обозлилась я тому, что меня отчитывает посторонний и враждебный мне человек. — У меня нет отца… И не было.

— Был, — сообщил он, выкладывая на стол какие- то бумаги. — Был. Вот свидетельство об удочерении Настасьи Андреевны Светловой.

Воистину, это был день полный неожиданностей. Недоумевая, я взяла в руки документы и прочитала их.

— Когда же он успел? — удивилась я. — Может, и свою смерть он тоже запланировал? Вы в его еженедельник не заглядывали? Нет там ничего типа строчки: «В 18.30 — отбыть в "мир иной"»?..

— Он оформил удочерение лет двенадцать назад, когда ваша мать возбудила дело о признании его отцом. Я был адвокатом на этом суде. Поверьте, я блестяще провел дело… До сих пор приятно вспомнить. Я выиграл его в первом слушании. Генетической экспертизы тогда еще не было и я убедительнейше доказал, что вы не его дочь.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — невозмутимо ответил он. — В тот же день он приказал мне подготовить документы на ваше удочерение. Я возмутился, зачем тогда было выигрывать это дело. На что он мне ответил, что «не привык к тому, когда его понуждают к чему-то, что он хочет сделать добровольно». Об этом знали лишь самые близкие ему люди. Но дело было не в этом… Он всегда жил опасно…И он, и ваша мать опасались за вашу жизнь, предпочитая оставлять факт появления законной наследницы в тени. Когда дело касается таких денег… Вы вряд ли помните, но у вас в детстве был один очень показательный эпизод, и повторения его они не хотели…