Олеся Осинская - Хорошо забытое старое.

Осинская Олеся

Хорошо забытое старое

Пролог

Огромное закатное солнце почти скрылось за зыбкой линией моря, но еще дотягивалось последними тепло-оранжевыми лучами до лиц моряков и пассажиров бригантины, приятно золотило паруса и мачты. На палубе под музыку аплодисментов высокий крепкий парень, смеясь, кружил вокруг себя красивую молодую женщину. Визгливо скрипели под сапогами доски, плясала в такт длинная небрежно заплетенная коса, легкая светло-зеленая юбка летала вместе с девушкой, заворачиваясь вокруг ног, связывая танцующую пару.

В стороне от общего веселья, прислонившись к грот-мачте и сложив руки на груди, стоял человек в неуместном для ясной погоды темном дождевом плаще. Из-под широкого капюшона, почти скрывавшего лицо, он внимательно наблюдал за парой, пряча легкую улыбку. Со стороны казалось, будто он спокоен и расслаблен…

— Старик, я выиграл, признай это, — молодой человек ненадолго оставил свою даму и подошел к мужчине в плаще. — Я победил!

Юноша счастливо рассмеялся, танцующим шагом прокружил до края палубы, раскинул руки, подставляя их ветру. Мужчина медленно поднял голову, позволив парню встретиться с ним взглядом. Тот мгновенно осекся. За несколько секунд молчания на лице по очереди отразились удивление, понимание, неприятие…

— Я ведь говорил тебе: "Убивший дракона сам становится драконом", — тихо, с тоскливой горечью произнес мужчина.

— Нет! — отшатнулся парень, не желая верить. Отшатнулся резко, порывисто! Не видя и не слыша ничего вокруг. Не замечая, как бежит к нему матрос, крича про поломки фальшборта и порванный леер. Не обращая внимания на стоящий на пути пульт с приборами. И только падая вниз, в море, до конца осознал происходящее. Осознал, но не принял — мужчина в плаще знал это. "Прости", — неслышно прошептали его губы, — "будет и на твоей улице праздник". И лишь в последнюю секунду молодой человек оторвал глаза от пристального и одновременно виноватого взгляда, чтобы в последний раз увидеть любимую женщину…

Часть 1. Жизнь с нуля

Глава 1

5 апреля 2х24 по земному календарю. КАЛЕЯ.

— Капитан! Человек за бортом!

— Человек?.. За бортом?! Чего же вы ждете?

Продолжая на ходу кричать в коммуникатор указания, капитан Райдер выскочил из контрольной рубки, промчался по белым коридорам технических отсеков, притормозил около сканнера и, дождавшись тихого подтверждающего писка, с нетерпением выскочил из внутреннего подпространства космического корабля в трюм "Чайки". Противно заскрипели под сапогами половицы деревянной лестницы, пахнуло в люк свежим морским воздухом…

Как раз вовремя. На палубе суетились матросы: раскатали кусок старой, потертой парусины и теперь укладывали на нее молодого человека, выуженного из воды. Свободная матросская одежда, состоявшая из просторной белой рубахи и темно-серых немарких штанов, подобранных красным тканевым поясом, выдавала в нем члена корабля земного флота — именно в такую форму они переодевались при полете на Калею. Светлые волосы, видимо заблаговременно окрашенные, обветренные губы, обожженная солнцем кожа. На лице две рваные раны, размоченные соленой морской водой — одна пересекала левую бровь, вторая уголок рта с той же стороны. На первый взгляд парень признаков жизни не подавал. С безмолвной надеждой в глазах капитан взглянул на старпома и получил в ответ легкий кивок. Жив!

— Колите К-35! И в капсулу его! Живее!

Несколько дней назад пропала "Ночная гонщица". Лучший корабль, который Джон Райдер когда-либо видел. Лучший навигатор, которого он когда-либо знал. Лучший друг и наставник, с которым когда-то проработали много лет в одном звене, а двенадцать лет назад вместе обнаружили Калею.

В точно запланированное время "Гонщица" появилась в атмосфере Калеи. Как положено — в безопасной зоне. Из-за шторма, вызванного несильным землетрясением, вышла на орбиту. Через сутки вернулась, опять же в безопасной зоне за пределами "оранжевого пятна", успела трансформироваться в бригантину… и все… сигнал пропал. Подобное капитан Райдер видел не впервые.

Как и ожидалось, спустя два дня корабль появился в поле зрения станции. Тихий и пустой… без единого члена экипажа…

Такое случалось и раньше. Почти сразу после обнаружения Калеи, едва было найдено место для базы, сюда хлынул поток ученых, военных, торговцев, переселенцев, исследователей. Люди ехали целыми семьями, везли с собой предметы первой необходимости, запасы продовольствия, семена для посадки, мелкий скот. Целая флотилия высадилась на планету, и… точно так же через пару дней корабли прибило к станции. Мертвые и безжизненные. Пропали люди, животные, растения… Сначала доступ к планете ограничили. А после минимального изучения и вовсе поставили гриф "Совершенно секретно", и перевели любую информацию о ней на грань слухов и домыслов.

Постепенно аномалию, как могли, исследовали. Ограничили опасную зону, обвели ее на картах яркой оранжевой линией… Корабли все еще иногда пропадали. Но теперь уже из-за неопытности навигаторов. Каким образом это могло случиться с "Ночной гонщицей"?

Найти живого человека, которого течение принесло со стороны оранжевого сектора, да еще и спустя всего один день после обнаружения "Ночной гонщицы", казалось огромной удачей. Капитан практически не сомневался, что их неожиданный гость — член экипажа пострадавшего корабля, поэтому сейчас скорее бы вырвал себе глаз, чем дал умереть тому, кто мог пролить свет на местные загадки. И теперь он с нетерпением наворачивал круги вокруг лаборатории, ожидая хоть каких-то результатов.

Пока парень валялся в медицинской капсуле, заведующая лабораторией миссис Джексон, врач и парапсихолог-менталист, идентифицировала его ДНК, сделала базовый запрос на личное дело и считала данные. Отдала Райдеру распечатанную версию, сбросила копии на информеры капитана и старпома.

Колин Дрейк, как звали молодого человека, действительно числился в составе "Ночной гонщицы"…

— Юнгой?! — склонился из-за плеча капитана старший помощник Берт Ларсен. — С каких таких пор у нас на звездолетах юнги появились?

Джон Райдер молча пожал плечами. Биография Колина ему не нравилась. Парень родился на естественном хуторе, где и провел всю жизнь, в последнее время только с бабкой, остальные умерли. А затем и бабка умерла. В Город перебрался буквально несколько дней назад. А затем… За день до вылета "Гонщицы" капитан Аскер зачисляет его на службу, сразу повышает до сержанта (благо, его собственное звание адмирала это позволило) и берет к себе на корабль. Юнгой! Собственно, вот и вся информация…

— Итак, ему двадцать четыре года…

— Ба! Да ты, парень, везунчик, — вклинилась Барбара Джексон, легко по-матерински поглаживая стекло капсулы, — смотрите, сегодня у него день рождения. Что ж — будет лишний повод его праздновать. Можно сказать, заново родился.

— …Нигде не учился — ни военной, ни экстремальной подготовки… по крайней мере таких данных нет. На службу зачислен буквально накануне вылета. И сразу на Калею? Я ничего не понимаю! — подсуммировал капитан, глядя на неподвижное лицо парня сквозь прозрачное стекло медицинской капсулы. — Впрочем, если Аскер его нанял, значит, на то были веские причины.

— М-да… и все родственники умерли. Как вообще могут умереть все родственники? — добавил Ларсен. — Не от старости же. Хотя бабка, наверное, от старости… И почему он сейчас выжил? Кстати, на безымянном пальце кольцо. Он что, помолвлен?

— Таких данных нет. Боюсь, мы найдем ответы на все эти вопросы, только когда он очнется, — ответил капитан, со вздохом откладывая папку.

Райдер бросил пару слов на прощание Барбаре и дежурной медсестре и вышел из медотсека.

— Возвращаемся на станцию, — уже по коммуникатору услышал старпом.

7 апреля 2х24 по земному календарю. КАЛЕЯ.

Колин Дрейк уже третий день валялся на корабле в медотсеке. И аппаратура будто назло не могла сообщить даже примерно, когда выведет своего пациента из спячки.

— Жизни сержанта Дрейка ничего не угрожает. Запущен процесс восстановления организма. Время до завершения неизвестно… прерывание восстановления грозит…

Измучившись на базе от двухдневного ожидания, капитан взял старпома с одним из новичков и отправился на материк, надеясь, что стандартная удивленно-возбужденная реакция новобранца его немного развлечет. Однако вышло наоборот. Нервозность лишь усилилась.

— Кэп! Кэп, вы знаете, сколько лет трактирщице? — порывисто шептал тощий белобрысый паренек, наклонившись над массивным деревянным столом поближе к двум собеседникам. Капитан Райдер нехотя поднял голову, бросил безразличный взгляд на женщину, стоящую за трактирной стойкой, и слегка кивнул.