Курт Воннегут - Малый не промах

Курт Воннегут

Малый не промах

Игры по-американски

(Предисловие Г. Злобина)

Спасибо, Сэмюэл Коэн

и прочие гуманисты,

За вашу новую американскую «игрушку» –

Не ту, которой играют дети,

А ту, которая играет детьми,

Пока не останется ни одного ребенка…

По всем книгам Курта Воннегута проходит цепная реакция персонажей и ситуаций, форм и идей. Даже скрупулезное расщепление его прозы вряд ли позволит выделить чистые частицы повторяемости – и писательской приверженности одной теме, веселого, беззаботного шутовства, и горькой озабоченности опасностями, какими грозит человеку им же созданная технотронная цивилизация. Чего только не намешано в воннегутовских романах и доведено до точки кипения, хотя не всегда автору удается получить желанный художественный синтез.

Последней новой вещью Воннегута, с которой познакомились в 1975 году русскоязычные советские читатели, был «Завтрак для чемпионов» (1972). В конце романа автор встречается со своими героями: полусвихнувшимся богатым фирмачом по продаже «понтиаков» Двейном Гувером и непризнанным провидцем, писателем-фантастом Килгором Траутом. Встреча произошла в Мидлэнд-Сити, штат Огайо, где по инициативе фирмы «Бэрритрон», занятой производством пластиковых бомб для ВВС США, намечался пышный фестиваль искусств.

Фестиваль не состоялся из-за безумных выходок Двейна. То ли под влиянием вредных веществ, накопившихся в организме, то ли от чтения сочинений Траута тот вдруг вообразил, будто в мире механических болванчиков он один наделен свободой воли. Тогда Воннегут решил распроститься с Килгором Траутом, который верой и правдой служил ему долгие годы, и отпустил его на свободу. О дальнейшей судьбе Двейна ничего не сообщалось, зато «Завтрак» кончался большой рисованной надписью: ETC. – «и так далее». Читалась она чуть иначе: «продолжение следует».

Продолжение задержалось на десять лет. Они не были такими уж бесплодными, и простыми тоже не были. К 200-летию США Воннегут написал роман «Балаган, или Больше я не одинок» (1976), потом выпустил «Тюремную птаху» (1979), а два года спустя собрал «автобиографический коллаж» «Вербное воскресенье» – статьи и выступления разных лет и по разным поводам.

«Балаган» создан по неписаным и произвольным правилам поэтики парадоксов – они как нельзя лучше отвечают игровой природе воннегутовского таланта.

Посмотришь с одной стороны – книга и впрямь «про заброшенные города, духовное людоедство, кровосмешение, про одиночество, безлюдие и смерть», как говорится в «Прологе». Главная ее тема – умирание Америки – расколотой, раздираемой междоусобными распрями, распадающейся на части.

Посмотришь с другой – и видишь, как посреди страшной антиутопии писатель строит прекраснодушную утопию. Столетний бывший президент США, прозябающий в руинах обезлюдевшего Манхэттена, изобретает средство против ужасной болезни – «одиночества по-американски». Стоит только выбрать себе второе имя по названию растения, животного или минерала, как тут же делаешься членом большой дружной семьи – бурундуков, или бокситов, или какой еще. Полное имя старика – Уилбер Нарцисс II Свейн, он брат цветам и родственник всему живому и сущему. Он больше не одинок.

Вылазка Воннегута на территорию реалистического повествования в «Тюремной птахе», опирающегося отчасти даже на исторические факты, не дала значительного творческого результата. Да, пожалуй, и не могла дать в силу особенностей его дарования.

Радикал в 30-х годах, «лояльный» свидетель Комиссии по расследованию антиамериканской деятельности, из-за которого в 1950-м осужден ни в чем не повинный человек, сам по ошибке упрятанный за решетку в 70-х, «осторожный приверженец капиталистической демократии» – таковы жизненные вехи и установки Уолтера Старбека, центрального персонажа романа.

Не подлец и не герой, Старбек просто жил как живется, жил под диктовку чьих-то больших денег – жертва обстоятельств, пленник общества, «тюремная птаха» истории – и потому заслуживает прощения.

Повесть о Старбеке была бы совсем пресной проповедью милосердия, если бы Воннегут не добавил в нее щепотку выдумки, высмеивания, розыгрыша.

Под видом старой бездомной «леди с сумками» бродит по улицам Нью-Йорка хозяйка могущественной корпорации «Рамджак». Таинственная миссис Грэхем – на самом деле бунтарка и бывшая соратница Старбека. Согласно воле миссис Грэхем, после ее смерти корпорация должна перейти в руки ее законного владельца – американского народа. Но как только «Рамджак» стал «народным достоянием», его начали растаскивать по частям всякие уголовники, иностранцы, а также федеральное правительство, черпающее из него средства на бюрократические расходы и выплату национального долга, а также ассигнования на производство «новейших видов вооружения». План переделки мира путем «мирной экономической революции», о котором мечтала Мери Кэтлин О’Луни, провалился.

«Смешное и горькое обличение старой доброй американской мечты о совершенной экономической системе» – так расценили рецензенты в Штатах язвительную фантазию Воннегута на темы общенародной собственности и свободного предпринимательства. Помимо «Нью-Йорк таймс», одной голливудской компании, сети цирков Барнума и Бейли корпорация «Рамджак» контролировала и издательскую фирму «Делл» – ту самую, которая купила права на издание «Тюремной птахи» в мягкой обложке. На обороте титула нового, десятого романа Воннегута тоже стоит знак охраны авторского права: © 1982, Корпорация «Рамджак».

Воннегутовские игры начались до того, как начался роман.

Иронично и плохо поддается переводу на другой язык его название – «Deadeye Dick». Переводчики выбрали ближайшее и свое – «Малый Не Промах». Так прозвали героя, и прозвище его означает умение метко стрелять, попасть в яблочко, а также пробивную способность, ловкость, везение.

Однако жизнь с малолетства сыграла над ним злую шутку.

В романе опять знакомые приемы, знакомая манера. Четырехстраничное предисловие, составленное из коротких разнородных высказываний и подписанное, как всегда, К. В. Объяснения, которые мало что объясняют, скорее наоборот – за исключением разве что некоторых очевидных вещей вроде: «мне скоро стукнет шестьдесят». Вспоминается, что в предисловии к «Завтраку для чемпионов» автор тоже писал: «Эта книга – мой подарок самому себе к пятидесятилетию».

И вдруг тут же, в прологе к роману, привычные воннегутовские шутки прорезает первый тревожный сигнал: «В книге описан взрыв нейтронной бомбы в густонаселенном районе…»

Центр этого густонаселенного района – тот же Мидлэнд-Сити, который фигурировал в «Завтраке». И в нем живут кое-кто из знакомых нам по старому роману персонажей: торговец автомобилями Двейн Гувер или, например, Фред Бэрри, военнопромышленник и меценат. Килгора Траута нет и в помине. Зато появились новые лица, и прежде всего семья Вальцев – «твердолобая, лишенная воображения, неотесанная, немецкая». На ней завязаны главные узлы сюжета.

Два происшествия случаются в Мидлэнд-Сити. Отделенные большим промежутком времени, несопоставимые по масштабам и последствиям, они, однако, как бы даже соединены между собой странным и капризным сцеплением романных обстоятельств и – сверхзадачей автора.

Первое произошло во время войны. В то второе воскресенье мая 1944-го дом Вальцев посетила Элеонора Рузвельт, совершающая перед очередными президентскими выборами поездку по стране. Она говорила о том, каким распрекрасным будет мир после скорой победы над Гитлером. (И верно, меньше чем через месяц союзники соберутся наконец-то с силами и духом и осуществят операцию «Оверлорд», открывшую второй фронт.)

После отъезда первой леди двенадцатилетний Руди Вальц забрался на крышу со «спрингфилдом» из отцовской коллекции огнестрельного оружия и от нечего делать, играючи, нажал на спусковой крючок. Пуля пролетела несколько кварталов, попала в окно дома Джорджа Метцгера, редактора местной газеты «Горнист-обозреватель», и убила его жену. Элоиза была беременной. Погиб и ее неродившийся ребенок, закрылся еще один, не успевший раскрыться, «смотровой глазок». В стране праздновали День матери.

«Раз я никуда не целился, значит, я ни во что не попал», – пытается убедить себя Руди, но напрасно. Он рос и жил с непроходившим ощущением вины. И оно, пожалуй, было пострашней людской молвы и суда людского. Сразу же после случившегося его заперли в клетку и выставили на всеобщее обозрение как «воплощение зла», пока не сообразили, что по возрасту его можно и отпустить.

Второе происшествие случилось, считай, в наши дни, в начале 80-х. Взрыв нейтронного устройства положил конец истории Мидлэнд-Сити – он просто перестал существовать. То есть город-то стоял целехонький, но вот стотысячное население его в одночасье уничтожилось лучевым извержением.